Ржевский 3

Глава 2

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

—… теперь вы знаете ровно столько же, сколько и участники событий. — Мадина сейчас хвалила саму себя за то, что предусмотрительно сняла платок и вуаль.

Подобные разговоры следует вести с поправкой на восприятие собеседника (точнее, собеседницы) — в данном случае, с открытым лицом.

А ведь Ржевский обо всём догадался у себя в имении, сейчас она была более чем уверена. Несмотря на недосказанное. Потому и рванул сюда со всех копыт — он очень болезненно воспринимает любую несправедливость в адрес женщин. Особенно такую. Как бы он ни пузырился с целью поддержки имиджа и какой бы напускной цинизм ни демонстрировал.

— Я впервые в жизни не знаю, что делать. — Княгиня откинулась на спинку резного кресла и забарабанила пальцами по дереву. — Впору заподозрить мистификацию, хотя вы и правы. И вас мне упрекнуть не в чем.

Несмотря на проблемы родной дочери, женщина категорически не хотела никаких конфликтов с семьёй Романовых.

— Защитная реакция психики, — пожала плечами менталистка, не отводя взгляда. — Отрицание. Вы сейчас взвешиваете варианты и не находите хороших для себя. Такое положение вам не нравится и вы как страус прячете голову в песок.

— Вы не понимаете наших раскладов, потому что не знаете всего! — Левашова пропустила упрёк мимо ушей, старательно оправдывая себя в собственных глазах. — Вы из другой страны, из другого общества.

Мадина, давая себе паузу на обдумывание ситуации, обновила и шок на Романове, и принудительный десятиминутный сон на Елене (последняя сейчас сидела рядом с матерью и дремала).

— Ой, а почему же вы Ржевского под дверями держите⁈ — мозг Виктории Сергеевны обнаружил ещё одну спасительную соломинку, на которую можно было переключить внимание.

— Есть темы, женские, для мужских ушей не предназначенные.

— Мы уже обсудили всё скользкое! — решительно хлопнула по подлокотникам княгиня. — Зовите его обратно!

Интересно, а чем он тебе поможет, вздохнула Наджиб про себя. Если ты сама абсолютно искренне сомневаешься, делать ли что-то или оставить, как есть.

Если для тебя случившееся хотя и не норма, то всяко и не повод поднимать шум — как бы чего не вышло.

— Ну что же вы стоите? Зовите вашего товарища! — аристократично поморщилась хозяйка, недовольная тем, что вынуждена повторять.

— Пожалуйста, приберегите ваш командный тон для своих холопов. И потрудитесь следить за языком, когда разговариваете с теми, кто стоит несоизмеримо выше вас в иерархии, — Мадина плюнула на всё и взяла пример с попечителя. — Ибо как аукнется, так и откликнется.

Говорить, что думаешь, и не думать, что сказать, когда слова льются сами — где-то тоже позиция.

Ржевский, охренеть, я уже беру с тебя пример. Интересно, до чего эта дорога дальше может довести.

— И Я ЕГО УЖЕ ПОЗВАЛА! — повысила тон Наджиб, поднимая запястье и демонстрируя связной артефакт, поскольку не желала сейчас слышать голоса собеседницы.

Было противно.

М-да уж. Оказывается, восприятие близкими тебя как разменной монеты вовсе не уникальность семейства Наджиб. Или клана Ивасаки.

Есть ещё в мире, получается, процессы, не знающие географических границ.

Захотелось грязно материться.

— Ваше Сиятельство? — Дмитрий прикрыл за собой дверь и подошёл к ним, занимая соседний стул.

Перед этим он опять попытался щёлкнуть сгоревшими каблуками. Почему-то в этот раз смешно не было.

— Дим, у нас с её сиятельством затруднения. — Мадина плюнула вообще на всё и сейчас действовала строго по канону.

Есть у женщины проблема? Решает мужчина.

Официальный опекун в роли этого мужчины у конкретной менталистки есть? Ему и карты в руки.

