Когда любовь - волшебство

— Целуются! — кричал на весь коридор веселый светловолосый мальчишка. Наверняка первокурсник. Им все в диковинку. Однако, несмотря на его старания привлечь внимание окружающих к застигнутым врасплох старостам Гриффиндора, прильнувшим друг к другу в темном уголке, особого интереса к этой новости никто не проявил. Какие-то ребята, проходившие в эту минуту по коридору, окинули быстрым взглядом две застывшие в полумраке фигуры и зашагали мимо, продолжив оживленный разговор. Поцелуями в Хогвартсе никого не удивишь!

Зато Рону и Гермионе было не по себе. Их снова застукали.

Не то чтобы они делали что-то неприличное. Просто в очередной раз пытались поцеловаться.

После того, как с Лавандой было покончено, между ними зародилось чувство, которое нельзя описать словами. Гермиона все время улыбалась, даже в моменты откровений Гарри, когда тот самозабвенно вещал о Слизнорте и загадочных исчезновениях Малфоя. Рон, казалось, и вовсе забывал о существовании своего лучшего друга, пока Гермиона была рядом. А ведь она была рядом всегда!

Гарри, вокруг которого вот уже почти шесть лет крутились вселенные Рона и Гермионы, не мог не заметить любовной лихорадки, что охватила его друзей, хотя и воспринимал происходящее как должное. Собственно, ничего другого он и не ожидал. Особенно после того, как Рон наконец-то отделался от этой назойливой мухи Лав-Лав. Развитие романа Рона и Гермионы было всего лишь делом времени. Уж он-то помнил их задушевный разговор на травологии, когда Гермиона пригласила Рона на рождественскую вечеринку. По известным причинам торжественное вступление Рональда Уизли в Клуб Слизней не состоялось, и старт романа затянулся. Но ничего, они наверстают упущенное. А Гарри и без них было о чем подумать. И о ком — тоже.

Присутствие Джинни на личном горизонте Гарри Поттера чуть-чуть облегчало участь Рона и Гермионы. Он хоть немного отвлекался от тяжелых мыслей о будущем магического мира и от них самих. Хотя именно Гарри, сам того не желая, сорвал первый поцелуй новоиспеченной пары.

Как-то вечером после занятий ребята обнимались под лестницей неподалеку от гостиной Гриффиндора. Гермиона шептала что-то бессвязное. Рон онемел от нахлынувших чувств. Было жарко. Их губы почти встретились… И тут на них внезапно налетел Гарри.

— Какого Мерлина! — не сдержался он. — В Хогвартсе сто сорок две лестницы. Но вы предпочли тискаться именно здесь.

Не дожидаясь ответа, он повернул обратно.

Гермиона боялась поднять глаза. Красная как рак, она прильнула к груди Рона и тихонько стояла, пока тот молча сверлил взглядом убегавшего прочь Гарри. А потом…

Потом были девчонки из Когтеврана, наткнувшиеся на них в одном из пустых классов в самый интересный момент. Возникший будто из воздуха завхоз Филч. Ирма Пинс, убежденная, что поцелуи грубым образом нарушают библиотечные правила. Хагрид, встретившийся им на безлюдной тропинке по пути в Запретный лес. Профессор Макгонагалл, которая совершенно не вовремя завернула за угол, где Рон и Гермиона наконец-то уединились…

А какие приключения свалились на них в Выручай-комнате! Разъяренные корнуэльские пикси, громадный шкаф с колбами и пробирками, грозивший рухнуть прямо на голову, летающие стулья и бесчисленное множество целующихся парочек. О, вы не представляете, сколько старшекурсников прячется в Выручай-комнате, чтобы поцеловаться!

После очередной неудачной попытки в коридоре Рон не выдержал. Он с силой прижал к себе Гермиону, ныряя носом в ее пушистые и ароматные волосы, и устало выдохнул:

— Я больше так не могу. Как жаль, что отсюда нельзя трансгрессировать. Если в эти выходные опять сорвется поход в Хогсмид, я… поцелую… — Рон немного смутился, — я… съем тебя на глазах у всей школы.

