Месть Паладина

Глава 2

Насвистывая «Грин Берет», я подошел к Бенидану, который готовил фургон для поездки в Орсод.

— Все веселишься? — спросил он с хмурым видом.

— Ага. А ты что такой помятый? С братом вчера виски дегустировал?

— Не напоминай, до сих пор мутит, — сплюнул он на землю.

— Бухать не мутило, — подколол я его.

— Отвали, и без тебя тошно...

— Ладно, фиг с тобой. Лучше узнай, есть ли в Орсоде стихоплет, не обязательно высокого пошиба. Есть для него работенка...

— Какая?

— Да так, пару песенок составить.

Вот чего я совсем не боялся — отдавать такую работу на аутсорс. Орсод город в большинстве своем, причем, подавляющем был зунландский, и на лундийцев там смотрели мягко сказать косо.

— А что к Эйосу не обратишься?

— В смысле? — опешил я. Эйос был легионер из второй дюжины, с ним я тесно не общался, да и он в объятия не лез.

— Он — бывший менестрель. Ну и само собой, он об этом не распространяется. По вполне понятным причинам.

— О как! — сказал я.

Менестрели и прочие бродячие певцы, певшие в основном по кабакам и прочим злачным местам, были париями, низшей кастой. Поэтому взять в руки музыкальный инструмент и перепеть пару песен Высоцкого, или что там еще обычно попаданцы поют — западло. Сразу поставишь себя в неприятное и невыгодное положение бродяги и оборванца.

— И как он попал в Легион? — удивился я.

— Как, как... Как все. Допелся, — гыгыкнул Бенидан. — Ну ладно, у тебя ко мне все? А то мне фургон загружать, Арий потом пыхтеть будет.

— На данный момент — все, — сказал я.

Вот уж действительно «о как!». Но сейчас мне было это только на руку. Для того, что я задумал — самое оно. Война бывает разная, не всегда кровавая и не всегда ужасная. Шучу я так, ага. Начинать надо с гибридной войны, включающую в себя кроме обычных боевых действий еще и ассиметричные элементы, вроде диверсий, кибератак и прочее. Тоже к слову — кибератак здесь не предполагалось ввиду отсутствия самого такого понятия, а вот кое-что, с учетом местного колорита — вполне. И начнем мы с обработки массового сознания, это если уж совсем научным языком выражаться.

Эйоса я нашел за вполне себе достойным занятием — легионер что-то стругал из дерева на свежем воздухе.

— Привет, Эйос!

— Привет Гарс... или здравствуйте, милорд Арман? — он отложил в сторону рубанок и вытер вспотевший лоб рукавом.

Вот правильно сказал Бенидан про его слишком острый язык. Хотя и его можно понять, все иногда путались попервоначалу от резкого превращения легионера Гарса в потомка одной из знатных фамилий королевства, да к тому же чья семья приютила их всех.

— Как хочешь, так и называй, — махнул я рукой. — Все равно.

— Не совсем так, — улыбнулся он. — Если ты пришел по личному делу, то ты мой приятель Гарс, а если по делам рода или городским, то уже милорд Арман.

— Я к тебе по другому делу. Мне тут одна птичка напела, что когда-то легионер Эйос был менестрелем.

— Я этой птичке Бенидану когда-нибудь точно клюв попорчу, — мрачно пообещал он. — Знал только он и наше начальство.

— Чего стесняться-то? — спросил я.

— Ты в курсе, кто такие менестрели и прочие распевочники?

— Да.

— Ну вот я и был таким, по молодости. Скитался по дорогам с тех пор как родители померли, перебивался по кабакам. Потом Легион, где я впервые поел досыта и почувствовал себя нужным. А теперь я вольный поселенец, колонист, и эта моя жизнь мне нравится больше. Поэтому ту прошлую, убогую, жизнь я хочу забыть.

— А что в Легион-то пошел?

— Выяснилось, что кинжалы обиженных аристократов острее моих слов. Ну и подался туда, чтобы спрятаться. А потом понравилось. Теперь думаю дурак был, что сразу на службу не пошел.