Тем более, говоря цинично, она в это всё вписалась вообще исключительно с позиций медицины. Как целитель, сейчас тоже не знавший, что делать.

До местных политических раскладов, которых так опасалась Виктория Сергеевна, Наджиб-младшей по определению дела не было.

— Какого рода затруднения? — Ржевский в очередной раз преобразился, не пошевелив для этого и ногтем.

Его не портили ни прорехи в сгоревшей одежде, ни кровоподтёки, ни лопоухие уши. Ни зелёные парусообразные трусы, просвечивающие в дырках.

Попечитель странным образом излучал непоколебимую надёжность настолько, что его настрой передался даже хозяйке дома.

— Пациенту нужна помощь, — Мадина кивнула на миловидную блондинку напротив себя. — В идеале — сменить обстановку и пожить на позитиве под присмотром хорошего менталиста без дальнейших травм хотя бы какое-то время, начиная с этого момента.

— И с ней всё будет нормально?

— Потом всё наладится, я уверена — осмотрела её.

«Если никто не будет регулярно лезть ей в голову слоном» она добавлять не стала.

— Проблема где? — Ржевский поёрзал и взял под столом её ладонь в свою.

Ты смотри, прогресс — она иронично покосилась на него. А ведь раньше мог и за жопу схватить. Или даже за другое место, поднявшись ладонью по внутренней стороне бедра, с него станется.

Сейчас бы под столешницей и видно не было.

В следующую секунду менталистка с благодарностью стиснула его пальцы и решительно отвесила себе подзатыльник, мысленно: совсем с ума сошла⁈ Кое от кого заразилась⁈ О чём ты сейчас думаешь!

— Виктория Сергеевна категорически не желает огласки, — никак не выдавая эмоций внешне, пояснила Мадина попечителю. — Также она не желает даже поднимать этот вопрос внутри семьи — по политическим причинам. Типа, и Романовым ни слова говорить нельзя: е*ись оно всё конём, твоим языком, это она так думает.

Левашова спокойно воспринимала разговор о себе в третьем лице.

— Я так уже не выражаюсь… Как Виктория Сергеевна видит себе коррекцию ситуации? Я надеюсь, она не считает происходящее нормой? — блондин вопросительно поднял левую бровь. — Оговорюсь на всякий случай: формально это не моё дело. Возможно, я нарушаю некие границы, задавая подобные вопросы вслух.

Ржевский, ты ли это. Я тебя просто не узнаю в подобной ипостаси.

Наджиб фыркнула и не удержалась: сдавив пару раз своими пальцами его руку под столом, вторую ладонь она бросила на стол. Затем вытянула вперёд указательный и средний пальцы, изображая ноги человека.

Убедившись, что Дмитрий смотрит, Мадина раздвинула ногти на максимально возможную ширину, чуть согнув фаланги — имитируя согнутые колени. Затем чуть-чуть подёргала пальцами, еле заметно сгибая их и разгибая.

Получилось похоже, если понимать контекст.

Вслух же она сказала:

— Виктория Сергеевна искренне надеется, что всё само собой рассосётся.

Княгиня степенно кивнула, подтверждая услышанное. Жеста пальцами она предсказуемо не поняла.

Зато его отлично понял Ржевский: стукнув её под столом коленом, он тихо хрюкнул, после чего прокомментировал:

— И рыбку съесть, и на лошадке покататься, — и понятливо кивнул в ответ. — Занятное желание.

— О поиске виновных, не говоря уже о наказании, речь тоже не идёт, — непроизвольно вздохнула менталистка. — Кроме тебя, так получилось, это вообще никому не нужно. Всё, проблему я тебе изложила, думай сам, что делать.

— Да что тут думать, — Ржевский угрюмо сплюнул прямо на пол и бесшумно пошевелил губами. Затем поднял взгляд на Левашову. — У меня сейчас в имении стихийно организовался пансион благородных девиц. Если ваша дочь займёт любой из домов, могу походатайствовать, чтобы и сюда к вам стационарный портал протянули. Захотите — в любую секунду или вы туда, или она сюда.

