Тракт Чёрной Вдовы

На маленьком принце защита Кенана, с ним ничего не случиться, а вот братьям не выбраться из этих топей.

Уже во второй раз я тонула в болоте, задыхаясь, сдавленная топями. Во второй раз Тыковка резко выдернул меня на поверхность, а потом и Кенана с принцем. Он вытащил и Рейнальда с Фитхой, но как только понял, кто перед ним, презрительно фыркнул и вбил копытом обоих по пояс обратно в топи.

— Сука, — прошипел Рейнальд, с ненавистью глядя на меня, — я до тебя доберусь. И поверь, ты будешь молить о смерти.

— Ой ли! Ты то каким боком имеешь право распоряжаться жизнями других?

— Я — истинный наследник!

Бинго, он вконец потерял над собой контроль. Под провокационные вопросы Кенана, этот дурачок выдавал себя всё больше и больше. Тыковка не отходил от принца ни на шаг, защищая маленького лорда, как я и просила.

Души с интересом наблюдали за всем происходящим, то и дело кидая взгляды на маленького наследника, а потом на Кенана. И Макбул, кажется, видел их в ответ. Впервые их заметил кто-то кроме меня.

— Мы слышали достаточно, — послышался голос сзади.

Грязная, как и мы все, Сессилия стояла, довольно улыбаясь. Она всё же успела оказаться в зимнем саду вовремя, и привела не абы кого, а верховного судью и действующего десницу короля.

— Впечатлен вашим способом передвижения, леди Моэр, — кивнул мне судья, — но теперь прошу вывести нас отсюда. Лорд Макбул.

Кенан как Верховный Канцлер, выдвинул приговор двум сводным братьям. Естественно ещё будет расследование, но сейчас мы добились своего: убрали с дороги двух самых опасных людей королевства.

— Не самых опасных, — тихо проговорил Кенан, проходя мимо меня, — осталась ещё одна, с которой у меня предстоит серьёзный разговор.

Суды длились больше месяца. Под раздачу с «лёгкой» руки Кенана попали не только Рейнальд и Фитха, но ещё и череда их подельников и вовлеченных коррупционеров. Мы с герцогом виделись не часто в этот период, но каждый раз он заставлял раз за разом рассказывать меня о моём мире. Мне казалось, что у него вертится ещё какой-то вопрос, но он его ни разу так и не задал.

Все газеты пестрили скандальными заголовками. Даже королю не удалось спасти своего незаконнорождённого сына, он бы точно потерял корону.

Но знаете, кто был звездой главного скандала? А вот и нет! Не я! Даже про мой арест посреди зимнего бала все быстро забыли, а вот Сессилия…

Да-да, моя подруга разорвала помолвку с Макбулом, как они и договаривались, но быстро объявила о новой. С Иварри! Безродный мужчина, глава детского приюта и герцогиня Лавариан! И плевать что раскрыли главный заговор. Знатная девушка и обычный мужчина! В государстве начались новые реформы? Да кому это интересно!? Леди Лавариан решила стать независимой, отказалась от отцовских денег, приняв в наследство лишь скромное имение и всю себя посвятила сиротскому приюту! Скандал! Ну и Иварри.

На самом деле я была бесконечно рада за неё. Девушка была действительно счастлива, найдя того, кого полюбила всем сердцем. Иварри отвечал ей взаимностью со всей страстью, радуясь подарку судьбы. У детей теперь была не просто тёплая одежда, но ещё и самая красивая. А каждую пятницу Сессилия устраивала им праздник с танцами.

Меня кое-кто, не буду называть кто, заставил показать записи о всех моих делишках, заставив отказаться от всего, кроме охранного агентства и издательства с книжным магазином. Ну это нечестно! Мне понравилось совершать набеги, а сейчас стало как-то скучно.

По глазам Кенана видела, что он пересмотрит все канализационные пути. Под самым его носом я творила такое, а он и упустил. Ай-яй-яй.

Весь месяц помимо полностью легальных дел, я занималась похоронами. В кабинете Канрата и в архивах Макбула мне удалось найти множество дел о казнях, исчезновениях и убийствах на болотах. Видя этих приведений, находить и идентифицировать останки не составляло труда.

Под судебную косилку попал и мой отец. Он действительно совершил запретный ритуал. Именно он с помощью запрещённой магии убил первых двух мужей, приумножая семейное состояние.

Вот только к моему сожалению, Кенан сказал, что ни самой мачехи во дворце Арманд не оказалось, ни даже записей о ней в завещании и в семейных документах. Папашка вычеркнул её отовсюду, и куда-то спрятал. Вот только рассказать, куда, уже не сможет.

Жалкий трус повесился в своей камере за день до вынесения приговора. Его ждала казнь, но он даже понести честное наказание испугался.

Мачеху, как ни странно, помогла мне найти… леди Арманд. Настоящая.

Когда увидела её призрак впервые, даже испугалась. Я будто в зеркало смотрела. Вот только её глаза были в разы добрее и наивнее моих. И она была очень грустной.

Благодаря ей я узнала, что покойный папашка запер мою мачеху в дом, для душевнобольных. Когда я пришла, она смотрела в одну точку, растрёпаная и безучастная ко всему. Она сперва меня даже не узнала, но, когда её взгляд прояснился, расплакалась так горько, что расплакалась и я.

