Город ночных контрабасов

После этого, на все лады стали расхваливать подаренное западными друзьями Украины оружие, убивать которым рашистов «одне задоволення»[[3]]. Эти новости постоянно прерывались напоминанием, чтобы слушатели не забыли оплатить коммунальные платежи, «бо наша країна воює і їй потрібні гроші»[[4]]. Виртуозы ветвистой мысли договорились до того, что это даже хорошо, что у нас все так плохо потому, что хуже уже некуда, значит, скоро будет хорошо. Слушая эти «новости», поневоле начинаешь подозревать, что враг проник в наши ряды. Эти шарлатаны вредят Украине больше, чем интервенты.

Андрей выключил радио и решил больше его не включать. Ему не было дела до этой войны и ее исхода. Русские и украинцы с замечательным упорством убивают и калечат друг друга. Если им так хочется, пусть они этим и занимаются. Ни та, ни другая сторона не собирается садиться за стол переговоров, ‒ только война, война до победного конца и, конечно же, парад в побежденной столице: в Киеве либо в Москве.

Сейчас, это не важно. Даже полная непредсказуемость ситуации, когда каждую минуту тебе на голову может упасть «чемодан», ты и взрыва не услышишь, как тебя не станет, Андрея не волновала. Риск погибнуть усугублялся тем, что и те, и другие, обстреливают ракетами дома мирных жителей. В любой момент каждая из говорящих обезьян, может выстрелить, куда ей захочется, и не почешется при этом. Сейчас его беспокоило другое.

Маша дни и ночи стала проводить в погребе, и плакала в темноте. Даже в редкие минуты затишья, когда прекращался обстрел, она отказывалась из него вылезать. Никакие уговоры не помогали, она просто начинала плакать. «Мамочка, я не вижу неба! Я не могу дышать…» ‒ раскачиваясь взад-вперед, причитала или жалобно скулила она. Когда после долгих убеждений Андрею удавалось поднять ее в кухню, она сидела и беззвучно плакала, не всхлипывая. В ее широко распахнутых глазах стояло отчаяние и по щекам текли слезы.

‒ Никто уже не стреляет, ‒ успокаивал ее Андрей. ‒ Ну, почему ты плачешь?

‒ Мне страшно, ‒ робко призналась она, ее глаза выражали птичью растерянность. Как же беззащитна она перед подлостью людей.

Она выглядела изнеможенной с тусклыми, утомленными глазами. Ее волосы сильно поседели, утратили свой блеск, и казались пыльными. Она стала ко всему безучастной, могла часами сидеть в полном молчании и тоскливо смотреть перед собой. В ее поведении появилось что-то детское, и это пугало Андрея. Он понимал, замкнутое пространство дает чувство безопасности, не зря дети часто ищут его под столом с низко спущенной скатертью. Погреб, дом, это место, где маленький человек чувствует себя защищенным. Все опасности его подстерегают за стенами дома. Но даже дома, в погребе, бывает страшно, когда дрожит земля и каждый миг погреб может стать твоей могилой.

Почему она уходит в детство? Маленькие дети вообще ничего не боятся. Но, по мере того, как ребенок познает мир, он начинает чувствовать, а затем и понимать, что жизнь не так безопасна, как ему казалась раньше. К пяти годам ребенок начинает испытывать страх темноты и одиночества, а к шести-семи, вместе с абстрактным представлением о времени, он начинает сознавать, что человеческая жизнь имеет начало и конец, и его настигает самый ужасный из страхов ‒ страх смерти.

А страх перед своим возрастом к каждому приходит в разное время: кому в тридцать, а кому, ‒ в семьдесят… Посетив человека однажды, он возвращается, примерно, через каждые десять лет. Самое худшее, держать страх в себе. Даже дети знают, что если рассказать кому-то о своем страхе и выговориться, то сразу становится легче. Да, но, как ребенку это сделать? Маленькому человеку не только сложно понять свои переживания, но и слов-то к ним не подобрать.

Андрей понимал, что Маша никогда не будет той, какой была прежде. Она была жизнерадостной и смешливой, с неистощимым рвением в работе, а теперь когтистые лапы ужасов терзали ее. И жизнь Маши предстала пред ним, и потрясла его непоправимым горем. Сколько раз действительность поворачивалась к ней своей неприглядной изнанкой, у нее было мало радости, ее жизнь была наполненная множеством незаметных жертв и закончилась безумием.

Но об этом потом, сейчас ей надо помочь облечь свой страх в какую-то конкретную форму, назвать его по имени, выразить его в словах и победить ее страх вместе с ней. И сделать это надо поскорее, пока не началась фиксация. И так потеряно столько времени. Но, как это сделать под обстрелами? Его ум, и все его, накопленные за долгую жизнь знания, были бесполезны. Никогда в жизни он так остро не сознавал свое бессилие перед океаном людского зла.

07.01.2023

notes

Примечания

1

Ничтожеств и отбросов общества (укр.).

2

Война! Война! Война до победы! (укр.).

3

Одно удовольствие (укр.).

4

Потому что наша страна воюет и ей необходимы деньги (укр.).