— Такое возможно⁈ — Виктория Сергеевна без разбега задумалась.

Мадина, не церемонясь, влезла к ней в мозги, как в тушу фаршируемого фазана, старательно улавливая даже отголоски лишь наметившихся намерений:

— Ей твоя идея нравится, — подтвердила она попечителю языком Залива. — Её смущает только твоя фамилия и её влияние на будущую репутацию Елены Левашовой.

Ржевский заржал, как ишак во время случки, и ответил по-русски:

— А это всё, стало быть, княгиню не смущает⁈ — он красноречиво повёл рукой вокруг себя.

К удивлению Наджиб, Левашова-старшая густо покраснела из-за испытываемой неловкости.

Хренасе. Что же у опекуна за ментал такой странный? Который не чувствуется, но есть.

Гипноз? Нет, волны мозга совсем другие.

Ладно, потом.

— Решение простое, — попечитель хлопнул ладонями по столешнице и решительно поднялся, явно не желая находиться в этом доме ни секунды дольше требуемого. — Елена Левашова принимает приглашение Далии аль-Футаим поехать к той в гости. Это её репутации никакого вреда не нанесёт?

— Нет! — чуть более поспешно, чем следовало, продемонстрировала заинтересованность княгиня. — Если это приглашение будет официальным, да ещё через Канцелярию, пусть едет хоть насов… Настолько, насколько потребуется!

— Займёшься? — Дмитрий повернулся к Мадине. — Это приглашение долго делать?

— Три минуты. Уже начала, — кивок на пару платиновых браслетов на своём запястье, Ржевский поймёт. — Больше зависит от скорости в вашей Канцелярии, но портал ещё работает. Значит, задержки быть не должно. — Менталистка с благодарностью подняла глаза на спутника. — Дим, а ты и её у себя примешь?

Несмотря на кучу профдеформаций, ни в чём в общем-то не виноватую блондинку было жаль. Да и как целителю там работы на несколько дней, процессы обратимые.

Лишь бы без рецидивов со стороны Романова в период реабилитации. Но как раз на территории Ржевского изобретательного, экспериментирующего и активного менталиста можно было не опасаться. По целому ряду причин.

Пару минут они тупо помолчали. Дмитрий — отморозившись и гуляя вперёд-назад до двери, княгиня — поедая взглядом Мадину, сама Наджиб — ожидая сообщения и дисциплинированно поддерживая информационный оборот с магосервером Эмирата.

— Вот. — Менталистка наклонилась через стол и коснулась браслетом запястья хозяйки, прогружая той на артефакт документ. — Её Величество абсолютно случайно была на месте, поэтому получилось быстро.

— Не знаю, как и благодарить. — Глаза княгини удивлённо раскрылись.

Она явно не ожидала ни подобных возможностей от фамилии мятежного гусара (эти размышления Мадина тоже добросовестно просканировала), ни (тем более) такого его влияния при Престоле Эмирата.

— Официальный документ, заверенный Канцелярией вашего монарха, вам доставят в течение часа, — Наджиб-младшая добросовестно дочитала сообщение в магоинтерфейсе. — На бумаге.

— Нет необходимости! Я уже на свой амулет получила! — голос Левашовой неожиданно стал задумчивым.

Она, видимо, ткнула что-то не то в магическом интерфейсе, поскольку в следующую секунду над столом повисла магограмма какого-то письма, украшенного затейливым вензелем и птицей с двумя головами.

— Августейшая Канцелярия мне напрямую подтвердила, — княгиня подняла брови на лоб и принялась изучать Ржевского. — Разрешение на стационарный портал отсюда тоже прилагается. Однако.

— За сим честь имеем. — Тот не выказал вообще никаких эмоций, на мгновение соединяя сожжённые каблуки.