Укротитель миров: магические твари

* * *

Мастер Казимир, неразборчиво бурча что-то себе под нос, возился с микроскопом. Он изучал образец огуречного листа, пытаясь понять — какие изменения произошли в нём под воздействием матрицы неведомого мага.

В углу тихо фыркал увлажнитель воздуха.

Под лампами дневного света тянулись к потолку растения из теплиц графа Стоцкого. Огурцы, сладкий перец, помидоры, картошка.

Самые обычные овощи, которые можно найти на любом рынке.

Только одно отличие.

На все эти растения воздействовал один и тот же неизвестный маг.

Возле закрытой двери лаборатории неподвижно застыл охранник. Он был похож на статую, которую зачем-то одели в дорогой тёмный костюм.

Охранник не обращал никакого внимания на Казимира. Его единственной задачей было следить, чтобы никто не вошёл в лабораторию.

Второй охранник стоял за дверью снаружи.

След воздействия магической матрицы уникальностью напоминал отпечатки пальцев. Мастер Казимир давно изучил его во всех деталях.

Но как найти того, кто оставил этот след?

Даже с отпечатками пальцев не всё так просто. Хорошо, когда у тебя есть подозреваемый. Ты берёшь у него отпечатки и сличаешь их с теми, которые остались на месте преступления.

А если подозреваемого нет?

Вот и со следами магического воздействия абсолютно та же история.

Не заставишь же всех магов Империи колдовать, чтобы определить — кто именно из них воздействовал на образец.

Мастер Казимир сердито дёрнул себя за бороду.

Была и ещё одна проблема.

Мастер не понимал природу воздействия.

Как опытный травник, он мог изменить свойства растения при помощи магии. Но наложить свою матрицу так, чтобы растение потом оказало магическое влияние на человека?

К чёрту, да как такое возможно?

Да, мастер Казимир зарабатывал на жизнь тем, что выращивал магическую еду. Но это совсем другое дело. Он просто улучшал свойства растений при помощи магии. То, что эта еда может усиливать матрицы других людей — наукой не доказано. Как не доказано и обратное.

По сути, мастер Казимир делал деньги на привычном суеверии. Но покупатели были довольны, а это главное.

Казимир резко поднялся со стула.

— Мне нужно немедленно видеть доктора Лунина, — сказал он охраннику.

Охранник достал из кармана рацию.

— Мастер Казимир к доктору Лунину, — сказал он. — Мы выходим.

— Принято, — ответила рация.

Щёлкнул замок.

Охранник открыл дверь и придержал её, пропуская мастера. Не отставая ни на шаг, он провёл Казимира по подвальному коридору к другой двери. Рядом с ней тоже стоял охранник.

— Проходите, — сказал он и посторонился.

Казимир вошёл в лабораторию, которую выделили доктору Лунину.

Здесь не было цветущих растений. В холодном помещении, которое заливал ослепительно-яркий белый свет, рядами стояли металлические столы.

На столах лежали тела, укрытые простынями.

Охрана графа Стоцкого и персонал его лаборатории.

Посреди помещения, на большом столе лежало то, что осталось от самого графа. Из-под простыни торчала хитиновая конечность, усеянная шипами.

Чёртов морг!

Мастер Казимир тоскливо поёжился.

Доктор Лунин склонился над одним из столов. Белый халат Александра Михайловича покрывали свежие бурые пятна.

Увидев Казимира, он выпрямился и поспешно накинул простыню на мёртвое тело.

— Мастер, вы ко мне? Зачем? Надо было сказать охранникам, чтобы я зашёл к вам в лабораторию. У вас гораздо уютнее.

— Я ненадолго, — проглотив застрявший в горле комок, ответил Казимир.

— Слушаю вас, мастер!

— Могу я взглянуть на тело этого мага, Роберта?

— Конечно, — кивнул Лунин. — Вам удалось что-то выяснить?

— Не очень многое, — сердито сказал Казимир. — Но кое-что надо проверить.

— У него нет головы, — предупредил Лунин, подводя Казимира к одному из столов. — Сможете выдержать?

— К чёрту голову, — буркнул Казимир. — Мне достаточно руки.

Доктор приподнял край простыни. Казимир увидел бледную, абсолютно бескровную руку. Дотронулся до неё — рука была ледяной.

Перебарывая тошноту, мастер закрыл глаза и постарался сосредоточиться.

— Ну, что? — с любопытством спросил Лунин.

Казимир покачал головой.

— Это не его рук дело. Над растениями поработал кто-то другой.