В активном поиске

Глава 19 без правок

Не свезло, не фортануло. А ведь могло — по некоторым расчетам. Но нет. С предельной для легкого самолета — порядка трех тысяч метров — высоты и на максимальном удалении с условием сохранения визуального контакта “Чаша Талика” выглядела зеленой точкой. Другие стороны горизонта оставались пусты: только бескрайний океан и редкие-редкие помпушки кучевых облаков. Что это значит? Прощай разведка архипелага, нельзя туда на моноплане-легкомоторнике лететь.

На море нет визуальных ориентиров, определение координат по солнцу и звездам не дает нужной точности. Значит, велик шанс просто промахнуться и улететь вникуда — из-за все того же ветрового сноса, например. Но если на экраноплане или дирижабле запросто можно сделать и второй, и третий заход, то в тесном кокпите вдвоем выдержать можно около суток. Ни встать, ни разогнуться, ни сесть на воду, раз уж на то пошло. То есть сесть как раз можно… один раз. При слабом волнении именно сесть, а при сильном — воткнуться в волну. Спасибо, но нет.

— Возвращаемся, — нажав на тангенту, скомандовал я пилоту-хималийцу.

— Так точно!

Можно было спокойно доверить проверку кому-нибудь другому. Но мне хотелось самому посмотреть, насколько мою переделку модели моноплана с магическим моторчиком в настоящий самолет смогли “допилить” ребята Хо. Хорошо справились: и сидения мягкие со спинкой поставили, и что-то изменили в конфигурации крыла, отчего управление облегчилось. Опять же пневмопереговорники на основе мягких трубок, блистер перед первым пилотом, чтобы от набегающего потока не уставать…

А еще мне хотелось отдохнуть и отвлечься от работы — так почему не совместить приятное с полезным? Вернее: кто ж мне запретит? Я сам себе ленлорд, в отличии от некоторых, не будем тыкать пальцем в одного кирина по имени Хо. Хотя и очень хочется порой. Стоит зайти разговору о пропавшей экспедиции или у него мысли сами собой на эту тему переползают — кореец совершенно глуздом едет! Грубит, язвит, “шутит”. Ладно я — свои-то как его терпят?

Пытаться разглядеть соседний остров мы летали в противоположную от бухты сторону. Потому приблизившись и снизившись, пилот заложил длинный вираж, облетая Чашу по кругу. И даже одно зрелище острова с высоты птичьего полета стоило, чтобы оторваться от других важных дел. С воды видимая часть конуса стратовулкана казалась беспорядочным нагромождением скал и зелени. Сверху-сбоку прекрасно можно было разглядеть окультуренные полки-террасы, на которых располагались поля и сады плантаторов. Не будь дураки, они оставляли часть диких зарослей со стороны моря в качестве этакой стены от ветров и защиты от эрозии почв. А также скрывая себя от жадных глаз пиратов. Надо сказать, работала маскировка идеально.

Дороги “прятались” от чужих глаз по тому же принципу, разве что можно было разглядеть мосты через расщелины.

Остров словно медленно вращающаяся карусель поворачивался передо мной. Тут и там между скалами и листьями топорщились выдавленные на поверхность во время битвы за целостность Чаши циклопические корни дерева Шелковицы. Оно само с такого ракурса не казалось таким уж гигантским, как с земли, особенно, от подножья. Только когда продолжающийся поворот открыл виды на городское поселение, оптический обман развеялся. Зонтик-крона словно оберегал жилой, северный склон — пусть и не полностью, а только верхнюю часть, где-то на треть. И оберегать было чего.

Из руин и нагромождение обломков вулканического базальта, среди уцелевших садов и насаженных все той же Шелковицей деревьев ввысь росли опутанные паутинами лесов здания и оборонительные форты. Три батареи не совсем на одной линии превращали эту часть острова в носовую оконечность непотопляемого подобия суперлинкора! Над двумя фортами, венчая их, уже стояли приземистые бронеколпаки с прорезями для стволов, но стрелять могла только одна, самая нижняя, собранная в полном комплекте. Надеюсь, в будущем не найдется идиота проверять на себе эту мощь…

Всю эту местами весьма грозную пастораль дополнял огромный баллон “Кирова”, на данный момент притянутый якорями почти к самой земле у дальней части бывших портовых складов. Дирижабль успешно выполнил роль летающего крана, достав из под воды кормовую часть корабля синекожих. Собственно, он и сейчас продолжал удерживать эту часть судна на ровном киле, пока там шли демонтажные работы. А вот на самой глади полу-залива перед портом я кое-что меня удивившее.

— “Искатель” вернулся? — что греха таить, напрягся я. Экраноплан уже сбросил скорость и малым ходом швартовался у причалов. Прекрасное, лирическое настроение как ветром сдуло: он прибыл не по расписанию. Или спасательная партия наткнулась на следы экспедиции, или что-то случилось. Вероятнее всего — второе.

— Можешь сесть максимально быстро? — спросил я у пилота. — К скверне удобство и красота полета, потерплю!

— Так точно, выполняю! — отозвался хималиец, судя по голосу и сам догадавшийся о причине внезапной спешки. Но почему-то нотки веселья в его словах прозвуча…

Моноплан резко встал на одно крыло, и стал провливаться вниз, к водной глади когда-то защищенного от всех волн и ветров залива. Мелькнули пришвартованные корабли, “Уродец”, тянущий рыбацкую сеть, набережная — и наш легкомоторник четко выпрямился в считанных метрах над началом посадочной полосы. Выкрашенные в белое с черной разметкой хорошо подогнанные доски толкнули шасси раз, другой, мотор взвыл на реверсе — и вот мы уже стоим.

