Титан империи 3

* * *

Толпа клыкастых прелестниц бежала на нас со всех ног.

Я же присел и коснулся ковровой дорожки, по которой топали их босые пяточки. Влил энергии, и спустя секунду истоптанный грубый коврик стал крайне скользким.

Подскочив, я тут же рванул дорожку на себя, и дюжина девушек повалилась навзничь.

Так, дорожка вновь нормальная. Теперь главное не помять барышень! Валим!

— Девушки, вы не ушиблась?.. — запоздало крикнул Захар, а потом мы с ним, перепрыгнув охреневших дам, побежали прямо по коридору.

Девушки отвратительно заверещали.

— Скалозубов!!! Как ты посмел тронуть моих дочурок! Да я тебя! — рыкнули из матюгальника, но я подпрыгнул и зарядил кулаком перископу прямо в «глаз». Он закачался и погас.

— Это дорогое имущество!!! Девочки, чего вы разлеглись? Взять его!!!

Захар с Полей под мышкой охал у меня за спиной, а я бежал и пытался сообразить, где тут лестница в эту чертову башню?

Не дай боже мне придется брать это строение штурмом или карабкаться с помощью «кошки»!

За нами вновь загрохотали шаги — девочки уже оклемались и ломанулись исполнять приказание папеньки.

— Взять его! — грохотали матюгальники по всему дому, а я, подпрыгивая, сбивал их один за другим. — Наглец, негодяй! Эти рупоры стоят целое состояние!

Наконец, мы добрались до лестницы. Вот только ту ее часть, что вела вверх, перегораживала металлическая дверь, и на ней, конечно же, висел здоровенный замок!

— Ключ есть? — рявкнул я в лицо дворецкому.

— Нужно сбегать в…

— Нет времени! На этой штуке я смогу подняться?

Я махнул рукой на лифтовую клеть, дверца которой была приветливо раскрыта нараспашку.

— Да!

— Тогда быстро вниз! — крикнул я дворецкому, и тот, подхватив рыдающую Полю, направился на первый этаж.

Но там его уже встречали.

— Захар! — рявкнули снизу, и на лестницу вышла престарелая нянечка в чепчике.

Глаза и клыки сверкали, а в руках старушенция держала садовый секатор.

— Как ты смеешь так обращаться с бедной Полей⁈ — завизжала она. — Тебя надо наказать!

Дворецкий замешкался лишь на секунду, а потом вытащил из кармана телескопическую дубинку.

Щелк! — и она раскрылась на целый метр.

— Всегда знал, что она когда-нибудь пригодится… — пробормотал он и пошел на упырицу.

Девчонки были уже совсем близко, и я со всех ног припустил в лифт. Влетел внутрь и тут же захлопнул за собой дверцу.

Бах! — клыкастые барышни навалились на нее.

— Женя, как ты так можешь⁈ — рычала Белла, пытаясь прогрызть дыру в сетке.

Я же ткнул в кнопку. Лифт дернулся и начал медленно подниматься. Очень медленно!

— Евгений Михайлович, куда вы⁈ — хором верещали девчата. — Не ходите к папе, он нездоров! Поиграйте с нами!

Затрещало — они пытались задержать поднимающуюся клетку, а я шандарахнул ногой им по пальцам.

— Ай! Негодяй!!!

— Евгений Михайлович, вы не джентльмен!

Потом спасибо скажете, а то лифт оставил бы вас без пальчиков!

Их злобные личики пропали, а я выдохнул и, прижавшись к стене, съехал прямо на пол. Вопросов у меня накопилось столько, что хоть ведром вычерпывай. Что ж, задам их хозяину лично.

Точно я понял одно — девочки напали на меня совершенно бессознательно. Сразу припомнился возглас их мамаши: «Я не могу это контролировать!» Раз так, то источник всех бед сейчас угнездился на вершине башни.

Разберемся с ним, а потом поглядим, придут ли девчонки в чувство. Очень хотелось надеяться, что они не пострадают.

Да что ж эта клеть движется как черепаха!

Я вытащил телефон и набрал Нину. Гудок следовал за гудком, но все без толку.

Блин!

Хорошо, а Клим? Абонент недоступен.

Зараза!

Остался один Даня. Но у него было ЗАНЯТО!

— Прекрасно!

— Сахарные мои, вы убили его благородие⁈ — раздался голос Емельяна Устиновича в матюгальнике у меня над головой. — Только не говорите, что это он сейчас поднимается на лифте ко мне в башню! Алло! Меня хоть кто-нибудь слышит в этом чертовом доме⁈ ЗАХ-А-А-А-АР!

Примерно через минуту клеть снова дернулась и остановилась. За решеткой находился небольшой коридорчик, и он кончался единственной дверью.

И она вдруг резко распахнулась.

— Снова здравствуйте, Евгений Михайлович!

На пороге комнаты стоял Коля. Его глаза тоже горели как свечки, а кривые клыки едва помещались во рту. А в его руках сверкала обнаженная шпага.

Он медленно затворил за собой дверь и наставил острие прямо на меня.

— Я не дам вам тронуть моего благородного отца! Прошу вас, монсеньер! Защищайтесь!