Искры гнева

Глава 5

В небольшой каюте, выделенной нам капитаном, было душно и пахло сыростью. Эта каюта была предназначена для ветрогонов и рассчитана на двоих, но мы разделили ее на четверых, и теперь ютились здесь я, Хаген, Лимар и Рейг. Двоим из нас поочередно предстояло спать на полу, но это куда лучше, чем спать всем скопом на нижней палубе, где расположились остальные демоноборцы.

Но сейчас Лимар и Рейг были на ветрогонной вышке и проведут они там ближайшие три часа. А затем их заменим мы с Хагом и будем так гнать так судно уже до самого утра, где потом на рассвете нас подменят Мари и Тай.

И раз мы остались с Хагеном наедине, я сразу решил побеседовать с ним о насущном.

— Демоноборцы тебя недолюбливают, — сказал я в лоб, не став ходить вокруг да около.

Хаген растерянно посмотрел, а после нахмурился.

— Мне нет до этого никакого дела, — угрюмо ответил он. — Я не алмаз, и даже не золотой, чтобы всем нравится.

— Нравится им и не нужно, а вот наладить отношение стоило бы. Зачем нам напряжение в команде? Они считают тебя высокомерным, а еще думают, что ты их считаешь чем-то вроде грязи, недостойной твоего внимания.

— Чушь какая! — оскорбленно воскликнул Хаг. — Я вырос среди демоноборцев, мои родители демоноборцы, разве я могу их презирать?

— Я это понимаю, а вот некоторые из отряда Мари едва ли. Ты избегаешь их, отгораживаешься и ведешь себя как изнеженный аристократишка. Но я-то знаю, что это не про тебя. А вот у демоноборцев о тебе и складывается такое впечатление. Но когда я их зазывал в поход, ясно дал понять, что они с нами наравне, что они не наемники, которые будут делать всю работу за нас, они помощники. Поэтому тебе бы стоил быть попроще.

Хаг уставил на меня взор исподлобья:

— Ты так говоришь, словно бы мне с ними до конца дней работать. Мы сходим в поход, а затем распрощаемся и, возможно, больше никогда не встретимся.

Я холодно улыбнулся и расслабленно откинулся на кровать, закинув руки за голову.

— Нужно смотреть дальше и шире, Хаген. Возможно, именно этот отряд демоноборцев станет костяком нашего сопротивления. Одних магов недостаточно, чтобы изгнать всю шарганову нечисть из Вериборна и Адары. Они мне нужны. А если они нужны мне, значит, нужны и тебе.

— Ладно, понял, — буркнул Хаген, тоже заваливаясь на кровать. — Только я даже не представляю, о чем с ними говорить. У нас совершенно разные интересы.

— Можешь не говорить. Просто делай то же, что и они, а не сиди в каюте целыми днями. Да и… а о чем ты говорил с демоноборцами из отряда Боулей?

— Это другое, они для меня как семья.

— Думаю, ты справишься. Иначе может так случиться, что мы останемся одни в самый неподходящий момент.

Хаг не ответил, а только тяжело вздохнул. Какое-то время мы молчали, затем я повернулся к Хагену, подпер голову рукой и, заинтересованно уставившись на него, спросил:

— А то ты такого пообещал капитану, что он согласился нас ждать целых десять дней в порту? Неужели пообещал оплачивать простой? По моим подсчетам, на это в наших карманах денег уж точно нет.

— Нет, это не деньги, — нехотя протянул Хаген, как-то странно покосившись на меня.

— И что же тогда?

— Тюзмак, когда узнал, что я сын Боулей, слишком уж оживился. Он один из этих безумных поклонников демоноборцев. Он, в общем-то, и тому, что отряд Красной Мари будет везти, тоже очень обрадовался.

— И-и-и? Что ты ему пообещал? — я не мог сдержать улыбки, по одному только пристыженному взгляду Хагена можно было определить, что вляпался он знатно.

— Что пристрою двоих его сыновей в отряд родителей, — угрюмо буркнул Хаг.

Я удивленно вскинул брови, перестав улыбаться:

— А разве ты сможешь это сделать? Особенно учитывая в каких ты сейчас отношениях со своими родителями.