Моник, так её зовут, не сразу привыкла к жизни в Найран-Моэр, но мои ребята в купе с уже богатой Мойдой (Лала по праву наследника получил всё наследство Фитхи, а Кенан не стал выяснять, какие деньги были получены законным путём, а какие — нет) быстро растопили заледеневшее от страха и безысходности сердце мачехи. От нее отказались муж и сыновья, как здесь не спятить, в таком-то обществе.

Всё чаще на лице Моник стала появляться улыбка, всё чаще она дурачилась с нами по вечерам, забывая, что она, вообще-то, прожжённая аристократка до мозга костей. Она была счастлива с нами, я это видела, и я была счастлива, что она со мной.

— Да ну нахрен!

— Всё в порядке, леди Моэр? — Кенан и раньше бывал в секретном кабинете Канрата, но я всё равно удивилась его появлению.

Я знала, насколько он занят. Нам так и не удалось поговорить о нас за последние недели, и мы не договаривались о встрече. Я полагала, что нам удастся встретиться не раньше, чем через неделю.

Но как же я была рада его появлению! В груди разлилось такое тёплое чувство, что, казалось, вот-вот поглотит с головой.

— Я только что узнала, кто такой Тыковка, — я показала на раскрытую книгу.

— Духобор? — Кенан прошёлся глазами по рукописному тексту, — когда-то слышал о них. Но, если духоборы и существовали, то исчезли тысячи лет назад.

— Да нет же! Всё сходится! Духоборы появлялись в селениях во временя наибольших трагедий. В такие времена смертей было настолько много, что бедные души не могли найти дорогу с земной жизни. Духоборы скакали по ночам, унося десятки душ, а их грива развевалась тенью, откуда и появлялись эти скакуны!

Но всё равно Кенан смотрел на меня скептически.

— Я всё это время думала, что это у меня некий особый дар видеть души, но это всё из-за Тыковки. В первые разы, когда я их видела, Тыковка всегда был рядом. И Густав сказал, что они потом решили открыться передо мной. Единственный раз, когда души пришли без Тыковки, так это было у Фитхи, и после того, как я похоронила первые останки, даруя бедной женщине покой. И даже тогда это Тыковка заставил меня найти их и похоронить, Духоборам физически больно, когда они слышат плач потерянных душ!

— Как он вообще попал к тебе? — Кенан присел рядом, нежно взяв меня за руку.

— И это сходится! Духоборы уязвимы, когда они маленькие! От страшной боли они могут призвать душу, которые способны их спасти. Возможно, когда над Тыковкой жестоко издевались, он и призвал мою душу.

— Ты была при смерти там, в своём мире?

— Я не думаю, — это было так давно, что уже казалось нереальным, а была ли я при смерти? — Мы тогда расследовали серию убийств. Среди подозреваемых были курьеры из доставки, но и районы разные, и системы никакой не было, хотя…

Возможно ли, что, если бы я открыла дверь, то умерла бы? Наверное, да.

— Бли-и-ин, я истинного Духобора заставляла таскать контрабандное вино, — простонала я, закрывая глаза, — и хотела скормить ему Фитху.

— Серьезно? — Кенан рассмеялся.

— Ну да, это помогло бы, не находишь? — Улыбнулась я в ответ, завороженно глядя на его красивую улыбку.

— Ты, кстати, проиграла спор, — Кенана с видом довольного кота откинулся в кресле.

— Я никогда не проигрываю, — самонадеянно проговорила я, но Кенан довольно хмыкнул, — ну, почти никогда. Какой я спор проиграла?

— Я нашёл два одинаковых отпечатка пальцев, теперь ты должна выйти замуж, — сказал он с видом человека, только что выигравшего лотерею.

— Да ну, это невозможно… Ты специально искал одинаковые отпечатки пальцев?!

— Это ведь было твоим условием, не так ли?

— Такое говорят в шутку, да, но… Кенан, что-то случилось?

Он мгновенно стал серьёзным. Долго и пристально смотрел мне в глаза, а потом очень тихо, настолько, что пришлось напрячь слух, чтобы расслышать, проговорил:

— Я нашёл способ вернуть тебя домой.

Этой фразы я ожидала меньше всего. Одно дело хотеть вернуться, но не иметь возможности, и совсем другое — найти дорогу домой, но… Хочу ли я возвращаться? Здесь же Тыковка. Подумать только, мы с великим Духобором пользовались одной мазью на двоих. А ещё я его пару раз шлёпала по крупной попе, когда приучала к туалету. А они ведь такие могущественные, мифические. Им даже поклонялись когда-то…

А ещё мальчики, я же им обещала!

И Кенан. Мужчина, который пробрался так глубоко под кожу и сжал моё сердце, что становилось даже больно.

— Кенан, я…

— Останься здесь, — он сжал мои руки, — со мной, пожалуйста.

— Ты ведь понимаешь, что тебе придётся усыновить четверых детей с криминальным прошлым, если решишь жениться на владелице сети борделей?

Он счастливо рассмеялся, заключая меня в объятиях.

— И Тыковка съедает тонну рыбы в неделю, — продолжила я, отвечая на страстные поцелуи Кенана, — и елку ты поможешь мне наряжать без этих твоих нравоучений о бесполезности срезанного дерева в доме. И насчёт детей я не шутила.

— Усыновим, хоть целый приют, моя любовь…