Украинский рубеж. История и геополитика

ЕС — проект Гитлера?

Владимир Кожемякин, «АиФ»: Наталия Алексеевна, на страницах «АиФ» вы не раз говорили о конфликте двух цивилизаций — России и Запада. Сейчас мы наблюдаем его апогей?

Наталия Нарочницкая: Пик конфликта ещё не пройден. Противостояние совокупного Запада и России как альтернативного пути общехристианской цивилизации и главного игрока на поствизантийском православном пространстве вошло в острую фазу. Россия — это не только православная ойкумена, но и огромная геополитическая величина, которая одним своим существованием не даёт никому стать господином мира.

Нам бросили вызов — мы подняли перчатку. Западу удалось вынудить нас на военную операцию. Западноевропейский мир опять стал единым, забыв противоречия, объединившись против России. А впервые в желании предупредить рост её влияния Европа почувствовала себя одним целым после победы Российской империи в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Во время Первой мировой она была разделена на враждующие блоки. Теперь ясно, что Вторая мировая война, когда англосаксы оказались вместе с нами против Гитлера, была просто их семейным спором о владычестве. А когда исчез СССР, наш противник вновь оказался перед нами во всей своей «красе».

— Путин как-то сказал, что «граница России нигде не заканчивается». Где в нынешнем конфликте пролегают рубежи, на которых она должна остановиться?

— Намерение «защитить своих» не значит, что надо завоёвывать и присоединять все территории, где говорят на русском языке. Русский мир — там, где преобладает русская культура, приверженность ценностям России, верность её истории. Географически этот мир не так чётко очерчен. Но итог этой борьбы повлияет на то, как будут относиться к русским в других государствах, посмеют ли их притеснять, унижать, внушать им второсортность, запрещать говорить по-русски.

Денацификация — не только ликвидация всех нацистских структур, люстрация и отстранение от общественной деятельности активных поборников нацистской идеи, не только суд над преступниками. Это ещё и искоренение данной идеологии в исторической науке, СМИ, культуре, искусстве. Германия в этом отношении была «под колпаком» почти 50 лет и сумела воспитать поколение, которое сегодня с трудом верит в то, что могли сотворить их деды. На Украине же в течение 30 лет всё происходило наоборот. Если бы мы подождали ещё лет 10–15, новое поколение, воспитанное уже со школьной скамьи в ненависти к России и преклонении перед Бандерой, заняло бы все командные высоты, сменило всех руководителей, преподавателей университетов и учителей в школах, весь до последнего солдата состав армии. И тогда процесс мог стать почти необратимым.

— Есть мнение, что, судя по действиям нынешней Германии, которая поставляет Киеву вооружения, её денацификация с 1945 г. не была проведена до конца. Вы согласны?

— Не думаю, что канцлер Олаф Шольц — поклонник нацизма. Но поддержка Германией бандеровского режима, готовность использовать его как штык против России лишний раз свидетельствуют о том, что после Второй мировой не только немцы, но и весь Старый Свет испытывал затаённую ревность к тому, что Россия — «чуждая варварская стихия» — спасла Европу. Сегодня мы видим вырвавшуюся из глубин их высокомерного сознания мечту о реванше за то унижение, которое претерпели европейские народы, которые сдались и встали на колени перед Гитлером, а мы затем «кровью искупили Европы вольность, честь и мир» (строки А. С. Пушкина. — Примеч. ред.). Недавно Шольц обронил, что Германия поддерживает Украину, потому что у них общие ценности. Спрашивается — какие? Нацистская реваншистская идеология, которая стала госполитикой украинского режима? Может, и у всего Евросоюза ценности те же? Мало кто знает, что первые серьёзные идеи «единой Европы» принадлежали Муссолини и Гитлеру. Получается, что ЕС сейчас преобразуется в такой же проект?