Гарри Поттер и Нефритовый жезл

— А мне до сих пор стыдно, — улыбнулась Гермиона и встала в некую позу, выгодно подчёркивающую все достоинства праздничного наряда. Она знала, что уж Драко, имеющий отличный вкус, во всём оценит платье.

Оценил. Да так, что Гермиона смутилась от того взгляда, которым он охватывал каждую деталь её образа — от высокой причёски с небрежно свисающими прядями на шее до тонкого кружева, скрывающего низкое декольте, до практически обнажённой спины.

— Ты великолепна, дорогая, и хоть я и не помню наших школьных отношений, но мне до сих пор хочется дать себе в лоб за то, каким ослом был тот Драко.

— Почему?

— Я ведь мог упустить тебя, — сказал он и вдруг сделал к ней шаг. Ближе, ещё ближе.

Гермионе было приятно его общество, нравился его запах, глубокие серые глаза и светлые волосы. Она действительно хотела почувствовать хоть что-то, когда его тонкие пальцы пианиста коснулись её руки, но увы и ах. Ничего. Драко Малфой вызывал в ней лишь тёплое чувство дежавю.

Она подружилась с ним тогда, сделала это снова сейчас. И он снова принял это за аванс к началу романтических отношений.

— Стой… — она сразу прикрыла его губы, когда он потянулся за поцелуем.

— Гермиона, я и так долго ждал. Ты ни с кем не встречаешься. Тебе приятно моё общество. Что мешает нам…

— Пойдём, — она ушла на кухню и налила два бокала вина. — Нам ещё есть о чём поговорить.

— Слушай, — Драко раздражённо растрепал свою идеальную прическу, а затем оттянул узкий ворот рубашки. — Я был уверен, что понял всё правильно. Мы гуляли, общались. Да, я так и не восстановил воспоминания, но чувства всё помнят. Если мы были вместе тогда, то что нам мешает…

— Да не было никаких отношений, — устало плюхнулась на стул Гермиона и отпила из бокала.

Драко выпил всё залпом, откашлялся и хрипло спросил:

— Как это? Нас ведь считали парой.

— Просто слухи.

— Но Потер сказал, что ты не отрицала.

Гермиона на это только отвела глаза и качнула головой.

— Почему? Опять Поттер? Значит, это правда? Ты любишь его?

Драко говорил об это с лёгким удивлением, почти спокойно. Это так не вязалось с той страшной бурей чувств, которая бушевала в сознании Гермионы.

— Я не могу быть с тобой, продолжая умирать по нему.

— Но он к тебе равнодушен.

— Я бы так не сказала, — осторожно возразила Гермиона, отпивая ещё вина и взглянув в глаза Драко.

— Что ты имеешь в виду? — вскочил он, опрокидывая пустой бокал. — Ты говорила, у тебя никого нет.

— И я не лгала. Мы с Гарри не вместе, просто иногда нас настигает…

— Ты трахалась с Поттером?! — заорал Драко, тем самым смутив Гермиону ещё больше. — Как все те девки, которых он имеет по углам Министерства и Лютного переулка?!

Гермиона только качнула головой, а в следующий миг увидела, как бокал разбивается об стену.

— Почему?! — закричал Малфой. — Чем он лучше меня?! Я бы дал тебе все! Ты бы купалась в любви, ты бы занималась своей медициной! Ты бы…

— Но тебя я не люблю.

— А хочешь, я кое-что тебе расскажу, — наклонился над столом Драко, разглядывая губы Гермионы. — Про твоего святого Поттера.

— Он не святой.

— Помнишь, мы выясняли, кто же всё-таки стёр мне память тогда, три года назад?

— Конечно.

— Покопайся в воспоминаниях своего любимого, если, конечно, увидишь. Да и Панси теперь никуда его от себя не отпустит.

Гермиона прикрыла глаза, чувствуя, как отчаяние бьётся в горле. Сегодня должны были объявить о помолвке. Панси Паркинсон была беременна.

— Ты всё равно ведь хочешь быть его подстилкой? Тебя не может смутить ни один его поступок. Всё потому что это Поттер, — издевательски протянул Драко, пока Гермиона, чуть пошатываясь, смотрела в одну точку.

