Украинский рубеж. История и геополитика

* * *

Вся история Черноморско-Средиземноморского региона — это история столкновения, экспансии и взаимодействия цивилизаций.

Роль России в мировом соотношении сил цивилизаций и представляющих их государств окончательно сформировалась только по завершении и закреплении ее географического положения. Только крупные государства, имеющие военно-стратегически обеспеченные выходы к морю, становятся державами — государствами, которые в силу совокупности различных внутренних и внешних факторов играют значительную роль в мировой политике и являются системообразующими элементами системы международных отношений своей эпохи.

В приближении Руси к Черному морю и Крыму в течение веков происходило само становление русской православной государственности во враждебном окружении других цивилизаций с сильным имперским духом — Оттоманской империи и империи Габсбургов, покорившей балканских славян. России же суждено было стать опорой и стержнем славянского православного мира с его нелегкой судьбой на стыке цивилизаций.

За несколько веков до нашей эры Крым, или Таврида, был населен множеством этносов и племен. Географическое положение делало этот полуостров перекрестком важнейших торговых и военных путей, что приводило туда все новые народы и вело к частой смене цивилизаций. Тавры, скифы, греки, армяне, евреи, воинственные кочевники и мирные торговцы — все они оставили свой след в истории Тавриды, создав Скифское, Боспорское и Херсонесское государства. Просуществовав около шести веков, и они уступили место другим, пав под напором гуннов, готов, аланов. Лишь Херсонес сохранился, став местом встречи Древней Руси и Византии. Именно через Тавриду начал, по преданию, свой путь апостол Андрей Первозванный.

Его путь, но уже в обратном направлении, повторили славяне, когда шли «из варяг в греки», приближаясь к Причерноморью, которое было захвачено хазарами. В Тавриде славяне познакомились и с проповедниками христианства, просветителями святыми Кириллом и Мефодием. И наконец, в Тавриде, в Херсонесе, приняли крещение русские князья Аскольд и Дир, совершавшие поход на Царьград.

Именно на Крымской земле князь Владимир крестился и обвенчался с сестрой византийских императоров — царевной Анной. К этому времени в Тавриде уже существовало основанное Святославом удельное княжество — Тмутараканское, благодаря чему после разгрома Хазарского каганата полуостров стал сферой влияния русских князей. Русь освоила выход к Черному морю, наладились прочные связи Новгорода и Киева с Византией. Центром таких связей и была Корсунь (Херсонес) в Тавриде. А после появления Тмутараканского княжества Понт Эвксинский (греческое название Черного моря) стали называть «Русским морем», Азовское — «Сурожским». Наступила золотая эпоха Киевской Руси, которая в течение двух веков успешно отражала набеги половцев, позволив им в Тавриде занять лишь небольшой кусочек земли возле нынешнего Судака.

Но в то время как в Европе шло формирование христианских государств, в Азии пробудились новые силы кочевников, пришедших на сей раз из Великой Монголии. В начале XIII в. в устье Днепра вторглась мощная боевая конница и отрезала Тавриду от христианского мира, дав ей новое название «Кырым» и сделав ее улусом Золотой Орды. Много славян было погублено, полонено, продано в рабство, а древний цветущий Херсонес, выросший к XIII в. в крупный православный культурный и торговый центр, разграблен, а потом и разрушен.

Вскоре под ударами Батыя пали и были разорены дотла Коломна, Владимир, Суздаль, Ростов, Ярославль, Кострома, Тверь… В 1240 г. печальная участь постигла «мать городов русских» — Киев. Обескровленная Русь вынуждена была перенести свои святыни и твердыни на север — через Владимир в Москву. «Корсуньская страна» — Таврида, ставшая «Крымом», — надолго превратилась в главную силу грабительских набегов золотоордынцев на север и северо-запад Руси.

В 1453 г. Константинополь был взят турками, и центр православия переместился в Москву, наследницу Византии. В лице православной Московии Европа обрела на Востоке свой новый духовный вызов в борьбе против Азии. Начался новый виток истории Восточного вопроса, в котором Крыму опять принадлежала роль узла силовых линий.

Православной Руси приходилось постоянно бороться на два фронта. На востоке это была Азия, представляемая сначала языческой, а потом мусульманской Ордой и ее ханами. На западе — «латинская» Европа в лице шведских и немецких рыцарей-крестоносцев и польско-литовского государства, захватившего и окатоличившего западные княжества Руси. Святой благоверный князь Александр Невский одним из первых понял «евразийское» предназначение Руси, спасительное для ее духа и примирявшее в лице России Европу и Азию.

Однако путь к такому равновесию был долог. Он пролегал через Куликовскую битву и «стояние на реке Угре». Он вел через Смуту к изгнанию поляков из оскверненного ими Кремля и постепенному вытеснению их из древнерусских западных княжеств, к освобождению Киева — «матери городов русских». Этот путь объединил «православных россов» — русских, белорусов и украинцев в одной общей судьбе, сделав их неуязвимыми от духовно агрессивной «латинской» Европы и от истощавшей Русь материально «Азии».