— Великолепные навыки пилотирования, — не забыл я похвалить своего “извозчика”, выбираясь из кокпита.

— Так налетал-то сколько, — гордо улыбнулся он мне сверху. — Только вот вы первый, господин Талик, кто после таких маневров, извините, не блюёт и не позеленел.

— Просто с крепким здоровьем повезло, — подмигнул я ему. — А так я почти испугался, да только вспомнил, что на нас “парашюты”.

Причем не штатные, а джиньи, которые сами умеют срабатывать в момент опасности, не давая разбиться при любом падении, пока есть энергия. Те системы, что сами горцы таскают на себе на порядок примитивнее и опаснее, хотя тоже хорошая альтернатива рюкзаку с тканевым куполом.

Я не стал смотреть, как техники заказывают борт в ангар на берегу: полоса, построенная над уцелевшей каменной косой гавани, упиралась прямо в него. Нужно было выяснить, что именно произошло на “Краю света”. Поэтому явно дожидающейся меня Марно я просто махнул рукой: быстрей, мол — там поговорим. Успели: я нос к носу столкнулся с капитаном летающего судна и Фран, исполняющей обязанности главы поискового отряда.

— Если коротко, нашли следы географической экспедиции, — все поняла по моему лицу демонесса. — После обследования даже появилась гипотеза, в каком направлении в приоритете искать. Буду доклад делать и просить еще пилотов у хималийце. И наших агитировать в коммандировку съездить, чтобы составить дополнителные пары.

Фух! А я-то плохого ждал.

— Тебе-то самой не нужно воздержаться от суеты и волнений? — я взглядом намекнул на пока что еле заметное положение мастера ловушек. Не будь я в курсе развития отношений моего главного врача и высоко взлетевшей командира наемников — так и не заметил бы.

— Это не суета, это — азарт! — действительно, её глаза характерно “горели”. — Как клад найти по древней карте, только круче!!!

— Ладно, остальное из доклада узнаю, — кивнул я, отпуская авантюристку. Вот уж кому-кому подходило это словечко. Правда, Фран далеко уйти не удалось, так как её едва не сбил примчавшийся с выпученными, совершенно безумными глазами Хо. Он бы даже потряс демонессу за плечи — только его телохранители-гэбэшники успели зафиксировать руки слетающего с катушек босса. Вовремя: экс-наемница, выглядящая как мелкая худышка, на рефлексах могла ударить так, что потом час будешь вспоминать, как дышать. Впрочем, кирина как раз ничуть не жалко. Жалко ребят из хималийской Госбезопасности: им ведь потом отчитываться, отчего почти нормальный министр вернулся таким.

— Так что ты там хотела, Марго? — краем глаза наблюдая за развернувшейся сценой, повернулся к своей первой помощнице я. И ведь не скажешь, что через постель на свое место влезла, хоть мы и переспали. Бывшая абордажница, битая-перебитая жизнью, оказалась отличным лидером и вполне неплохим управленцем.

— Тут шестеро клуш самоорганизовались и требуют, чтобы мы им открыли государственный бордель, — одной фразой умудрилась перебить мое волнение за друга-попаданца женщина. — Для удовлетворения возможности заниматься работой по профилю, понимаешь ли.

— Че? Го? — медленно переспросил я.

— Короче эти дуры без мозгов но симпатичные, заявились ко мне в кабинет. И заявили, что наотрез не хотят работать головой или руками, кроме как если с мужским половым органом, прикинь?

Я приложил ладонь ко лбу.

— И что ты им сказала?

— Много чего, не буду отрицать, — гордо хмыкнула Марго. — Вот только… понимаешь, получается — что мы и правда им бордель сделать должны.

— Аргументируй, — попросил я, проглотив все те слова, что бывшая гостиничная хозяйка наверняка и сама произнесла при общении с работницами, гм, эскорт-услуг.

— Эти дуры с одним из последних торговых судов прибыли, — начала от печки моя помощница. — И сами прекрасно все наладили… как им казалось. Налогов платить они не хотели, решать проблемы намеревались сами, буде те возникнут. Но Чаша оказалась местом благодатным, все трудятся, и некоторым мужчинам не жаль и золота за приятно проведенную ночь. А потом они попробовали этим золотом расплатится за нормальный дом, решив съехать из сарая под снос. И купить еды в столовой… И не смогли.

— …Потому что как мы установили с самого начала принцип общежития и взаимозачетов, так и оставили, просто включив туда приезжих и репатриантов, кто пожелал трудится на благо острова, — все понял я. — Дошло до того, что некоторые золотую часть зарплаты просто не забирают, пока очередной торговец не придет с заморскими товарами.

— У хималийцев похожая схема учета труда, мы без проблем синхронизировали учет, — кивнула моя помощница. — И большинство наших все устраивает. Не нужно думать о крыше над головой, о еде, о медицинском обслуживании — все входит во взаимозачет. Потом, когда все отстроим и починим и еще понаедете всяких — наверняка терки начнуться. Но пока — проблем нет. Кроме этих шестерых коз!

— Ну, допустим, мы можем в лоб ввести коофициент занятости для интимных услуг, — хмыкнул я. — Сколько часов секса равно эталонному часу ручного труда. Вот только… ты понимаешь, что тут начнется? У нас же тут не только семьи, но и просто парочки есть. Которые ссорятся. А после ссоры сударыни будут к нам приходить и требовать, чтобы мы списали энное число часов траха с их мужика в их пользу. Типа, работала же! А любой труд — должен быть оплачен!

Марго явно представила — и зажала рот, чтобы не распугать раскатистым басовитым смехом половину разумных на причале.

— А потом придет её сударь и потребует перерасчет, потому что в половине случаев интимной близости так и не смог достичь оргазма — то есть работа была выполнена с браком…