Живи и ошибайся 2

Глава 1

Наша жизнь после перемещения в прошлое уже не напоминала метаний неоперившихся птенцов. Появилась некая стабильность и уверенность в завтрашнем дне. О каком-то глобальном прогрессорстве говорить не будем. Приходилось использовать соответствующие этому времени технологии.

Что такое любое производство начала девятнадцатого века, понять может только тот, кто этим занимался. Я имею в виду себя, а не местных. Им-то любая поделка, носящая гордое название «станок», — ух как круто! Этих станков в стране чуть ли не по пальцам можно пересчитать. Настолько грустно выглядит промышленность, что просто опускаются руки.

В Петербурге, Москве, Туле, на Урале ещё более-менее. У нас же поблизости не было ни специалистов, ни заводов, производящих деревообрабатывающие или токарные станки.

Лёшка предлагал написать письмо куда-то там на Урал братьям Черепановым и завлечь их к себе. Особого смысла в приглашении специалистов по паровозам я не видел. К тому же они брали за основу те механизмы, с которыми один из братьев познакомился в Англии. Именно в этой стране сейчас самый пик индустриализации. Адам Смит уже изложил свою теорию о разделении труда, да и достижения металлургов вывели англичан на первые роли. Ещё полвека назад Великобритания импортировала сталь из России и Швеции, но нашлись умные люди, кто изменил ситуацию в сторону собственных природных ресурсов.

Я специально просмотрел информацию по различным плавильным печам и коксованию каменного угля, применяемым в Англии. Конечно, это не мартеновские печи, но методы самые передовые для начала девятнадцатого века. Помню, в моё время как только не склоняли англичан! Мол, они мировое господство устанавливали и шпионили, и вообще словно «сыр в масле катались». Это как в том анекдоте, где плохому танцору мешают яйца, а плохому политику — англосаксы.

Тему мирового господства Англии в XIX веке я пропущу и заострю внимание именно на металлургии, которая является основой всему. Тут, безусловно, сыграло немаловажную роль то, что Британия остров, где всё относительно рядом. Удачно совпало, что месторождения железных руд расположены поблизости с каменным углём, пласты которого выходят буквально на поверхность.

Если сравнить с подобными месторождениями в России, то проблемы видны невооруженным глазом. Это и огромные расстояния, и отсутствие людей, кто бы заинтересовался в добыче полезных ископаемых, а ещё коррупция, взяточничество и дураки с дорогами. Европе угнаться за промышленностью Англии с каждым годом становилось всё труднее.

Это отставание со временем станет всё более заметным. Великобритания вовсю начнёт использовать механизмы на паровой тяге, а в России достижения тех же Черепановых не найдут спроса за пределами завода Демидовых. Изобретение братьев очень быстро заменят конной тягой. Нужно время, чтобы одновременно сложилась целая структура: угольные карьеры, железные дороги, паровые машины на угле для его же транспортировки.

В общем, если и искать для себя станки или оборудование, то не в России. Или как вариант — делать самим. На самом деле я не хотел заниматься чем-то подобным. Меня вполне устраивал сахарный завод, а не станкостроение. Связались же мы, дураки такие, с этими спичками, а теперь не знали, как выкрутиться. Хотя и на сахарном заводике проблем было выше головы и требовалась механизация процессов. Имеющиеся поделки из дерева не выдерживали не только критики, но и работы на них.

Описать наш так называемый пресс отжима? Это был большой бак с заглушкой и огромный винт к нему. Дубовый. Так-то да-а-а… Он крепкий, но всё же не металл. С другой стороны, делать запчасти обходилось недорого и заменить поломанный винт можно относительно быстро. О какой-то серьёзной механизации труда речи вообще не шло. К тому же самого исходного продукта — сахарной свеклы — было немного.

Правда, если сравнить с предыдущим годом, то сахара в 1835 году мы получили раза в три больше. Это не могло не радовать. А еще грело душу то, что, как только Волга встала, к нам устремились купцы. Самим суетиться и посылать обозы не пришлось. Всё же правильно мы себя разрекламировали. И цены у нас меньше, чем у импортного сахара, и пошлину за наш продукт платить не нужно. Кроме того, по какой-то причине для купцов было важно, что мы состоим в обществе сахароваров. Почему так, я не понял. Зато торговцы скупили всё, что мы предложили, и договорились о покупках на следующий год.

Дмитрий Николаевич, наш управляющий, даже немного обиделся, когда узнал, что для его сыновей товара почти не осталось, поскольку все сласти купцы выгребли. Конечно, элитный продукт — козинаки и карамель — мы сделаем позже, на это дело специально сахар приберегли. И для Лизы оставили, она затеяла варить варенье по моему совету и разливать его в стеклянные банки. Эта тара оказалась чуть ли не золотой, но я не стал протестовать. Пусть пока так, а дальше чего-нибудь придумаем с удешевлением стекла. Главное, что жена при деле и чем-то занимается.

На ней ещё и наша так называемая аптека. Вообще-то хотелось выделить отдельное направление по лекарственным препаратам. Жаль, что почти все они предполагали хранение в стеклянных ёмкостях и желательно на спиртовой основе. Дело это дорогое и нерентабельное, если это не делаешь сам. Подобное ярмо вешать себе на шею я пока не хотел, хлопот на моих землях и без этого предостаточно.

По этой причине нас совершенно не волновали события в стране за пределами поместья. Да и чего там такого могло происходить, чтобы переживать или вникать? Уж мы-то с Лёшкой точно в курсе, что серьёзных военных конфликтов до начала Крымской войны не случится. Государь-император будет пытаться навести порядок в Средней Азии, но ей-богу, если бы не справочный материал, я бы знать не знал о восстании тех же казахов или Хивинском походе. Отчего-то эти знания не отложились у меня в памяти.