Гермиона слегка отстранилась, взглянула на Рона и звонко рассмеялась.

— Раньше тебе ничто не мешало открыто целоваться с Лавандой. Ты помнишь, как вы вечно сидели в обнимку в гостиной?

Глаза Гермионы увлажнились и как-то недобро засверкали. Казалось, она сейчас заплачет и трансфигурирует канареек.

— Но ты… не Лаванда, — надрывно и в то же время очень ласково пробормотал Рон. — С тобой все по-другому.

Гермиона зарделась. Сколько в нем нежности! Кто бы мог подумать.

— Спасибо, Рон. Я и сама как во сне. Ты же все знаешь. Ты чувствуешь, Рон?

Он не ответил. Его «да» Гермиона прочла в бездонных глазах.

…Следующие два дня выдались сумасшедшими. Казалось, все преподаватели сговорились и задали им столько, что не только о поцелуях, но и о спасении мира можно было забыть. Однако обессилевший от занятий и тренировок по квиддичу Рон думал лишь об одном — как остаться с Гермионой наедине. «Да, кстати! Куда она пропала? С Гарри все ясно, он после занятий отправился к Дамблдору. А вот Гермиона... Опять поди роется в книгах».

— Рон! — Гермиона с улыбкой кинулась ему навстречу, схватила за руку. — Я была в библиотеке.

— Как неожиданно! — закатил глаза Рон. Смущенные, они стояли возле входа в Большой зал, смешавшись с толпой. — А почему меня с собой не взяла?

— Не могла. Срочное дело. Рон… Кажется, я нашла подходящее место.

— Место для чего? — настороженно спросил он.

— Для наших… поцелуев.

С трудом выговорив последнее слово, Гермиона жарко покраснела. Рон потерял дар речи.

— Пойдем, посидим в гостиной — я все расскажу.

По дороге в башню Гриффиндора Рон не чувствовал ног.

«Для наших поцелуев». Она на самом деле так сказала или мне это снится?»

Когда они добрались до гостиной, в которой, к их общей радости, никого не было, и уселись на диван, Гермиона начала свой рассказ.

— Рон, недели две назад я побывала библиотеке...

— Вот это новость!

— Не перебивай меня, Рональд!

Рон послушно замолчал.

— Так вот, я была в Запретной секции, искала информацию о Принце-Полукровке. И тут на глаза мне попалась необычная книга. Очень красивая, в старинном кожаном переплете, правда, сильно потертая. По крайней мере, название книги почти утрачено. Мне захотелось посмотреть, о чем эта книга, но проблема в том, что я не знаю языка, на котором она напечатана. Наверняка это какой-то древний язык — вроде санскрита. Я, как зачарованная, вчитывалась в каждую строчку, но не понимала ни слова. И вдруг на семнадцатой странице я попала в книгу.

— Гермиона! — нарушил молчание Рон. — Тебе не кажется, что пора завязывать с книгами?

— Ты не понимаешь! Я на самом деле была внутри этой книги. Там удивительно. Маленький уютный грот на берегу моря. А в нем такие причудливые фонарики, и чай, и диванчик… А главное: вокруг ни души. Идеальное место. Да что я рассказываю! Сейчас ты сам во всем убедишься.

Едва Рон успел опомниться, как Гермиона схватила поспешно брошенный на кресло рюкзак и вытащила из него ту самую книгу. Потрясающая! И пахнет так здорово! Кажется, смесь каких-то эфирных масел.

— Как ты ее вынесла? — спросил Рон.

— Гораздо проще, чем ты думаешь, — лукаво улыбнулась Гермиона. — Воспользовалась моментом, пока мисс Пинс мило беседовала с Филчем.

— Ну ты даешь! — поразился Рон. — Украсть книгу из Запретной секции! Не припомню подобного в твоих правилах.

— По сравнению со всеми правилами, которые мне пришлось нарушить за годы обучения в Хогвартсе, это мелочь. — Рону нравилось, когда Гермиона в хорошем настроении, и он залюбовался ее улыбкой.

— Рон, давай попробуем. В прошлый раз, когда я оказалась внутри книги, у меня была открыта страница семнадцать.