— Придется тебе вспомнить старое. Нужен твой талант и склонности.

— Составить балладу о славном рыцаре Армане и очаровательной миледи Фили? Могу, только вот с рамой управлюсь...

— Нет, не угадал. Баллада как раз не нужна. А вот кое-что другое — нужно.

— Что именно?

— Первое. Нужны... — я замялся, не зная как перевести «частушки» на лундийский без потери смысла, — комические куплеты. Точнее, сатирические. Говоришь, аристократы за тобой охотились? Значит, словом задеть умеешь.

— Кого будем задевать?

— Королька нашего, точнее, не именно нашего. Вулия.

— Сатирические?

— Насквозь, — кивнул я. — Причем требования к этим куплетам будут особые. Во-первых, должно быть написано простонародным языком, можно с похабщиной и нецензурщиной — чтобы лучше запоминалось, и с первого раза. И чтобы это крутилось у людей в голове постоянно, как услышат в первый раз. Можешь?

— Могу, — усмехнулся Эйос. — А во-вторых?

— Музыка к тем куплетам должна тоже быть навязчивая, чтобы крутилась в голове так же, как и слова.

— И это тоже могу. Все?

— Если бы все, я к тебе не пришел, — сказал я. — Второе. Мне нужна как раз баллада о эльфарах-завоевателях и угнетенных лундийцах. Да такая, чтобы, слыша ее, у народа начинались чесаться руки и сами тянулись к дреколью и ножам. Побольше красок, побольше жути и веру в победу.

— И это могу. Я так понял, ты собираешься ее пустить в народ?

— Да.

— Ну что же, — вздохнул Эйос. — Придется опять возвращаться в Сенар и превратиться в барда.

— Не придется. Обучишь меня игре на лютне, и туда отправлюсь я.

— Ты? — выпучил глаза он.

— У меня, между прочим, абсолютный музыкальный слух и хороший голос, — заметил я. — Если ты этого не знаешь, то тебе простительно, я тоже предпочитаю не показывать владение музыкальными инструментами. А почему я? Потому что на хвост сразу сядут Искореняющие и прихлебатели Вулия. Кому легче уйти от них? Менестрелю и бывшему легионеру или боевому магу высокого уровня?

— Ладно. Когда нужно это сочинить?

— Вчера. Шучу. До вечера успеешь?

— Да, если все брошу.

— Поверь, это важней, чем вон та оконная рама. Дело особой важности от рода Осгенвей. И оплата будет.

— Да ладно тебе, Гарс...

— Я сказал будет — значит будет. Любой труд должен быть оплачен. И не спорь. Жду вечером.

— Только лютню мне добудь, — попросил Эйос. — Без нее...

— Будет тебе лютня, — я вспомнил музыкальный инструмент, подвешенный на гвоздике в комнате Иль.

Для порядка — благородная дама была обязана играть как на нервах, так и хоть на одном музыкальном инструменте. Вот дам это никаким образом не позорило, им простительно. А то, что у Иль медведь на ушах топтался и лютня работала прекрасным пылесборником — еще лучше. Надо отмутить в собственность и подарить Эйосу. Нужен же деревенский оркестр? Куда в деревне без баяна?

— Пошлю кого-нибудь и тебе ее принесут минут через пятнадцать. А пока начинай писать.

— Уже, — шутливо отсалютовал двумя пальцами Эйос.

— Ну и хорошо.

— А может... — Эйос невольно попятился перед аудиторией.

Послушать Эйоса собрался весь наш ближний круг, и он оробел.

— Не может, — сказал Осий. — Прошу.

Бенидан тайком от всех показал менестрелю кулак.

— Итак, господа и дамы, мы собрались здесь, чтобы послушать творчество нашего уважаемого менестреля Эйоса, — голосом конферансье, зачитывающего концертный номер, объявил я. — Скажу сразу, зачем это надо. Один из маленьких шажков для шатания режима. Нам надо расчеловечить Вулия, выставить его посмешищем, заодно возбудить ненависть к эльфарам и их приспешникам. Лучше всего это сделают комические куплеты и патриотические песни.

