Пенсия для морского дьявола - 2. Ученик касты глубин

* * *

С сожалением — не дали как следует позаниматься — я потащился за Хэчем.

Занятия с Наставником почти не оставляли времени для полноценных тренировок, поэтому мне оставались лишь утренние и немного вечерние часы. Плаванье, физуха, растяжка и, конечно же, — дыхательные упражнения. Но сегодня успел только «раздышаться».

Половинка рифа, на которой жила мужская часть Учеников и проходили все занятия, имела в центре небольшой пригорок, если смотреть от воды — высотой метра в полтора, с торчащими из него четырьмя пальмами. Это и обеспечивало мне хоть какую-то призрачную уединённость — вся жизнь протекала ближе к мелководью, где возвышался загадочный, непонятно как здесь оказавшийся валун и совсем недавно проходило Испытание. Вот я и уходил для занятий на берег лагуны.

На пляже рядом с мелководьем ждали только нас. Семь пар мальчишеских и три пары девичьих глаз уставились на меня и малыша Хэча под ироническую отповедь деда-Наставника:

— Долго спите, Ученики, — высохший и прокопчённый под жарким тропическим солнцем дед в вальяжной позе традиционно опирался о валун. — Кто за вас будет постигать премудрости людей глубин?

Вылитый брат шамана, разве что, в отличие от «говорящего с духами», у Наставника не было такой седой бороды — лишь тёмная, жёсткая щетина на изборождённых морщинами щеках да такого же цвета коротко обстриженные волосы.

— Да какие там премудрости, — пробормотал я под нос, не боясь, что глуховатый Наставник расслышит.

И плюхнулся на песок рядом с Руйхой с левого края «подковы», образованной сидящими вокруг Наставника ребятами.

Но Хэч… Эх, малыш-Хэч, мой верный приятель с самого знакомства сразу после Испытаний. Ну не было у него за спиной службы в Советской Армии или ВМФ. И поэтому о бесперспективности спора со «старшим по званию» знать ему было неоткуда.

— Мы не спали, Наставник! Скат занимался…

Блин. Зря он так! Сколько раз советовал пацану — пофиг на слова. Пусть говорят что хотят, слова — это бла-бла-бла. Пока за словами не стоит дел — забей.

— Не тем твой друг занимается, — укоризненно покачал головой скрюченный как саксаул дед, вздохнул, — не тем… То, что многие из вас готовились к Испытаниям, — улыбнулся он мягкой улыбкой умудрённого жизнью учителя, — молодцы… Но сейчас вы стали Учениками!

Он поднял руку с вытянутым указательным пальцем, эдаким «перстом указующим»:

— Не надо ничего придумывать! У вас теперь есть я, ваш старый-мудрый, воспитавший не одно поколение людей глубин Наставник! И всё, что вам нужно теперь, — только точно и правильно выполнять то, что я говорю. Лишь тогда вы станете полноправными людьми глубин. Уяснили?

Да конечно уяснили, поморщился я. «Виноват-исправлюсь, разрешите встать в строй?»

— А они, видать, решили, — донёсся глумливый голосок с противоположного конца группы Учеников, — что раз прошли Испытания, то всё, поймали удачу и можно расслабиться!

Это Ма́ка, каевский друган, один из пятёрки потомственных ныряльщиков среди дюжины Учеников и зубоскал-любитель, лезущий со своими подколками всюду. Ах, сколько раз возникало у меня желание притопить его по-тихому…

Подколку я проигнорировал, словно не заметив.

— Расслабиться? — тут же нахмурился дед, стрельнул сердитым взглядом в мою сторону, потом вновь оглядел всех Учеников. — Кто-нибудь ещё так думает?

Молчанье. Лишь плеск волн на мелководье да шум в отдалении накатывающего на кольцевой риф океана. Да крики птиц в небе. Да шёпот ветра в длинных листьях пальм.

— Запомните, Ученики. Сейчас у вас у каждого по одному отличительному знаку на груди, — дед ткнул себя во впалую грудь, где у него красовалась целый забор из наклонных татуированных полосок, видимо должных изображать жабры.

У нас у каждого было по одной косой полоске, от ключичной выемки на шее и почти до соска, зеркально. Нанесли их сразу, как только было решено, что мы Испытание прошли.

— Это знак Ученика касты глубин, — продолжил вещать Наставник насквозь торжественным тоном. — Когда я решу… — как же пафосно прозвучало это «Я»! — что обучение моё вы закончили, вам нанесут рядом ещё один, — он провёл у себя по татуировке.

Видимо, имелось в виду, что параллельно одной «сопле» нам вытатуируют ещё одну. Я чуть не заржал: ну никуда мне от лычек не деться!

Сдержался, храня на лице такую же серьёзность и даже торжественность, как у окружающих. Хэч даже вздохнул судорожно, так проникся моментом. У сидящего боком ко мне Се́миса глаза предательски заблестели.

«Наследственные» — Та́йпен, Хори, Ма́ка, образовавшие правый фланг «подковы», — чуть задрали носы и с лёгким пренебрежением заскользили взглядами по «ненаследственным»: мне, Хэ́чу, Але́ки, Хе́ми, Семису.

— Это будет знак уже не Ученика, но Человека глубин. Человека нашей касты. Но!… — Наставник вновь воздел «перст указующий». — Только когда вы принесёте свою первую слезу богини Атарапы, вам сделают ещё один знак — ещё один проход пальцами по татушкам-жабрам, — знак, что вы стали полноценными ныряльщиками!

Ага, одна «сопля» — курсант, две… ну хэ-зе, может, выпустившийся, но ещё не на должности, а три — это, считай уже, в штате, даже первую зарплату обмывший… Потом, наверное, ещё за выслугу наколют, потом памятные ко дню ВМФ… в смысле ко дню ныряльщика за жемчугом… Ладно-ладно, что-то меня понесло.

Кстати, Кай отнёсся к этой информации как-то спокойно, словно к должному. Да какая-то пренебрежительная искорка мелькнула в глазах Айхи, что сидела с ним рядышком, зеркально нам с Ру́йхой.

— Это долгий путь, Ученики, — продолжал упиваться монологом дед, — и вы в самом его начале…

Ну ок. А то, что я две жемчужинки всё-таки нарыл? Незачёт? Эх, если бы Ата их всё-таки нашёл…

Но видимо тот, кто почистил мой тайник, оказался умнее и не попался. А так было бы прикольно в полноценные ныряльщики экстерном!

—…вот поэтому надо слушать меня, вашего Наставника, а не заниматься непонятной чепухой! — расслышал я конец фразы деда.

— Конечно, мы все слушаем тебя, Наставник! Все внимаем твоей мудрости! — лицо Кая, сидящего как раз напротив меня, на самом правом фланге нашей ученической подковы, было серьёзно и даже торжественно.

Эдакий, блин… «комсомольский вожак» в подразделении. Я мысленно ухмыльнулся: слишком уж серьёзно и слишком торжественно, меня-то не проведёшь.

— По крайней мере, — лёгкая улыбка тронула самые кончики губ наследничка нынешнего отца глубин, и его взгляд скользнул с Наставника на меня, — большинство из нас.

Ах ты ж скунс! Я как можно шире улыбнулся Каю.

Ответом мне была точно такая же улыбка.