Я дочь дракона, только тсс!

Эпилог

Следующий день был ознаменован невероятным волнением среди жителей королевства. Огромные черные горы, прежде тянувшиеся по всей линии горизонта, исчезли. Их больше не было. Вместо них была непривычная пустота и ширь.

Длительный допрос заговорщиков дал результат: оказалось, что почти половина слуг во дворце была уже подкуплена и ждала только приказа от Хида.

В полдень, когда на большой площади зачитали приговор всем заговорщикам, вышел глашатай и возвестил радостную весть о возвращении богини.

Толпа взволнованно загудела, и тут же прямо на помост с неба упали две уродливые шестилапые туши.

Следом плавно спустилась сама богиня.

— Смотрите, о, люди, на ваших почитаемых первооснователей! Они потеряли человеческий облик задолго до того, как стали отвратительными ящерами, — ее голос отозвался во всех уголках города. Земля тряслась, а люди в страхе закрывали лица ладонями, заплакали дети. — Смотрите, что бывает с теми, кто преступает мои законы.

Кайра ткнула носком своих кожаных сандалий туши шестилапых, и они превратились в отвратительных стариков со спутанными волосами, желтыми выступающими зубами, даже в смерти оскаленными в злобной усмешке.

Толпа ахнула. Богиня, проведя ладонью над телами, развеяв их по ветру черным пеплом.

— Пусть это послужит вам уроком! И чтобы он запомнился, вы люди, никогда не сможете использовать магию. Никакую. А если вы нарушите запрет, и убьете хоть одного дракона, то ваш род будет уничтожен.

Богиня обвела ледяным взглядом всех присутствующих, и снова воспарила в небо.

Никто не заметил, как я радостно потираю ладошки за сценой. Конечно, это я упросила Кайру запретить людям трогать драконов.

Потом я повернулась к Флэйму:

— Академии больше нет, факультеты драконистов и магии больше не актуальны. Чем планируешь заняться?

— Внешней политикой, — хмыкнул Флэйм, кивая на открытый горизонт. Потом взял меня за руку. Его лицо посерьезнело: — Светлана, я хотел сказать тебе только одно.

— Да, что? — почему-то что-то дрогнуло в моем голосе и стало трудно дышать.

— В тот день, когда я увидел тебя впервые, я уже понял, что ты та, единственная. Но я всем сердцем сопротивлялся, потому что, — тут он хмыкнул, помотал головой, — женить меня на Равенсии было решением отца. Укрепить отношения с возможным врагом, который начал набирать силу. Жениться по расчету. И в тот момент я подумал, что это подстроено. Ты такая милая, непосредственная, я думал, что это притворство. Прости.

Я понимающе улыбнулась.

— Светлана, — Флэйм заглянул мне в глаза, — я люблю тебя!

Мои глаза медленно заполнились слезами.

— Что случилось? — взволновался Флэйм, — Что-то не так?

— Всё так, — шепнула я, и прижалась к его груди. — Просто я слишком счастлива.