— Подожди! Ты же говорила, это древний язык. Но ведь название на английском! Вернее, то, что от него осталось.

Рон с интересом рассматривал книгу. На потертой кожаной обложке можно было разглядеть всего одно слово — «свиданий». Ни автора, ни года издания. Но было очевидно, что содержание книги как-то связано с амурными делами.

— Верно, название на английском, но, в сущности, это ничего не меняет, — Гермиона пожала плечами.

— Ну, давай, открывай свою семнадцатую страницу! — Рон заерзал на диване от нетерпения.

Чтобы было удобнее, Гермиона положила книгу на столик и открыла. В глаза бросились витиеватые буквицы, страницы истончились и пожелтели от времени, между ними трепетали засушенные розовые лепестки. Приятный цветочный запах усилился.

— Ну что, начнем? — предложила Гермиона, залившись румянцем. — Когда я попала в книгу, мои мысли были о тебе. Давай подумаем друг о друге.

Они сидели над раскрытой книгой, зажмурившись. Рон напряженно думал о Гермионе, Гермиона — о Роне. Для верности они взялись за руки. Но ничего не произошло. Ребята попробовали еще раз, однако все оставалось по-прежнему.

Очень странно, но на эту поистине волшебную книгу не действовало ни одно из заклинаний, известных Рону и Гермионе. Они подбрасывали ее в воздух, пытались трансфигурировать, использовали манящие чары. Книга лежала неподвижно и как будто с вызовом говорила: «Я вам еще задам!» Гермиона на секунду подумала, что, скорее всего, на книгу наложено очень сильное защитное заклинание, и попасть в нее за пределами библиотеки невозможно.

Спустя пару минут Рон и Гермиона сделали контрольную попытку, сосредоточившись на мыслях друг о друге так, что от перенапряжения закипели мозги. Но в очередной раз ничего не произошло. За исключением того, что в самый ответственный момент в гостиную влетел возбужденный и черный как ночь, Симус Финниган. Его волосы и одежда дымились. Похоже, он снова что-то взорвал. Рон и Гермиона вздрогнули и открыли глаза. Обоих бросило в жар. Но Симусу было не до них. Он влетел по лестнице в комнату мальчиков. Наверняка бедняга спешил как можно скорее привести себя в порядок.

— Рон, давай быстрее! — заволновалась Гермиона. — Мы должны понять, как она работает, пока сюда не пришли остальные.

— Гермиона, за то время, пока мы в гостиной, можно было нацеловаться на целый год вперед без всякой книги.

— Успокойся, Рональд! И слушай. — С таким тоном Гермионе однозначно нужно преподавать. — Я попала в нее с семнадцатой страницы, когда была одна. Может, быть, раз теперь нас двое, нужна тридцать четвертая?

— А тебе не кажется, что номер страницы — это возраст? Тебе ведь семнадцать! — предположил Рон.

Гермиона задумалась.

— Точно! И тебе! Значит, правда, тридцать четвертая. Ты гений, Рон! — Гермиона задрожала от нетерпения.

— Уверена?

Она наклонилась над книгой, перелистнула несколько страниц и, взяв Рона за руку, замерла. Рон закрыл глаза. Сердце бешено колотилось. И…

Это было быстрее трансгрессии, и совсем не тошнило. Еле заметная вспышка света — и гостиная вмиг опустела. Рон и Гермиона стояли посреди того самого грота и все еще держались за руки. После их появления, словно по мановению волшебной палочки, на стенах и маленьком чайном столике зажглись разноцветные фонарики: золотые, серебряные, бирюзовые… Мрачные стены ожили от их мягкого свечения. Внезапно запрыгал чайник, зазвенели чашки, и горячий благоухающий напиток наполнил их до краев. Кто-то невидимой рукой приглашал влюбленных к чаю. Здесь были и печенье, и шоколад, и аккуратно нарезанные фрукты.

Грот имел неправильную форму. За уютной, располагающей к уединению зоной, следовал высеченный прямо в скале коридорчик, ведущий к морю. Оно причудливо шумело и распространяло по всей округе ни с чем несравнимый соленый запах.