Колумбина или... Возвращение голубков

Глава 3 (картина,... интересное предложение...)

После нескольких танцев Иона вышла с Петром в соседний зал, где на длинном столе было разложено бессчётное количество закусок и блюд. Слуги разносили напитки, приглашали к небольшим столикам, чтобы отдохнуть там и поесть. Казалось, находишься на великом приёме, где можно бесконечно проводить время в наслаждении и едой, и музыкой, и красотами обстановки.

Сидя за одним из таких столиков, подальше от остальных, Иона продолжала любоваться расставленными вокруг статуями, удивительными старинными вещицами на постаментах и картинами. Взгляд остановился на одной из картин, и Иона застыла в приятном удивлении.

– Что же там увидела моя голубка? - с умилением над нею спросил Пётр.

Он постоянно наблюдал за нею, за её искренней реакцией на всё вокруг, словно оказалась на балу в первый раз. Взглянув на объект её приятного удивления, Пётр удивился не меньше. На картине была изображена светловолосая девушка, чем-то даже внешне и аурой похожая на саму Иону. Она была одета в лёгкое белое платье, а вокруг летали такие же белоснежные голуби. Вся картина передавала чувства нежности и чего-то светлого и доброго.

– Голубка, – улыбнулся он и встретил восхищённый взгляд любимой:

– Это невероятно красивая картина! Будто знак какой. Я посмотрю поближе.

Иона поднялась из-за стола и отошла к стене, где та висела. Она ещё некоторое время любовалась девушкой и голубями, как рядом раздался нежный женский голос:

– Добрый вечер.

Иона сразу узнала хозяйку бала. Это была супруга Врангеля. Она с мужем встречала гостей у входа в бальный зал, где и представились друг другу. Русские корни, чистая русская речь... Только барон Врангель предпочитает, чтоб супруга и с русскоговорящими общалась на шведском или французском языках...

– Графиня Габриэла Врангель, – тепло улыбнулась Иона и кивнула в приветствие на русском. – Добрый вечер! Должна сразу признаться, у вас невероятно красиво!

– Благодарю, – робко улыбнулась в ответ та.

Это была женщина примерно одного возраста с Ионой. Внешне ещё молода, прекрасна, с идеальными чертами лица, тёмными, густыми волосами, убранными в красивую причёску, а в глазах – мудрость уже прожитых лет.

Пока ехали сюда, Пётр рассказывал всё, что он знал о семействе Врангелей. Это графская семья. Свету они уже подарили трёх сыновей. У них имеется свой замок недалеко от Стокгольма, а в самой столице – этот дворец, где дают балы или проводят клубные вечера на разные темы...

– Кто создал это великолепие? – поинтересовалась Иона, снова взглянув на картину девушки с голубями.

– Вы знаете, я очень люблю этих птиц. А когда была в России, увидела у некоторых таких питомцев в оранжереях. Голуби все разные, столько видов, такие красивые, я не могла отвести глаз. Когда вернулась сюда, в Швецию, сразу завела и у себя несколько видов птиц, – признавалась графиня. – Голубей.

– О, как бы и я хотела завести хотя бы парочку, – восхитилась Иона.

– Могу дать вам несколько. Только вывелись! – сразу предложила счастливая найти подругу по духу графиня.

– Правда?! – Иона была полна восторга, но больше сказать не успела.

Подошедший к ним и сам граф Врангель обратил внимание на себя. Высокий, полноватый, с круглым лицом и гладко зачёсанными назад короткими волосами... Он смотрел свысока, убрав руки за спину, и с удивлением взглянул на супругу:

– Всё же приказали повесить эту картину здесь?

Он не стал дожидаться ответа спокойной на вид графини. Он откланялся и отошёл к наблюдавшему за ними Петру. Тот так и сидел в стороне за столом и не спеша попивал вино.

– Весьма занимательная картина, – кивнул с улыбкой Пётр, когда Врангель подошёл, и поднялся перед ним.

Оба пожали друг другу руки, и Врангель вздохнул:

– Разрешите, граф, пригласить вас к себе в кабинет? У меня важный разговор.

– Вот как? – отставив бокал на стол, Пётр был внешне удивлён.

Он догадывался, что приглашение сюда что-то в себе скрывало. Никогда не был знаком с Врангелем лично, редко выезжал на балы, чтобы показываться в высшем свете. И теперь предчувствие подтвердилось... Он следовал за хозяином бала всё дальше по дворцу и скоро прошёл в просторный и уютный кабинет. Здесь даже не было слышно музыки. Стало вдруг тихо...

– Эта картина, – пройдя к креслу у стола и пригласив сесть в соседнее кресло Петра, стал говорить Врангель. – Она из России. Моей супруге помогал рисовать некий художник, – усмехнулся он с недовольством. – Весьма неприятный тип... Но, граф, я так рад видеть вас здесь, у себя в замке! У вас ведь супруга из России. Моя же тоже имеет русские корни.

– Я был удивлён приглашению, – признался Пётр.

– Отчего же? Помнится, вы бывали на балу короля. Там было какое-то дело с Разумовским... Скрипками? – вспоминал Врангель. – Я слышал о том.

– Да, было. Но Разумовский уехал, – развёл руками Пётр, будто с сожалением. – Думаю, он сейчас в России. Уезжал в Вену, но, видимо, там потолки не такие красивые.

– Потолки? – удивился Врангель.

– Да, ему нравились местные потолки, я ему посоветовал мастеров поискать в Вене.

– О, поверьте, его ещё вернут в Вену.

– Я рад за него. Лишь бы не возвращали сюда, – улыбнулся краем губ Пётр, давая собеседнику понять своё расположение к Разумовскому.

– Вы знаете, а я приглашён к нему в гости, – сообщил тогда Врангель.

– К Разумовскому?! – удивился Пётр.

– Да, но... у меня к вам весьма деликатное дело...

Врангель отошёл к столу и достал из верхнего ящика стола некую коробочку. Отдав её в руки Петру, он сел обратно в кресло и кивнул. Пётр удивлялся всё больше. Открыв коробочку и уставившись на внушительную сумму, он с вопросом посмотрел на собеседника.

– Некий барон там,... рисует картины и соблазняет жён, – намекал Врангель. – Есть подозрение, что у одной с ним была связь... А Разумовский вызвался мне помочь. У него на того барона зуб. Может, и не один.

– Боится лишиться зуба? – начинал Пётр догадываться, что хочет граф.

– Может быть, – дёрнул тот плечом. – Я же боюсь лишиться чести. Говорят, барон весьма тёмная личность и опасен. У него пропадают любовницы. Однако, больше всего я боюсь, как бы мой сын не оказался его.

– Что вы? – поразился тихо Пётр.

– Да, я откровенно заявляю это. Прошу, помогите в столь деликатном деле.

– Я не занимаюсь больше расследованиями, тем более подобными делами, – сразу закрыл Пётр коробочку, не собираясь принимать никаких денег и дел.

– Умоляю. Я заплачу много, – не хотел принимать отказа Врангель. – Подумайте.

– Я могу думать, много и долго, – поднялся Пётр и оставил коробочку на столе. – Прошу простить.

Он оставил кивнувшего на прощание графа и теперь хотелось покинуть бал и этот дворец...