Дорога к мечте

Возле могилки друзья стояли ещё около получаса, молчали, думали каждый о своём. А потом одновременно стали собираться. Вдруг это место сделалось ненавистным, захотелось быстрее сбежать, забыть эти следы крови и битвы. Хотелось уйти подальше, смыть воспоминание водой, словно обычную кровь. Хотя каждый понимал, что не забудет, не смоет, не успокоится, как бы далеко они не забрели.

Долонтер оглянулся и, громко вздохнув, повторил шёпотом:

– Как же мы скажем об этом её родителям…

Начинался закат.

По какому-то негласному правилу, четверо путников, так внезапно оставшиеся без одного участника, шли не останавливаясь, даже когда началась ночь. Они шли час, два, три, даже не переговариваясь. Старик шёл первым и не очень-то заботился о том, чтобы его товарищи не отставали. Следом – Волш, как всегда безучастный, куривший сигарету за сигаретой. Дальше – Долонтер. Ему, то и дело, приходилось отмахиваться от дыма, из-за чего он вспоминал, как совсем недавно от дыма отмахивалась Дакота и ругалась на него. Чувство было ужасное. Мысли до сих пор не укладывались в голове. Замыкал процессию Чайка. Он даже не пытался успевать за друзьями. И просить его подождать тоже не хотел. Долонтер, шедший чуть впереди, краем глаза видел, как Чайка шмыгает носом и вытирает глаза изнанкой футболки.

Дакота. Её больше нет. И с этим фактом придётся смириться.

Около двенадцати часов ночи путники заметили, что на горизонте стали появляться деревья.

– Лесополоса. – Тихо объявил Волш. Голос его после долго молчания и ходьбы захрипел, и он прокашлялся. – Скоро ворота – выход из… из К.В.Е.С.Т.а.

– Только теперь он никому не нужен. – Сгрубил Долонтер.

– Долонтер, – вмешался Старик. – Он просто сказал, зачем ты так грубо?

– Зачем? Да затем, что мы и без него знаем, что там ворота!

Долонтер перешёл на крик, и Волш не смог не защититься:

– Если ты у нас такой умник, то, может быть, возьмёшь карту и поведёшь нас?

– Думаешь, не справлюсь?

– А с чем ты можешь справиться, капитан хренов, если даже за командой углядеть не можешь?

– Какой же ты козёл!

Они бы и рады назвать причину, по которой начали ругаться, но сейчас не нужно было скрывать, что им просто нужно было выпустить пар.

– Ребят, – попытался утихомирить Старик, но было поздно.

Долонтер налетел на Волша, но не ожидал, что тот будет готов к этому поступку. Волш увернулся от кулака и несильно ударил Долонтера по сгибу локтя. Долонтер крякнул и замахнулся другой рукой, но снова промазал.

Старик, который больше всего на свете хотел отдохнуть и разложить всё по полкам в своей голове, а может даже извиниться, не стал вмешиваться. Он поставил свой рюкзак на землю и принялся рыться в нём. Испугавшийся Чайка схватился за голову и осел.

После небольшой потасовки Волш уложил Долонтера на лопатки, продолжая плевать гадости тому в лицо:

– Какой из тебя капитан! Почему ты не умничал там, где надо? Ты думаешь, что ты самый умный?

Долонтер по первой пытался пихаться, но поняв, что Волша ему не одолеть, во всяком случае тогда, когда он занимает лидирующую позицию в бою, сдался.

– Я не виноват в том, что случилось. – Сказал он уже спокойнее.

– Тогда не вали на других!

– А ты не говори, что я плохой капитан, меня этому нигде не учили!

Старик всё же вмешался. Он подошёл и положил тяжёлую ладонь на плечо Волшу:

– Хватит вам, слышите. – Волш вздрогнул. – Надеюсь, вам теперь немного легче. Чайка вон выбрал более безопасный способ избавиться от эмоций.

Волш и Долонтер посмотрели на Чайку. Тот сидел и плакал. На нём не было лица.

Через десять минут, когда все успокоились, решено было устроить ужин. Достали всё, что осталось от провианта. Нужно было экономить, поэтому каждый взял по минимуму.

