Бог-Император, к доске! Том 6

Парацельс, к слову, прибыл одним из первых. Ну просто потому что жил в соседней квартире, которую я для него выбил у Мираэль и лорда де Биль.

— Привет, Импи! — в квартиру через приоткрытую дверь вошел запах перегара. А следом за ним — Парацельс. Архимаг ввалился в квартиру, запнулся о порог, с грохотом рухнул на пол, расколотив бутылку с парцеядом. Тут же вскочил на ноги и как ни в чем не бывало прошествовал ко мне. Бутылка и жидкость на полу собрались вместе воедино в прежнюю целую конструкцию с задорным звоном. Донышко бутылки отрастило небольшие стеклянные ножки, и она засеменила за волшебником следом, словно послушная собачонка.

Я, в этот момент закрыв на ключ свою комнату с распакованный портретом, повернулся к волшебнику.

— Привет, Импи! — широко улыбаясь, произнес волшебник.

— Доброе утро, Парц. Как ты? — спросил я.

— Как из пушки! — гордо оповестил волшебник. Бутылка, словно собачонка, со скулящим звоном начала тереться о его ногу. Парацельс взял ее на руки и начал ласково сюсюкать с ней, почесывая «пузико».

Я с интересом наблюдал за происходящим. Концентрация магии вокруг чародея была просто запредельной. Иногда дикая неприрученная магия вырывалась из-под контроля и тогда вокруг Парацельса происходили загадочные, необъяснимые вещи. Как с этой бутылкой, например.

— Какие планы на сегодня? — спросил Парацельс, опустив бутылку на пол, та убежала резвиться куда-то в соседнюю комнату.

— Провести небольшое собрание последователей, — сказал я, — Возможно, прочитаю им проповедь и выдам инструкции для дальнейших действий. Ну и самое главное — я хочу раскрыться перед ними.

— О, серьезно? — Парацельс приподнял бровь, черную, как крыло ворона. Он щёлкнул пальцами, и весь запах перегара куда-то сразу пропал. Зато вместо него пришел мощный запах клубники, — Я, конечно, не знаю, насколько глубоко ты посвятил их в происходящее… но шаг серьезный и ответственный.

Мощное колдунство, конечно. Превратить запах перегара в нежный аромат клубнички. Только настоящий архимаг на такое способен.

— Думаю, они уже готовы, — сказал я, — Не маленькие уже.

— Надо будет как-то убедить их, — сказал волшебник, благоухающий клубникой, — Предоставить серьезное доказательство.

— Поверь, я буду ОЧЕНЬ убедителен, — улыбнулся я, — Заодно скажем всем, что ты — тот самый архимаг Парацельс, Великий и Ужасный, победитель Зеленого Змия… и далее по списку всех твоих подвигов.

— Как скажешь, — кивнул Парацельс, — А я тогда напою всех парцеядом!

— Э-э-э… лучше не надо, Парц, — я замотал головой, — Не надо развращать подрастающее поколение. Это мы с тобой два старых алкаша, нам можно… А это молодая поросль. Пусть они растут в чуть более тепличных условиях. Без жестоких искушений.

— Ла-а-адно… — неохотно протянул Парацельс и взмахнул рукой, — Будь по твоему!

Вдоль стены выстроились ряды упаковок стеклянных бутылок с надписью «парцеяд».

— Па-а-а-рц, — протянул я, глядя на волшебника с подозрением.

— Это безалкогольный парцеяд, как ты и просил! — с гордостью произнес волшебник, — Новая разработка! Специально для тех, кто заботится о своем здоровье!

— И чем он отличается от обычного парцеяда?

— Отсутствием алкоголя, — широко улыбнулся архимаг, — А глюки накрывают так же хорошо!

Глава 40. Я — Бог-Император

— А кроме алкоголя каких ещё веществ там типа нету? — меня всё ещё терзали смутные сомнения.

— Там лишь моя гениальность в концентрированном виде! — волшебник приложил руку к сердцу, глядя на меня самыми честными глазами на свете.

