Чудовище

* * *

Он бы не смог сказать, что побудило его вернуться.

Возможно, удивился столь малому числу защитников дома – всего трое. Возможно, потому что проходя мимо и едва не наступив на одного из них, Камалетдин подсознательно отметил, что сложением воины не похожи на мощных мужиков, которые должны были бы охранять Шабах. Но именно подсознательно. Шейх прошёл мимо, однако у дверей остановился, вернулся – в это время часть его бойцов уже проникла в дом – присел и стал снимать шлем с убитого врага.

Он не смог бы сказать, что побудило его вернуться.

Он не смог бы сказать, что побудило его начать стаскивать с врага шлем.

Не смог бы сказать ни тогда, когда вернулся, ни потом, когда в голос орал, прижимая к груди мёртвого сына. Когда выл, не понимая, почему ребята начали стрелять в них, и как получилось, что они убили тех, кого пришли спасать. Выл смертельно раненым зверем, не стесняясь выражать горе при воинах. А потом поднялся и очень сухо, но очень страшно спросил:

– Вы кого-нибудь нашли?

И ещё улыбнулся молодому калеке, которого его люди вынесли из дома – вывезти не получилось, потому что кресло оказалось заблокировано и колёса не крутились. Но это не имело значения, потому что Камалетдин понял – по одежде, манере держаться и выражению лица, по тому, что калека не боялся – понял, что перед ним хозяин Шабах. И неожиданно спросил:

– Ты стеснялся того, что инвалид?

В ответ услышал высокомерное:

– Даже знай я, чем всё закончится, всё равно не отдал бы тебе сына, шакал.

Услышал и понял, что вечер будет долгим.