Долонтер жевал крекер и задирал голову на ночное небо:

– Красивое. Жаль она не увидит.

Чайка отвернулся, скрывая новый поток слёз, и Долонтер понял, что зря он это сказал.

– Дол, сейчас лучше молчи. – Посоветовал Старик.

– Нам же нужно будет когда-нибудь об этом поговорить? – Не согласился Долонтер.

Старик кивнул, но ответил:

– Позже.

Долонтер не понимал, что с ними такое. Он хотел топать ногами, бить руками и кричать как можно громче о несправедливости и возмездии. В его груди кипели эмоции, которым он вот уже несколько часов не мог дать волю, а всё потому, что, видите ли, «попозже». Он уже был готов разразиться этой тирадой, как увидел, что Старик прикладывает палец к губам, а потом молча указал на Чайку, мол, не при нём. Долонтер проглотил слова вместо крекера.

– Всем спать. – Скомандовал Старик. – Я буду дежурить всю ночь.

– Заснёшь тут. – Огрызнулся Долонтер.

Волш встал:

– Старик, я подежурю первым. Тебе нужно самому отдохнуть. Я разбужу тебя через два часа.

– Волш, ты уверен?

Вместо ответа Волш отошёл подальше и огляделся:

– Всё же, предлагаю дойти вон туда. Там деревья. Мы будем хоть немного скрыты.

Все согласились. Как бы им не хотелось идти снова, а пришлось встать, собраться и зашагать в сторону деревьев. Расположили небольшой лагерь в четырёхстах метрах от предыдущего места. Сразу поняли, что прошлись не зря. Деревья успокаивающе приглашали в лесок, покачивая ветками, да и было немного прохладнее.

Как и договаривались, первым в дозор встал Волш. Долонтер долго ворочался, пока не понял – он не сможет заснуть. Перевернувшись ещё раз, он увидел, как Чайка направился к Волшу.

– Побить его собирается что ли? – Сам себя спросил Долонтер.

Но Чайка сел рядом с Волшем, и они стали о чём-то разговаривать. До Долонтера долетали лишь обрывки их диалога, он слышал через слово.

– Волш, ты это… прости Долонтера что ли.

– А? – Не понял Волш.

Чайка уже и сам пожалел, что решил подойти к нему, но всё же продолжил:

– Долонтер он… На самом деле очень хороший. Но вспыльчивый.

Волш, который выглядел недовольным тем, что его побеспокоили, не отвечал больше двух слов:

– Я заметил.

– Вот. Это всё, что я хотел сказать. Поэтому ты, пожалуйста, не обижайся, если он тебе грубит.

Волш удивленно поднял брови, а потом издал смешок. Чайка, который уже, вроде бы, собирался уходить, застыл на месте:

– Что такое?

Волш ответил:

– Это он у тебя должен прощение просить за своё поведение! А в итоге, ты за него просишь.

Чайка ничуть не смутился и снова сел:

– Это потому что мы… друзья что ли.

– Друзья. – Презрительно выплюнул Волш. – Хорошие вы друзья, ты весь день ревёшь, как девчонка, а он даже не спросил, как ты.

– Я! – Чайка вспыхнул и поспешил прикрыть распухшие глаза.

Волш продолжил, не скрывая издевательский тон:

– Думал, раз идёшь сзади, то никто не заметит.

Чайка разом уменьшился и втянул шею. После небольшого молчания он сказал:

– Она умерла.

– Сам знаю.

Хоть Волш и не хотел говорить об этом, но Чайка почему-то решил, что нужно доверить эти мысли именно ему.

– Ты такой жестокий, потому что у тебя никто не умирал из близких! Ты не знаешь, какого это, потерять…

Лицо Волша не обозначало ровным счётом ничего. Он не знал, сказал ли Чайка это специально, чтобы хоть как-то его растормошить, или же просто сказал, не подумав. Волш ответил:

– Ну да. Я не знаю. Можно подумать, за такое короткое время вы все к ней так привязались.

Теперь Чайка опешил.

– Как ты можешь такое говорить? Конечно привязались! Она была нашей подругой! Да и потом, не говори, что ты сам не расстроился! Ты быстро побежал, в надежде догнать обидчиков! А когда вернулся, то сам очень расстроился.