— В том-то и дело, что не смогу. Родители никогда не набирают в отряд кого попало и уж тем более из-за связей. Их новобранцы проходят жесткий отбор и в отряд попадает лишь один из десяти.

Теперь понятно, почему Мари это так развеселило. Мы бы тоже не попали в ее отряд, не будь у нас редких граней.

— Значит, ты просто его обманул, — резюмировал я, прекрасно понимая, как из-за этой ситуации Хагена будет мучить совесть.

Какое-то время он молчал, затем мрачно ответил:

— Я просто надеюсь, что сыновья Тюзмака окажутся не настолько безнадежными и сами сумеют пройти отбор, — и еще помолчав, он тяжело вздохнул и еще мрачнее добавил: — Правда, это маловероятно.

— Ну-у, может, сумеешь уговорить родителей, чтобы их взяли хотя бы на месяц? — предложил я.

— Я сумею это сделать, — голос Хагена резко стал холодным и отстраненным, — но только в том случае, если соглашусь на их условия и признаю Элайну мертвой.

Дальше этот разговор было продолжать бессмысленно. И так понятно, что ни Хаген не станет поступаться своими принципами, ни его родители, а значит Хаг, давая обещание капитану Тюзмаку, заведомо осознавал, что наживет в его лице себе врага.

— Может, сумеем выкрутиться и что-то придумать, — сказал я, решив его подбодрить.

Хаген не ответил, а лишь перевернулся набок, а после и вовсе повернулся ко мне спиной.

— Нужно хоть немного поспать, — тихо и устало сказал он, — через пару часов наша очередь на ветрогоне.

Здесь я был согласен. Денек выдался непростой и немного вздремнуть бы не помешало. Но я не мог выкинуть из головы слова Деза о Линетт. И теперь мои мысли все чаще занимало продумывание плана по ее спасению из Алмазного дворца и лап Ворлиара. И кое-какой план у меня уже нарисовался, оставались только пара нюансов, которые необходимо было наладить. И для этого нужно было решить один вопрос. И, возможно, Хаген может знать на него ответ:

— Ты не знаешь, какая кошка проскочила между Мари и Ритой Осфильд? — спросил я.

— Почему это тебе интересно? — удивленно обернулся на меня Хаг.

— Нам нужна пространственная ведьма. Желательно такая, к которой можно обратиться в любой миг, и она не откажет. Рита единственная знакомая мне ведьма поблизости, и я бы хотел знать, можно ли ей доверять?

— Я Риту не слишком хорошо знаю, хоть мы и учились на одном потоке. Вот только вращались в абсолютно разных кругах. Почему бы тебе не спросить об этом Мари?

— Потому что Мари из-за их вражды с Ритой, скорее всего, скажет, что доверять ей нельзя. А мне так не показалось. Скверный характер далеко не признак неблагонадежности. Да, может она и не самая приятная особа, но дело свое знает хорошо. И учитывая все обстоятельства, возможно, нам удастся перетянуть ее на свою сторону, а если я верну кошель-тайник, то вероятно, и смогу убедить присягнуть мне, чтобы уж наверняка. Как я уже говорил, без пространственной ведьмы нам будет тяжело.

Хаген глубоко призадумался, закивал каким-то своим мыслям, а я протянул:

— Ну или, возможно, у тебя есть какая-нибудь другая ведьма на примете? Может быть кто-нибудь из твоих учениц или сокурсниц Аргаза?

— Нужно подумать, — ответил Хаген. — Но для начала все же поговори с Мари и узнай ее мнение. Как бы там ни было, к Рите она все равно обращается. Да и вообще, у Мари Дерей тяжелый характер и, если так уж рассуждать: тут еще неизвестно у кого из этих ведь характер сквернее. И что же нам теперь, ни с кем, кто ей по вкусу не пришелся теперь не работать?

— Здесь ты прав, — согласился я, встал с постели, едва не уперевшись макушкой в потолок. Все-таки каюта была уж слишком тесной.

— Ты куда? — спросил растерянно Хаг. — Ложись лучше спать, неужели это не подождет?

— Проветриться хочу, — отмахнулся я, — отдыхай.

На самом деле мне просто не хотелось ждать, да и Мари наверняка еще не спит. Еще даже солнце не село.

