Ящик с костями

Кирби направился к лодочному сараю, оставив Чарльза Палмера наблюдать за ним из окна теплой гостиной. Детектив пока не составил мнения об этом человеке. Тот пытался помочь и определенно умел готовить кофе, но смутило замешательство в ответ на вопрос о его местонахождении прошлой ночью. Не скрывается ли за этим что-то более зловещее, чем простая сдержанность? А ведь еще было наследство. «Скорее всего, продам дом…» Кирби вспомнил период после смерти бабушки. Его мать тогда продала бабушкин дом. То время было очень тяжелым в эмоциональном плане. Палмер же не выглядел расстроенным, и Кирби задавался вопросом, есть ли у того братья и сестры или собственная семья. То, что он проводил время в одном из самых известных гей-баров в Лондоне, отнюдь не означало, что в Перте у него нет жены и детей.

Пройдя несколько шагов, Кирби на мгновение остановился: его охватило то же чувство, что и рядом с домом Рэймонда Свита. Лондон казался таким далеким, за многие мили отсюда, хотя в реальности мост Челси с бесконечным потоком машин был всего лишь в нескольких сотнях ярдов от детектива. Вдалеке взревела сирена, но снег и этот звук приглушил и смягчил, словно тот доносился из другого, параллельного мира.

Кирби шел к лодочному сараю, ступая по толстому слою нетронутого снега. Когда-то сад был красивым. Справа от лужайки, через которую он сейчас проходил, была разбита клумба (ее контуры угадывались под снегом), а слева стояла роща. Прямо перед собой детектив увидел статую, а за ней – маленький замерзший пруд и высаженные в ряд деревья. Хотя Темзу было не видно за деревьями, Кирби чувствовал ее близость. Он свернул налево, оказавшись в маленьком лабиринте, и второй раз за утро ему вспомнилось «Сияние». В отличие от лабиринта в фильме, здешняя живая изгородь поднималась вверх не более чем на четыре фута и когда-то была аккуратно подстриженной; теперь же она неконтролируемо разрасталась во все стороны, а на отросших побегах лежал толстый слой снега.

Выйдя из лабиринта, Кирби очутился на дорожке, которую, должно быть, упоминал Палмер. Он пошел по ней; под его ногами скрипел посыпанный снегом гравий. Детектив теперь явственно чувствовал реку впереди, ее знакомый резкий запах. По левую руку от него возвышалась заросшая плющом стена с колючей проволокой наверху. Детектив заметил заложенный кирпичами проход. Он подошел ближе, чтобы рассмотреть его, но было ясно: никто уже многие годы им не пользовался. Кирби перевел взгляд на стену, пытаясь представить, как пожилая жертва перелезает через нее посреди ночи. Это было попросту невозможно – если только этим утром она не превратилась в Женщину-Кошку. Он обернулся и посмотрел на сад. Тот и правда был великолепным, тут даже имелось нечто похожее на небольшие декоративные руины – низкая, приземистая, затянутая плющом постройка.

Направившись к реке, детектив дошел до лодочного сарая на сваях, выступавшего над водой. По сравнению со снегом Темза казалась коричневой и грязной, но вид отсюда все равно открывался изумительный. Крутые ступени вели прямо к реке, и сейчас, при отливе, они доходили до самой кромки воды. Кирби обошел лодочный сарай и увидел, что тот закрыт на новый замок. Сверхпрочный – такой незачем вешать на дверь, чтобы сберечь газонокосилку или весельную лодку. В сарае была лишь пара окон – занавешенных, поэтому детектив не смог ничего разглядеть внутри. Он уже собирался вернуться к дому, как зазвонил его мобильный телефон. Это был Андерсон.

– В чем дело? – спросил Кирби.

– Рэймонд Свит вернулся. Он ждет нас в доме привратника и выглядит не очень-то довольным.