Кровавая Ведьма

Глава 4. Дракона заказывали?

Полоц встретил нас привычной суетой и шумом.

Город мастеровых, стоящий далеко у столицы, на границе огромного леса, да рядом с одним из ответвлений реки Орла, что брала свое начало у моря и служила границей двух империй, Ансгара и Рафилана.

Богатый край, плодородная земля, щедрые каменоломни — словом, всё, что нужно для жизни и даже больше. Небольшой городок славился своими трудами, от продовольствия, до оружия, каменных изделий, украшений и даже самоцветов, вымытых на запруде у озера. Ткани, ковры, пушнина, меха, ягоды и даже янтарь — всё это делали здесь и свозили на продажу в столицу, да соседние поселения.

Город мастериц, мастеровых, ремесленников, и крестьян. Людный город, живой город, не знающий усталости, праздности и лени.

Здесь было легко затеряться. И потому на нашу троицу никто особого внимания не обратил, ни на окраине, ни в самом центре. Одна ведьма, две ведьмы, три… какая разница? Рафилан тем и славился, что жили тут всякие народности в мире и согласии. Почитай хоть старых богов, хоть новых, а будь и вовсе, безверным, никому и дела нет. Работаешь, и ладно!

Да и некогда тут люду смотреть по сторонам, выискивая незнакомцев. Работа, да бойкая торговля идет с рассвета и до самых зорь вечерних. И, что интересно, деньги тут совсем не в ходу, всё больше натуральным обменом. Кто из охотников соболиную шкурку на травы для больной матушки выменяет; кто из крестьян мешок муки на украшение для женушки обменяет; а кто из зажиточных, и вовсе, добытые на родовой шахте каменья с радостью отдаст за готовые сундуки приданого для дочки.

А уж лавочек обычных и вовсе не перечесть!

Мавка наша, никогда не знавшая ничего, кроме болотных кочек, проталин и озер, смотрела на деревянные терема, как на чудо какое. Маленькие домики у окраины быстро сменились двухэтажными добротными деревянными зданиями, а пыльная дорога булыжной мостовой, красивой, но такой неудобной, что можно сломать ноги!

Впрочем, после трясины и камыша, и оно для нее было сродни чуду.

Мое колдовство подействовало, как надо, даровав болотной нежити белый цвет кожи, русые волосы, да обычные веснушки. Всего на час, но и того предостаточно для первого раза. Хрупкая, нежная, курносая — Манька с видом деревенского ребенка, первый раз попавшего в город, озиралась по сторонам, крепко стискивая наши руки.

И настолько она походила на обычного подростка, что я не удержалась, купила ей в одной из лавочек леденец. Да и Ядвига, хотя ворчала по делу и без, отоварила один из прилавков на яблочко в карамели.

Словом, первая полноценная вылазка в город принесла болотной мавке необычные воспоминания, да яркие эмоции на всю оставшуюся жизнь.

Я за нее была покойна. Мне особой радости в жизни испытать не довелось, так хотя бы она прочувствует.

Хотя… когда-то и мне после своей мирной деревни, даже скромные городища казались шумным людским муравейником. И провожатые, они ж экскурсоводы, были самыми добрыми, ласковыми и понимающими. Показывали красоты природы, достижения человечества, баловали вкусностями, одевали в красивые наряды, танцевали на ярмарках, дарили подарки…

А закончилось знамо чем!

— Вот это торговая улица, — едва мы только зашли на самую широкую, многолюдную и шумную улочку, не без гордости махнула я рукой. Как-никак, много лет тут обживалась! — Здесь собрано всё самое дорогое, ценное и востребованное.

— И твоя лавка тут? — подозрительно покосилась на меня Ядвига, стрельнув по множествам самых разнообразных вывесок.

— Тут, — не стала я ее разочаровывать, в кой-то веки, гордясь приобретением. Еще бы! Столько лет без своего угла, без крова. А тут целое поприще!

И, быть, может, если б меня не разыскивали по всем странам и империям, я бы согласилась остаться здесь навсегда. Не бог весть какая судьба, и лес не родной. Но, увы, в тут далекую деревеньку, где я родилась, мне давно хода нет — собственная совесть не пустит.