— Стесняюсь спросить, какие там сорта парцеяда у тебя еще существуют… Какой-нибудь парцеяд для детей с повышенным содержанием кальция и витаминок? Или парцеяд для взрослых восемнадцать плюс? Ладно, ладно, Парц, уговорил, — я махнул рукой, соглашаясь с неизбежным, — Но твой безалкогольный парцеяд лучше оставим на конец мероприятия.

— Как скажешь, как скажешь, — хитро улыбаясь в бороду, произнес волшебник.

Народ постепенно подтягивался. Пришли Ира с Леди Вышнегорской, нежно щебеча друг с другом аки ранние пташки. Прилетела Эйка, с ходу влепила мне в щеку мощный поцелуй с разбега и упорхнула на кухню, проводить ревизию. Вплыл упругий бюст Анастасии Андреевны, а следом за ним — и его хозяйка в облегающем черном платье с глубоким декольте.

— Вадик! — в шоке произнесла она, встретившись со мной, — А… а что с твоей рукой? Она что… отросла?

Я бросил взгляд на свою правую руку, которая у меня теперь вернулась на свое законное место. Анастасия Андреевна по иронии судьбы оказалась первой, кто заметил изменения. Врач, ее не проведешь.

— Да, — с улыбкой сказал я, — Под конец вечера подробно расскажу об этом.

— С ума сойти, — в глубоком шоке произнесла Анастасия Андреевна. Она с зачарованным видом взяла мою руку и и ещё долго ощупывала ее.

Одним из последних притопал сонный Генка с большими кругами под глазами, как будто не спал всю ночь.

— Ты должен был предупредить меня, — хмуро произнес он, подойдя ко мне, — Я чуть не обосрался, когда увидел… увидел… ее.

Его всего аж передёрнуло. Я сразу понял, о чем речь. Конечно же, о мертвой Даше. Геннадий по моему указу нашел ее и перенес в квартиру. Ее тело до сих пор находится внутри его сейфа-Дара.

— Бедная Даша… — шепотом произнес Геннадий. Его брови сошлись на переносице, — Кто… кто тот ублюдок, кто это сделал с ней?

— Клент, — сказал я. Нисколько при этом не солгав, — Но он был под воздействием энергии мертвецов. И не контролировал себя.

— Плевать! — зарычал Геннадий. На его лице появилось несвойственное ему злое выражение, — Я его прикончу!

Болотин собрал на себе удивлённые взгляды нескольких одноклассников, пришедших на вечеринку. Слегка криво улыбаясь, я вытолкнул Генку в прихожую.

— Тихо, тихо, — урезонил я его, — Злостью мы Дашу не вернём.

— Я до сих пор не верю, что она мертва… — его плечи опустились, Генка смотрел в пространством перед собой пустым взглядом, — Мы же совсем недавно на балу общались… До сих пор помню её смех… как она танцевала…

— Все не так плохо, — негромко произнес я громким шепотом ему на ухо. Я даже положил руку Геннадию на плечо, желая приободрить своего верного последователя.

— Что ты имеешь в виду? — он поднял на меня удивлённые глаза.

— Я не случайно собрал всех вместе именно сегодня вечером, — произнес я, — Сегодня кое-что произойдет… никому ни слова про Дашу, пока я не скажу, ок?

— Да, хорошо, как скажешь, Вадик…

— Она же до сих пор при тебе?

— Да.

— Отлично. Держись, Геныч, — я похлопал его по плечу, — И не впадай в отчаяние.

— Я стараюсь, — он тяжко вздохнул, — Но как в такой ситуации вообще можно оставаться спокойным? Завидую тебе, Вадик. Ты прямо человек-кремень. Держишься молодцом.

Эх… Геныч, знал бы ты, чего я навидался за свою долгую жизнь… и смерти близких в том числе… не задавал бы таких вопросов.

Мне иногда кажется, что я веду себя просто как какая-то лютая сволочь. Обманываю людей, глядя им в глаза, или говорю полуправду… я всегда себя успокаивал себя тем, что это ради человечества. Ради всеобщего блага. И это действительно работало. Мои действия всегда давали отличный результат, и моя Империя процветала. И никто не знал, что наше общее благополучие зиждется на смертях и страданиях многих людей…

Я выбрал такой путь. И он работал. А раз он работал — я буду следовать ему до конца. И не скажу, что мне это прямо так уж сильно не нравится. Иногда я ощущаю слабые уколы совести, но с каждым тысячелетием они все слабее.