— Прошу тебя, не мучай меня.

— Не буду. Я думал, ты особенная, а ты такая, как все. Жадная до героя. Что-то пропало желание идти на бал.

— Понимаю, — Гермиона подняла на него глаза и виновато сжалась.

Она не хотела его обидеть. Но встречаться без любви пробовала. Секс с Роном был дурацким. Больше экспериментов она не ставила, пока однажды…

— Нет, не понимаешь.

Драко продолжал нависать над ней, разглядывая лицо, чуть украшенное макияжем, а потом вдруг резко отвернулся.

— Ладно. Если хочешь, можем всё-таки сходить. Переспишь со своим Поттером в последний раз.

Гермиона на эту издевку только улыбнулась. Она знала Драко и понимала, что он в первую очередь заботится о ней.

— Наверное, я уже привыкла справлять Рождество в компании глинтвейна и женского романа. Было бы глупой идеей нарушать традицию.

— У нас могло бы всё получиться, — тихо проговорил он, чуть повернув к ней голову.

— Ты стал замечательным человеком, я уверена, что ты найдешь своё счастье.

Драко ещё с полминуты смотрел ей в глаза, а затем направился к двери.

Гермиона поднялась следом. Не стоило так отпускать его.

— Не провожай. Уж выход из твоей квартиры я хорошо знаю, а вот спальню ты мне так и не показала.

— Прости, Драко.

— И ты прости, что не уследил.

Гермиона тут же вспомнила, как три года назад она, уже готовая забыть прошлое и Гарри, пришла к Драко домой. Постучалась в дверь, чувствуя всепоглощающий страх перед этим местом. Особенно перед мыслями о погибшей Беллатрисе Лестрейндж и палочке, из которой выходил луч, принесший Гермионе немало боли.

Хотя и не столь много, как Гарри.

Именно когда ей открыл Драко и сказал, что не знает её, она поняла — больше ей на островах делать нечего. Ему просто стёрли все воспоминания о Гермионе.

Буквально на следующий день она собралась и уехала в Австралию к родителям, оставив позади все приключения и свою главную любовь. Позади-то оставила, но ничего не забыла. Вернулась лишь спустя три года, чтобы применить новейшее средство для излечения ментальных недугов. Это помогло родителям Невилла, Златопусту Локонсу и многим другим.

Внезапно из коридора раздался треск, и Гермиона, достав палочку, рванула на странный звук.

Прибежав на место действия, она замерла, не в силах пошевелиться.

Между собой сцепились Драко — его мантия уже не выглядела столь элегантно — и Гарри, в одной рубашке с закатанными рукавами, из-под которых выглядывали мускулистые руки.

Их сила помогала дубасить менее мощного Малфоя. То по лицу, то в живот. Драко защищался, но словно боролся со стихией. Гарри был неудержим и прекрасен в своем гневе.

— Перестаньте. Гарри, перестань!

Гарри тут же прекратил избиение младенца и выпрямился, сверкая оскалом.

— Пришёл тебе сказать, что люблю, а у тебя уже есть кавалер на вечер. Очевидно, и на ночь?

— Вот и вали, — прохрипел Драко.

Гермиона металась между желанием согласиться с Драко и выяснить с Гарри всё до конца.

Когда это он успел полюбить? Не тогда ли, когда вжимал в очередную стену, нагло задирая больничную мантию и в животной страсти сдёргивая бельё, или, может быть, гораздо раньше?

В голове всё было запутанно, но и позволить уйти любви всей своей жизни она не могла.

— Стой! — крикнула Гермиона и в несколько шагов нагнала его на лестнице.

Гарри обернулся и, откинув со лба уже влажную чёлку, прищурил глаза, рассматривая наряд Гермионы. Без той деликатности, с которой это делал Драко.

Как же было просто, когда Гарри носил очки. Теперь смотреть на него было почти тем же самым, что и смотреть в душу самой себе.

Гермиона словно стояла на краю бездны, не зная, то ли спрыгнуть вниз и очутиться пусть недолго, но в раю, то ли сделать шаг назад, в безопасность, которую обещали отношения с Драко, или даже вернуться к одиночеству.