— Так показывай, скорее! — сгорая от любопытства так, что бедная мавка рядом с ней стала отчетливо потеть, топнула ногой Ядвига.

Я лишь рассмеялась, увлекая подруг за собой. Вот как им отказать? Одна приказывает, как барыня какая, а вторая смотрит широко раскрытыми, невинными глазами… Вертят мною, как хотят!

— Идем, — потянула обеих за собой, привычно огибая очередь на тротуаре, стоящую в одну из самых старых булочных города. — Только помните, что для местных я Артеника. Не проговоритесь!

Девчата, конечно, покивали, но вряд ли восприняли мой наказ — обе воодушевленно принюхивались к витающим в воздухе сказочным ароматам. И винить их я едва ли могла.

Выпечку здесь пекли весь день, не только с утра: местные жители обожали здешний мягкий хлеб, румяные крендельки и нежные пирожные. А сладкие пироги? Я сама едва ли что вкуснее пробовала! Правда, захаживала сюда нечасто — не любила людные сборища.

Хотя лавка моя недалече тут была, сразу за поворотом, у швейной мастерской. И не успела я шагнуть из-под вывески с ниткой и наперстком в узкий проулок, как тут же остановилась, как вкопанная!

У двери в мою лавку, ныне пустующую и закрытую, заложив руки за спину, рассматривая плетеный венок над дверью, стоял мужчина. Да какой! Высокий, гибкий, широкоплечий, статный — явно не из местных. Одежда на нем пусть и походная была, но явно по его меркам сшитая, странная — штаны коричневые, а куртка и сапоги из кожи, да так сделанной, будто темно-бронзовые чешуйки на солнце блестят.

За плечом меч, в сапоге кинжал, и коса… коса гладких бронзовых волос до талии длиной! А на чуть вытянутом лице — прозрачные очки на тонких дужках.

— Быть того не может, — хрипло произнесла, едва языком вороча. И сама не поняла, как отступила обратно к швейной мастерской, девчонок за собой утягивая!

— Никаська, ты чего? — едва не споткнувшись о крупный камень мостовой, обернулась на меня Ядвига. Присмотрелась внимательнее, и свела светлые брови на переносице. — Ты чего как снег вся побелела? Призрака увидала, что ль? Или лавка твоя сгорела? Так на месте она, чего перепугалась?

— Ага, — присоединившись к осмотру, поддержала ее Манька. — Там же в порядке всё, я видела. Даже человек стоит какой-то, тебя, видимо, ждет.

— Человек, — с трудом сглотнув, горько усмехнулась я, чувствуя, как непрошенная дрожь всё нутро в узел скручивает. — Человек, ну да! А ты выгляни, Яга. Присмотрись хорошенько. Человек ли он?

Ведьма покосилась на меня с недоумением, но послушно из-за угла выглянула.

А мавка, вместо того, чтобы подсматривать, решительно принюхалась, шумно хватая воздух и раздувая ноздри. И вдруг, удивленно распахнув глазищи, выдала:

— Ниче не могу понять. Не человек он. Ящерица какая, что ли?

— Ага, ящерица, — нервно хохотнув, откликнулась я. И, вспотевшую ладошку в кулак сжав, тоже выглянула из-за угла. Но, увы, и ах, сердце в моей груди трепыхнулось сразу, и тотчас зашлось в бешеном ритме, отбиваясь дробным стуком в ушах.

Мужчина не ушел никуда, как я надеялась. Более того, стоило взглянуть на него по-иному, отыскивая ведьмовским взором истинный облик, как за спиной у него встал, будто видение из далекого сна, огромный, мощный дракон!..

— Бронзовый дракон! — сдавленно охнув, Ядвига дернулась обратно за угол. Да еще и меня прихватила, и вжала в бревенчатую стену на всякий случай! — Это же имперский маг! Откуда он?!

— А я почем знаю?! — огрызнулась так же шепотом, чувствуя, как намокшая от пота рубаха напрочь прилипла к спине. — Чай, не за травками от бессонницы зашел!