Их с Тай каюта была по соседству с нашей. Тут вообще их было всего три. Одну заняли мы, вторую девочки, а третья принадлежала капитану Тюзмаку. Я постучал в дверь, но мне никто не открыл, видимо, Мари с Тай были наверху, тоже утомившись от духоты каюты.

Тай я нашел сразу, она взобралась на мачту и сидела на нижней перекладине вместе с Риком. Они, свесив ноги, о чем-то весело щебетали, беззаботно болтали ногами в воздухе, Рик что-то ей увлеченно рассказывал и рьяно жестикулировал, рисуясь и пытаясь ее впечатлить. А Тай слишком весело смеялась и весьма непривычно блестели ее глаза. Неужели Тай влюбилась?

Стоило мне потянуться к ней эмоциями, как я почувствовал это. Да, Рик действительно очень нравился Тай, и сейчас я ощущал не что иное, как первые нежные чувства к противоположному полу, которые зарождались в ее душе.

Вот только едва ли мне это понравилось. Точнее, мне совсем не понравился объект, который она выбрала в качестве первой любви.

Нет, как человек, Рик нормальный парень и ничего против него я не имел. Но вот как пара для Тай-Тай… Для моей Тай-Тай, которая родилась у меня на глазах, которую я знал с пеленок и практически вырастил…

У меня аж скулы свело от того, как сильно я их сжал.

Да-да, я прекрасно осознавал, что все это вызвано во мне собственническими отцовскими чувствами. И имел на это полное право, я практически заменил Тай отца, а из-за пропажи Эл я теперь единственный, кто несет за нее ответственность. И Рик ведь старше ее лет на шесть, и он вообще абсолютно ничем не подходит Тай.

— Эй, Тай-Тай, слезай, а то свалишься! — окликнул я ее, внутренне негодуя, но стараясь сохранять внешнее спокойствие.

Тай тут же метнула в мою сторону недовольный взгляд и даже не подумала слезать. А еще я увидел взгляд Рейга, он сверлил эту парочку пристальным сердитым взглядом. Видимо, тоже считал, что Рик неподходящая компания для Тай.

— Ревнуешь, братец? — проказливо усмехаясь, спросила Мари, внезапно возникнув рядом. Обратив мое внимание на себя, она приблизилась, поднялась на носочках и шепотом мне на ухо игриво сказала: — А я думала, что человеку с таким легендарным прошлым подобные чувства чужды.

— Мне ничего не чуждо, и возможно, благодаря моей сути и прошлому я чувствую и осознаю куда больше, чем люди.

— Да? — заинтересованно улыбаясь, заглянула мне в глаз Мари.

— Да, — отчеканил я, давая понять, что эту тему продолжать не желаю, и тут же спросил то, за чем пришел: — Из-за чего вы враждуете с Ритой Осфильд?

Мари поменялась в лице, сердито зыркнула, нахмурилась и отвернулась, облокотившись на бортовое ограждение. Я примостился рядом, толкнул ее мягко плечом:

— Ну, давай, рассказывай, — усмехнулся я. — Что там у вас? Парня не поделили?

Мари так посмотрела, что я сразу понял, что попал в самую точку.

— Ну ты что? Серьезно? — усмехнулся я. — Такая банальность, я даже разочарован.

— Граф Милдгрей, — с грустью протянула Мари. — Бесстрашный и остроумный. И такой красавчик: высокий, широкоплечий, глаза такие, что утонуть в них хотелось. А как он улыбался? От его улыбки все девчонки в Аргазе с ума сходили. Никого ни до ни после я так не любила. И он выбрал меня. Во только Рита это просто так не смогла пережить.

— Что она сделала?

— Оклеветала меня, — горько усмехнулась Мари. — Наговорила ему гадостей обо мне, выставила меня чуть ли не шлюхой, и он почему-то поверил. А мы собирались пожениться, даже родители между собой уже почти договорились. К счастью, Рите Милдгрей тоже не достался. Он выбрал в жены тихую и покладистую умницу, старшую дочь герцога Суиниса, и это был самый выгодный для него брак. Сейчас у них двое детишек, таких красивых и замечательных, что аж скулы сводит.