— Гермиона, — начал было Гарри и замолчал.

Зато тут же заговорила Гермиона, смущаясь от того, как уже долго они смотрят друг другу в глаза.

— Как Панси?

— Она… В общем, оказалась, что она не беременна и больше не побеспокоит меня… Нас.

Гермиона расширила глаза и задышала чаще от новости, вестника которой захотелось расцеловать.

Когда Гарри сказал Гермионе о беременности бывшей на тот момент подружки, он словно кинул её о мощёную дорожку моста, разбивая сердце на тысячу осколков.

Гермиона тогда и слова не сказала. Она старалась не разговаривать с Гарри, потому что чаще всего это заканчивалось скандалом, а скандал почти всегда заканчивался оргазмом.

Чьим-то точно.

Гермиона посмотрела на реального Гарри, заламывая дрожащие руки.

— И что теперь?

— Это ты скажи, — сразу ощетинился Гарри. — Чем ты занималась с этим говнюком в таком виде?

— Каком таком? — не поняла она, осматривая всё ещё идеально выглядевшее платье.

— Ты похожа на шлюху. В школе ты одевалась намного лучше.

— Ну, знаешь, — всплеснула Гермиона руками. — На тебя не угодишь.

С этим она развернулась и снова замерла. Косяк подпирал плечом Драко.

Вот так стоять между этими двумя мужчинами, когда-то врагами, потом ставшими коллегами и друзьями, было странно.

Лёгкая дрожь прошлась по телу, но Гермиона проигнорировала её, чуть повернув голову к Гарри, и прошла мимо Драко. Хватит с неё переживаний. Пусть разбираются сами. Пусть хоть поубивают друг друга.

Зайдя к себе в квартирку, она прислонилась к двери затылком, осмотрела коридор и пришла к выводу, что пора делать ремонт.

Похоже, она не вернётся в Австралию. И если есть малейшая возможность быть с Гарри, сгорать от его животной страсти, то она ею воспользуется.

Стояла она так недолго, вскоре в дверь постучали.

— Гермиона, открой, — раздался голос Гарри. Тихий, несколько напряженный, так напомнивший времена, когда она ещё ни разу не держала Гарри за яйца.

Усмехнувшись своим мыслям, Гермиона ответила:

— Не хочу. Мы опять будем ругаться. Я устала.

— Сегодня Рождество, — сказал он так, словно она не знала.

— Ну и что?

— И бал в министерстве. А ты красивая, — говорил Гарри тоном библейского змея, легонько постукивая в дверь, судя по всему, лбом.

— Ещё пару минут назад ты заявлял, что я похожа на шлюху.

— Ну это не отменяет того факта, что ты красивая, Гермиона. Открой двери, любимая.

Она судорожно выдохнула, повернулась на каблуках и щёлкнула замком.

— Я тебя ненавижу, — сказала она, чувствуя жар в сердце, что медленно растекался как игристое вино по всему телу, направляясь в определённую точку между ног. Увлажняя её.

— Ты словно заклинание Круциатус. Красиво выглядит, но внутри от него боль адская. Я устала от тебя…

— Ты любишь меня, — сделал Гарри шаг вперёд, и это чувство необходимости, что плескалось в Гермионе, было не сравнить с тем, что она чувствовала к Драко. Вернее, с тем, что она никогда к нему не чувствовала.

Несмотря на то, как сильно ей хотелось сделать шаг к нему, Гермиона отвернулась.

— Ты используешь это знание, ничего не давая взамен. За эти несколько месяцев мы даже ни разу нормально не поговорили. Только ругались и трахались.

— Это лучшее, что я делал за всю свою жизнь, — шепнул Гарри так, что волосы на затылке Гермионы зашевелились. Следом затрепетало и тело, когда он костяшками пальцев провёл по её обнаженной спине.

— Гермиона, я был идиотом. Считал себя обязанным Уизли, знал о его чувствах к тебе и…

— И всё равно поимел, — сказала Гермиона, чуть поворачивая к нему голову и глядя на отражение в зеркале.