Нет, в общем-то, мы все прекрасно понимала, что именно он тут забыл. Но столь же сильно не хотели признавать это вслух!

Только переглядывались нерешительно, еще не понимая, как поступить дальше.

— Уходить надо, — оглядев нас обоих, решила за всех мавка. — И немедленно!

— Нет, стой, — я придержала Ядвигу за рукав одной рукой, второй шаря в кармане плаща. Конечно, бежать прочь мне хотелось в первых рядах, и как можно дальше. Но сначала нужно было кое-что сделать! — Нельзя так. Он знает отпечаток моей ворожбы. Он ее почувствовал, и теперь не уйдет. А надо будет, весь город обыщет!

— Что ты предлагаешь? — хмуро посмотрела на меня Яга. — Не можешь же ты остаться тут и ждать, пока он совсем уйдет! А если других позовет на помощь?

А вот этого мне хотелось меньше всего. Ведь если Бронзового Дракона, одного из пяти Воплощенных Зверей Ансгара мне однажды удалось обвести вокруг пальца. То с другими я вряд ли справлюсь!

Особенно с самым страшным из них.

— Иди к нему, — невольно вздрогнув, с усилием взяла себя в руки и протянула ей ключ-руну, вырезанную на белом камушке. — Скажешь, мол, твоя лавка, недавно у какой-то ведьмы выкупила. След ему собьешь!

— А чего сама не под мороком? — подозрительно покосилась подруга, но ключ от лавки приняла. — Я ж не знаю, чего путного сбрехать, чтобы тебя ненароком не выдать!

— Не действует на меня наведенная магия, бестолочь, — не хуже аспида зашипела я на нее, переступая на месте ногами. Каждое мгновение промедления казались преступными. Чудилось, еще вот-вот, и маг выйдет к нам из-за угла! — Даже своя собственная! Иди!

— А вы вертайтесь в избушку, — решительно одернув подол сарафана, приняла неизбежное Яга. — Манька, скажешь Баюну, чтобы не пускал никого в чащу. Ну, что встали? Бегом!

И мы побежали!

Да что там побежали? Летели так, что ноги едва земли касались! Счастье, что день выдался погожий, везде сновали люди — кто пешком, кто на повозках и телегах, кто на каретах, кто верхом. А уж детей всех возрастов сколько по улицам бегало! Я уж и запамятовать успела, что сегодня ярмарка какая-то на главной площади проходит, вот и закончили все мастера работу пораньше.

Словом, бегство наше стремительное не слишком бросалось в глаза, а нам только того и надо было!

Добежали мы до опушки леса, едва не теряя сознания, до боли в легких и красных точек перед глазами. Но и там медлить и отдыхать не стали, вскочили сразу на метлу, да в чащу — с мавки уже и заклятие спадать начало.

И вздохнуть сумели только, когда дубовая дверь терема за нашими спинами захлопнулась.

— Успели, — стекая на пол пахучей лужицей, тихонько выдохнула Манька. Голова ее еще торчала, но всё остальное заменяла грязная вода, активно булькающая от перегрева и острых впечатлений. — Я уж думала, всё. Поймают вот-вот! Никась, ты как?

Я же…

Я, вместо ответа, лишь усмехнулась и полезла в запасы Яги. Откинула тяжелую крышку сундука, нашарила в бездонном нутре склянку, придирчиво осмотрела мутную жидкость, да вынув плотно притертую пробку, залпом ополовинила!

— Никаська! Это ж настойка с мухоморов!

— Я в курсе, — криво усмехнулась, чувствуя, как жидкость обожгла горло. Аж слезы на глазах выступили! Но хотя бы сердце в пятках трястись перестало. — Ничего, Ядвига еще насобирает, насушит. А у меня нервы не железные!

— Дык это, — внезапно понижай голос, робко спросила мавка за моей спиной. — Я всё спросить тебя хотела… Они действительно такие страшные, маги эти?

Я замерла, так сразу не зная, что ответить.

Любопытство мавки было просто и понятно, она ж почти ничего не знала о моем прошлом. А что знала, так в общих чертах — все подробности я даже Яге не рассказывала.