До героической обороны Севастополя еще девятнадцать лет. За это время сын успеет вырасти. Главное, чтобы Максим не пошёл по военной стезе. Нужно будет его увлечь чем-то более созидательным, но пока рано думать на эту тему.

Спокойная жизнь подальше от столичной суеты и меня, и Алексея более чем устраивала. Не интересовали нас и такие события, как постройка царскосельской железной дороги и прочие «достижения» в области литературы и искусства. Выходящие в печати книги современных авторов совсем не впечатляли. Николай I, разогнав и сослав декабристов, утихомирил рьяные умы России. Бунтовщиков значительно убавилось. Безусловно, какие-то «подковёрные» игры при дворе велись. Опять же напомню, что нас, в провинции, это никоим образом не касалось.

Кстати, скучно не было. Да кто бы заскучал, имея в соседях Куроедова! Вот уж неугомонный кадр. И это я не про его позирование для нашего живописного полотна. Ксенофонт Данилович решил вплотную заняться не только своим здоровьем, но и заготовкой того «сена», что поможет ему в этом. В смысле лекарственными препаратами на основе растительной аптеки. Попутно Куроедов выпросил у меня хлорки, что-то там у себя в поместье дезинфицировал, всячески популяризировал здоровый образ жизни и гигиену.

— Я такое только от моей бабушки слышал, — тихо возмущался Алексей после очередной встречи с Куроедовым. — Он может говорить о чём-то другом, кроме своего драгоценного организма?

— Ну… вообще-то некоторые его идеи весьма полезные. Не думаю, что мы сами стали бы заниматься выпуском зубного порошка. А он, смотри, и мел закупил, и мяту высушил, и рабочий процесс организовал.

— И нам ещё пытается впарить по пять рублей за фунт! — возмутился Лёшка.

— «Дружба дружбой, а табачок врозь», — хохотнул я. — Ты ему коней тоже продал, а не дарил.

— Сравнил! То американская верховая, а это зубной порошок!

— Уважь соседа, купи и не возмущайся, пусть порадуется коммерсант недоделанный. Он утверждает, что ингредиенты дюже дорогие. Кроме мела, там яичная скорлупа, соль, масла эфирные.

— Он нашего батюшку подговаривает рекламировать товар, — продолжал жаловаться Лёшка.

— Да ради бога, — пожал я плечами. — Приедет снова какой-нибудь чин из столицы, а отец Нестор возьмёт да и порекомендует нужный и полезный товар для чистки зубов. Хотя не думаю, что в столице подобного не знают.

— В столице пользуются другими составами. Мне Куроедов показывал список. Якобы ему по секрету достали.

— И что там? — заинтересовался я.

— В одном варианте перетёртый уголь липы, порошок хины, мирра для запаха и несколько капель гвоздичного масла.

— Хина разве не горчит? — припомнил я.

— Зато противовоспалительное действие оказывает.

— Так-то да, — согласился я. — Но уголь… он на цвет зубов влияет… наверное…

— Не в курсе, не пробовал. Есть еще английский вариант порошка для зубов. Там в составе дроблёный фаянс, кирпичная пыль и внутренняя раковина каракатицы. Как ты понимаешь, для эмали зубов это не самое полезное сочетание.

— А чистый фтор для её укрепления сейчас не получить, — согласно покивал я головой. — На этом фоне состав Куроедова наиболее правильный. Уж он на столичных чиновниках обязательно заработает.

То что кто-то может снова приехать, я ничуть не сомневался. Наш «святой старец» увидел откровение свыше (ну как бы и я тут ни при чём) про то, что Николай I получит травму в Чембаре во время поездки в Пензенскую губернию и проведет там две недели с конца августа следующего 1836 года. Письмо кому-то там батюшка уже отправил и теперь донимал меня заумными дискуссиями на тему того, что ежели он предупредил, то это событие не случится, или предначертанный Богом путь нельзя изменить?

Меня это тоже заинтересовало. Допустим, Николай I не поедет в Чембар, тогда предсказание отца Нестора не сбудется. Он, между прочим, на роль пророка претендует. По этой причине его интересовали изменения событий и последствия.

Задумчиво почесав затылок, я с умным видом сообщил батюшке, что «пути Господни неисповедимы». Откуда мне знать, как изменится ход истории при условии, что Николай I изменит свой маршрут и не станет проверять военные поселения в Харькове?

Алексей тоже метался и планировал изменить историю. Не глобально, пока решил одного Пушкина спасти, предотвратив дуэль. Лично я смысла в этом не видел. Если кто не в курсе или забыл, то я напомню, что всего дуэлей у Александра Сергеевича было что-то около тридцати. Одна-две в год в среднем. Не… нормальное такое развлечение у дворян?

Человеку двадцать первого века никогда не понять, что там за честь такая, чтобы на дуэлях ежегодно стреляться. Пушкину до трагической дуэли с Дантесом везло в том плане, что соперники попадались несерьёзные. Кто-то соглашался на взаимные извинения, кто-то стрелял в воздух, впрочем, как и сам Пушкин.

Не верилось мне, что отмена одной дуэли глобально повлияет на судьбу поэта. При такой маниакальной тяги к дуэлям его кто-нибудь другой пристрелит, потому и отговаривал друга от вмешательства.

— Лёша, как ты себе представляешь визит? Типа здрасте, приехал помещик из провинции и предрекает вам скорую смерть?

— Ага! Точно! Предрекает, — ухватился Алексей за моё нечаянное предложение. — Батюшке нашему нужно сказать, а тот чиновнику из Петербурга.