— Довольно интересный ход, — заинтересовался генерал Салинг. — Спросил бы раньше у меня — моих запасов старых военных песен про войну с ушастыми хватит не на одну попойку.

А ведь точно! Репертуар придется обновить. И подучить. С десяток фронтовых баллад старого времени не помешает. Все, беру Салинга в оборот, пока он гостит у нас.

Эйос все мялся, как красна девица.

— Э.. э... тут слова похабные.

— А мы не институтки, падающие в обморок при виде конского члена, — Иль переглянулась с Фили. — Так что давай.

— Жги, — подстегнул его я. — В смысле, играй.

— Ну ладно, господа и дамы, сами напросились, — махнул рукой Эйос, сел на стул и заиграл. — Эльфы Вулия...

Мастера слова видно сразу. Благородное собрание ржало как сумасшедшее, едва только Эйос спел первый куплет. Дальше был смех до слез, причем катились они у всех. К сожалению, слова привести не могу — Эйос поскромничал, когда сказал, что есть слова похабные. Из цензурных слов были только предлоги, «Вулий», «эльфы», и «очко». Ах, да, еще и «порвали», остальное сделало бы честь любому пьяному лундийскому матросу.

— По-моему, замечательно, — сказал Осий отсмеявшись, когда Эйос остановился. — И главное, запоминается хорошо.

Да уж, если бы существовал местный ютуб, эти куплеты стали бы вирусными. Мата было много, но это и лучше — нецензурщина запоминается хорошо, особенно в рифму и под три аккорда.

Эйос дождался, пока собравшиеся вытрут слезы и подавят непроизвольные смешки. А потом завыл свою патриотическую балладу.

— А помнишь, как жизнь в Пограничье текла, Спокойно и неторопливо...

Тоже вышла замечательно, хотя и на мой взгляд довольно заунывно. Слова ложились в душу, вызывая ностальгию по прошлому. Вот тут наше собрание стихло, и у некоторых появились слезы. Не от радости. Когда он закончил свою балладу, все молчали пару минут.

— Ты талант, сынок, — сказал Салинг, вытерев ладонью глаза. — Тронул старого солдата.

— Ну это может стать и гимном освободительного похода.

На мой вкус, вряд ли. Слишком уж эпично и поэтично, надо бы попроще.

— Гимном будет не это. Дай сюда, — я поманил Эйоса. — Попробую я.

Да, перестроить шесть струн лютни под гитару — еще та забота, но я с ней все-таки справился.

— Есть еще одна песня. Старая, забытая, — сказал я, взявшись за гриф. — Но вот она в тему.

— Не замечала за тобой склонности к музыке, — удивилась Иль.

— А ты вообще меня раньше замечала? — усмехнулся я.

Взяв пару пробных аккордов, я запел «Эль пуэбло унидо», в которой немного изменил текст и перевел его на лундийский. Вот, уже лучше. Смотрю, и глаза загорелись, и сжались кулаки... Если такое действие она оказала на благородных, то уж на остальных — точно. А уж мотив запоминается влет.

— Вот вам гимн, — сказал я. — Пойдет?

— Да, — кивнул Арий. — Пойдет.

Ну вот и хорошо. Я помнил чертову уйму патриотических песен многих народов мира, но эта почему-то показалась мне соответствующей моменту. А реакция публики меня устроила.

Я отдал Эйосу инструмент, тот попытался дать его в руки Иль, но она отказалась.

— Дарю, — отмахнулась она. — Пусть лучше в руках у мастера будет, чем пыль собирать на стенке.

— Да я как-то... — замялся Эйос.

— Он собирался сказать, что больше этим не занимается, — наябедничал я.

— Я тебе покажу «не занимается», — зарычал на беднягу Бенидан. — Будещь! Понял?

— Да, господин фендрик...

— В самом деле, талант, — поддакнула Фили. — Будешь.

— В этом нет ничего зазорного, ты же теперь колонист, — сказал Осий. — А среди нас нет ни одного толкового музыканта. Так что бери и не отнекивайся.

— Спасибо, Ваше Сиятельство...

— Я так понимаю, в Сенар поедет не он? — спросил Арий.