Я люблю власть. Я люблю строить планы и воплощать их в жизнь. От этого я ловлю «нереальный кайф», как сказал бы Вадим Сабуров или кто-нибудь из его одноклассников.

Много раз я участвовал в парадах, ехал по центральной улице Арсамонира на коне, сверкая золотыми доспехами. Толпа бесновалась, выкрикивая и прославляя мое имя, имя живого бога. Матери протягивали ко мне своих детей, надеясь таким образом получить мое благословение. Я смотрел на улыбающиеся, смеющиеся детские лица, и понимал — я все делаю правильно. Эти дети никогда не знали ни голода, ни войны — в отличие от своих сверстников в других странах.

Народ Армсамона процветал — а наши соседи прозябали в нищете и голоде.

Чтобы одни люди жили хорошо, другие должны страдать. Такова горькая правда нашего мира. Не я это придумал. И не мне это изменить. Даже мне, Богу-Императору, некоторые вещи неподвластны.

Вскоре все Дети Императора собрались в квартире. А потом какое-то время мы просто отдыхали и общались. Обсуждали прошедший Черный вальс, разные новости и свежие сплетни. Слушали музыку, смеялись, шутили, ели вкусняшки. Беззаботно проводили время.

Ещё никто не знал о том, что Даша мертва.

Эйка несколько раз спросила меня, куда запропастились Даша. Но я лишь отмалчивался, ожидая, когда все достаточно расслабятся и будут готовы к…

Наконец, Я вышел в центр комнаты и похлопал в ладоши, собирая на себе взгляды.

— Прошу минуточку внимания, — с серьезным лицом произнес я, — Я хочу сделать важное заявление.

В помещении наступила тишина. Эйка, Геннадий, Ира, Мария, Анастасия Андреевна, Ванни, мои одноклассники и многие другие члены группировки Дети Императора внимательно слушали меня, своего лидера.

— К сожалению, у меня не самые хорошие новости, — скорбным голосом сообщил я, — Даша, одна из наших сторонниц… оказалась предательницей и сливала информацию клану Зинцер.

Удивленные возгласы прокатились по рядам гостей. Кто сидел — тот встал, кто стоял — сел. Неравнодушных не осталось. В предательство милой девушки верилось слабо, но мой авторитет никто не ставил под сомнение.

— Наши враги воспользовались наивностью Даши и убили ее, — скорбно произнес я, — Геннадий… покажи всем.

Я достал целлофановую пленку и растянул ее на столе в центре комнаты, предварительно убрав с него все вещи. Геннадий с понурым видом задрал на себя рубашку и открыл дверцу сейфа. Вместе с ним мы выгрузили тело Даши на стол.

Лицо девушки выглядело очень бледным, его черты заострились и стали симметричными. И от тела также начал доноситься не сильный, но весьма неприятный запах.

Испуганные охи и ахи наполнили комнату. Леди Вышнегорская стремительно закрыла Ире глаза, не желая, чтобы дочь смотрела на труп. Эйка сжала кулаки, стремительно накапливая ненависть к убийцам. Анастасия Андреевна сорвалась со своего места, словно хотела, несмотря ни на что, что-то сделать. Но я жестом остановил ее.

— Но это ещё не всё, — сказал я и показал всем свою правую руку, — Многие из вас наверняка заметили некоторые изменения, произошедшие со мной.

Я продемонстрировали всем свою правую руку — совершенно целую. Шок на лицах стал ещё сильнее. Видимо, не все из гостей обратили внимание, что их лидер внезапно вернул утерянную конечность.

— Всему этому, всем моим необычным способностям, есть простое объяснение. Я — Бог-Император, — произнес я, — Настоящий. Я стал его новым воплощением.

Золотой нимб вспыхнул над моими плечами. Из глаз родился свет. Духовные линии воспылали настолько ярко, что стали видны в реальном мире.