Переяславская Рада, воссоединившая в 1654 г. Украину и Русское государство, завершила период, когда десятки тысяч украинских беженцев спасались в Московии от принудительного окатоличивания и полной колонизации. От своих претензий на Киев Речь Посполитая отказалась лишь через 32 года (по «Вечному миру» с Польшей). В этом договоре Русское государство признавалось заступником оставшихся на территории Речи Посполитой украинцев и русских, а также обещало полякам направить свое войско в Крым для защиты своих и польских земель, страдавших от опустошительных набегов Крымского ханства — вассала Османской Турции, нового носителя «азиатского духа».

Раздвигаясь на запад и восток, Россия расправляла плечи. Но прочно встала она на ноги, лишь вернув себе южную опору — Тавриду. Для первых успехов на южном направлении в продвижении к Черному морю понадобились талант и воля молодого Петра I, прекрасно осознавшего геополитические нужды России. Этот путь занял еще полтора столетия и сделал Г. А. Потемкина — Таврическим, А. В. Суворова — Рымникским, П. А. Румянцева — Задунайским, Н. Н. Муравьева — Карским. Не случись этого, быть бы сейчас молдаванам, грузинам, армянам — персами и турками.

Крым и Черное море — это место соприкосновения мира Востока и мира Запада, латинского Запада и православной ойкумены. Поэтому для России историческая задача обеспечить прочность своих границ в Черноморско-Кавказском регионе была и остается не только вопросом военной безопасности. Это средство и условие успешного выстаивания между агрессивными и динамичными цивилизациями, опора в достижении равновесия между ними. Равновесие же обеспечивает некоторое усмирение цивилизационной экспансии.

Историк С. М. Соловьев называл мировым Восточным вопросом протянувшееся сквозь тысячелетия историческое взаимодействие и соперничество Европы и Азии как миров со своими смыслами. «Восточный вопрос появился в истории с тех пор, как европейский человек осознал различие между Европою и Азиею, между европейским и азиатским духом… Ожесточенная борьба проходит чрез всю европейскую историю, проходит с переменным счастием для борющихся сторон; то Европа, то Азия берет верх»[132]. Н. Данилевский понимал под «Восточным вопросом» соперничество в ареале византийского пространства прежде всего России и латинского Запада на фоне давления Оттоманской империи.

Для России, в силу ее географического положения, борьба миров и поиск равновесия между разными началами составляли смысловое содержание ее истории. Беховыми событиями в этом процессе, занявшем несколько веков, стали выход России к Причерноморью и ее окончательное закрепление в Крыму, начавшееся еще тысячу лет назад. Найденный баланс возымел мировое значение.

Расшатывание баланса не только немедленно ведет к усилению военно-государственного давления, но и провоцирует духовный, религиозный и идейный экспансионизм. Примером может служить и втягивание балканских славян в орбиту «евроатлантического» мира, и пристальное внимание США к Украине, которые в значительной мере являются архитекторами нынешнего украинского кризиса. Это и драма Донецкого и Луганского регионов, восставших против насильственной смены своего исторического и цивилизационного кода и не пожелавших подчиниться русофобской стратегической линии элиты, овладевшей властью и информационным пространством Украины. В этом эпохальном историческом противостоянии точкой приложения силы во всех ее смыслах становится Крым.

Географическое расширение и закрепление на морях было для России закономерным условием выживания. Кавказ и Крым принадлежат к таким геополитическим точкам, которые определяют соотношение сил во всем ареале Южной Европы и Малой Азии. Ни Европу, ни Турцию не волновало освоение русскими Ленской губы, но выход России к Черному морю превратил регион в предмет весьма заинтересованного участия и беспардонных интриг Европы. На пороге Нового времени постоянным подстрекателем Крыма и горцев Кавказа против России были поляки, которые до всяких разделов Польши в течение четырех столетий (XIII–XVII вв.), с Болеслава Смелого до Сигизмунда, неустанно давили на Русь. Польша, захватившая Галицию в середине XIV в., видела в султане и Крымском ханстве потенциальных союзников в борьбе за Малороссию. Франция, особенно при Наполеоне, мечтавшем контролировать оба побережья Средиземного моря, рассматривала Россию как соперницу на Востоке, была заинтересована в доминировании Порты на Черном море и была весьма активна против России на южном направлении.

Не желая осложнений с державами и понимая, какой язвой был Кавказ, Павел I на рубеже XVIII–XIX вв. не хотел окончательно оформлять присоединение Кавказа и Закавказья, предпочитая «устойчивую горскую федерацию» — буфер, способный выстоять против «покушающихся врагов». После присоединения Крыма и вхождения Грузии стало ясно, что удержаться в качестве черноморской державы, не имея в тылу Кавказ, для России невозможно.

В 1774 г. был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор, по которому Крым становился независимым от Турции, а в 1783 г. «полуостров Крымский, полуостров Тамань и вся Кубанская сторона были приняты под Державу Российскую»[133]. Еще полтора столетия понадобилось для того, чтобы баланс сил окончательно установился, чтобы Европа примирилась с новым геополитическим положением Российской империи. И хотя Россия, выйдя к Причерноморью и укрепившись в нем, спасла Европу, ибо турки уже стояли в Вене, та в Крымской войне попыталась лишить Россию ее статуса черноморской державы. Но «Европа в отношении России всегда была столь же невежественна, как неблагодарна», — писал обладавший удивительным историческим чувством А. С. Пушкин. С момента утверждения России на Черном море, с момента принятия Крыма «под державу Российскую», подрыв российских южных рубежей стал константой стратегии «владычицы морей» Британии.