Волш только лишь усмехнулся в ответ:

– Она тебе нравилась?

Чайка никак не ожидал, что у них получится такой долгий разговор. И уж никак не ожидал, что он зайдёт в такое русло. Волш тем временем растрепал волосы, испортил хвостик, который не переделывал с вечера, и принялся крутить резинку. Когда с хвостиком было покончено, он вынул сигарету и пикнул электро-зажигалкой, надеясь этим жестом, наконец, избавиться от назойливого собеседника.

Чайка же, после очередного молчания, очень неожиданно выпалил:

– Да, она мне нравилась, Волш. Очень нравилась.

– Я понял. – Отмахнулся собеседник.

– Это единственная девочка, которая разговаривала со мной не только ради домашки.

– Она ко всем нам относилась слишком хорошо.

Чайка с удивлением посмотрел на Волша, который выдыхал дым.

– Не думал, что ты меня поймешь. – Улыбнулся он. – Ты же ведь с ней тоже хорошо общался, хоть и говоришь сейчас страшные вещи, ты… Ты же такой…

Чайка не продолжил, поэтому Волш спросил:

– Какой?

– Да ладно, забудь.

– Нет уж, скажи.

– Ну… Странный… что ли.

Волш снова усмехнулся.

– Мы – наспех собранная команда неудачников, которая никак не найдёт общий язык. Если я и общался с кем-то хорошо, то явно не потому, что он мне понравился.

Чайка оскорбился. Конечно, с этими разговорами он пристал не для того, чтобы понравится Волшу или заделаться ему в друзья. Нужно было просто поговорить хоть с кем-то. Как говорить со Стариком, он не представлял. А Долонтер? Он сейчас на взводе, с ним бесполезно. Волш, вроде, казался адекватным, во всяком случае, не стал бы выбалтывать секреты. Однако, он лишь убедился, что этот белобрысый с хвостиком точно оправдывает определение, которое ему присудили: странный.

Долонтер услышал, что двое собеседников замолчали, и больше ему не разобрать ни слова, поэтому он решил тоже зря времени не терять. Всем и так уже было понятно, что сегодня заснуть не получится. Свободным остался только Старик, поэтому Долонтер решил подойти именно к нему. Старик не спал, он сидел на своём спальнике, скрестив ноги и смотрел куда-то вдаль.

– Не спится? – Спросил Долонтер, про себя отмечая, что похожая ситуация уже была. На закате самого первого дня первого дня пребывания на К.В.Е.С.Т.е, Старик подошёл к нему и задал точно такой же вопрос. Правда, тогда они ещё не знали, что их ждёт, тогда ещё Дакота была с ними. Долонтер решил задать сразу же интересующий вопрос: – Старик, у тебя уже кто-то умирал?

Старик вздрогнул, будто бы испугался вопроса.

– С чего ты это взял?

Долонтер улыбнулся:

– Когда она… – Запнулся. – Когда её… Ты, вроде, испугался, но очень быстро взял себя в руки. Как будто бы знал, как поступать в таких ситуациях. Я знаю, что раньше ты воевал по контракту и, наверное, видел много смертей, но…

– Долонтер. – Вдруг прервал Старик. – Тебя занесло куда-то не туда.

– Прости. Я хотел сказать, что думал, что хорошо знаю тебя. Но вот уже неделю мы здесь. И я начинаю думать, что совсем нет… Ты не тот Старик, которого я знал всю жизнь. – Старик удивленно уставился на Долонтера. – Меня, наверное, и правда, занесло.

Старик, тем не менее, улыбнулся:

– Тут и правда в пору не узнать даже себя самого. Долонтер, прости, если разочаровал тебя. Я ввязал тебя… Всех нас в это. Я знаю, что виноват.

– Ты не виноват, ты не знал, что тут так будет.

– Иногда, что-то неизбежное и непоправимое происходит. И нам остаётся только смириться. Ты можешь мстить или не мстить, то ничего уже не вернуть.

– Это было не неизбежное. – Не согласился Долонтер. – Как же… Как мы теперь расскажем её семье об этом?