Амазонка
- Автор: Fictor
- Жанр: Приключения
Читать книгу "Амазонка"
Она вытащила мокрое скользкое тело и поволокла к костру. Мозолистые ступни скользили по острым камням, жесткой траве. От чужой холодной кожи её тоже затрясло, и она плюхнулась, как была, со своим грузом у огня.
Восхитительная волна тепла окутала обоих. Айна опустила ношу на песок. Тело мужчины постепенно расслаблялось, а цвет лица стал почти нормальным. Айна оставила его и занялась жарким, повесив мясо над углями и аккуратно поворачивая. Тени становились все короче, близился полдень Вот корочка зарумянилась, над поляной поплыл дурманящий аромат, свинина начала истекать прозрачным соком.
А её подопечный вновь заполыхал жаром.
— Как он?
Знахарка появилась незаметно, на запах, должно быть, пришла, и амазонка недовольно поджала губы. Когда-то эта пожилая женщина родила её, дала имя, научила бросать копьё и разделывать добычу. После Айну, как и всех девочек пятилетнего возраста, заставили уйти от матери, построить себе укрытие, добывать пропитание и охотиться самостоятельно. После Айны знахарка успела родить ещё троих. Две девочки выжили и поселились на западной стороне становища.
А у Айны нет ни одной дочери.
Скверно.
— Он всё равно умрёт. Надо заставить его хотя бы отдать семя, — прошептала знахарка.
Айна понимала, что иного выхода нет. Ни для него, ни для неё.
— Да, я знаю. Поможешь мне? Я никогда этого не делала.
— Ты будешь смотреть и учиться. Рано или поздно тебе придётся делать то же самое для твоих дочерей и сестёр племени.
— Да. Спасибо, мать.
Знахарка принесла ровную палку толщиной в запястье и длиной в рост взрослого человека. Айна аккуратно положила палку рабу на плечи, затем закинула на древко руки мужчины и крепко примотала верёвками.
— Так он не сможет помешать, — сказала она. Знахарка одобрительно хмыкнула.
Они привязали ноги пленника так крепко, как только смогли, к гладкому стволу молодого дерева. Концы длинной палки надёжно заклинили в развилках крепких древесных ветвей. Знахарка развернула кусок мягкой кожи, выложила крепкий железный нож, точильный брусок, небольшую каменную ступку с тяжёлым пестиком и пучок свежих листьев.
— Принеси воды. У тебя есть чаша?
Когда Айна вернулась, знахарка уже растирала в ступке листья, тщательно водя по дну и стенкам каменным набалдашником.
— Эту ступку выточил твой отец. Он говорил, что был каменотёсом там, на родине. Я приносила ему камни во всего острова, покуда он не выбрал этот базальт. У меня лучшая в племени ступка. Не забудь взять её себе, когда придёт мой черёд идти к богам.
Айна не спрашивала, что стало с отцом. Все мужчины на острове заканчивали одинаково.
Однако мать удивила её, пояснив:
— Он остался жив. После того, как забеременели все, кто мог, его продали с остальными рабами. Возможно, он ещё где-то там, за морем.
Между тем в ступке листья уже были истолчены в кашицу. Знахарка вынула из-за пазухи маленький кожаный мешочек, а из него — несколько крошечных округлых камешков и мелких жемчужин.
— Давненько мне не приходилось протыкать мужчин.
Она взяла нож и принялась точить его. Айна терпеливо ждала. Человек у её ног перестал хрипеть и лежал тихо, едва слышно выдыхая.
— Он пришёл в себя. Как тебе пришло в голову окунуть его в ручей? — Знахарка внимательно рассматривала лицо пленника.
— Расскажи, почему отец выжил, — попросила Айна.
Среди Дев Копья было не принято вспоминать, кто чья дочь или мать. Тут все считались равными. Знахарка перестала водить бруском по ножу, прикрыла глаза.
— Он постоянно лез в воду, любил купаться, — помолчав, удивлённо фыркнула она. — Это он показал мне растения, которые нужно растолочь и обмазать соком рану. Говорил, главное, чтобы разрез был чистым. Ерунда, по-моему.
Айна не думала, что это такая уж ерунда. Остался же этот человек живым и даже смог покинуть их остров.
— Сядь ему на ноги.
Знахарка взяла нож, обхватила член, двумя пальцами оттянула крайнюю плоть, аккуратно, но решительно проколола тонкую кожицу уздечки.
Человек под Айной громко застонал и задёргался. Знахарка не обратила на это никакого внимания.
Она отшвырнула нож, выбрала жемчужинку и принялась проталкивать её внутрь уздечки в разрез, натягивая на перламутр прозрачную кожу. Айна смотрела на её пальцы с шишками суставов, неловко терзающих чужую плоть, на чёрные обломанные ногти. Было отвратительно.
Тишина наступила внезапно — раб закатил глаза и лишился чувств. Из уголка рта потекла тонкая струйка слюны. Айна взяла чашу и плеснула водой на место разреза, затем обмакнула в зелёную кашицу клочок шкуры и обернула им член.
Женщины сняли путы с ног, но оставили его привязанным за руки — чтобы ночью не полез пальцами к ране и не потревожил её.
— Так ты сможешь отдохнуть рядом. Дожарить наконец мясо и поесть. Освободиться он не сможет. Караулить пленника нужно разве что от наших же девиц. Кормить не обязательно. Дней десять без еды он проживёт. Поить придётся.
Знахарка собрала свои вещи, кивнула и ушла, прихватив за труды кабанью ногу.
* * *
Айна таскала воду из ручья к костру ещё четыре раза. Чаша была мала, и ей пришлось использовать вместо меха свиную шкуру. Она выливала ледяную воду на тело, сбивая жар, а после подтаскивала его к костру, обсушить. Слава богам, что сёстры не беспокоили её, а то бы неизвестно, стала бы она так стараться под насмешливыми вопросами соплеменниц. Раб то пылал от жара, то дрожал от холода. Она освободила ему руки и примотала их к груди, но он ничего не замечал.
— Холодно...
Задумавшись, амазонка не заметила, как обветренные губы дрогнули.
Мужчина пошевелился, подогнул колени и сел.
— Как тебя зовут? — тихо спросил он, словно привык быть господином, а она — его служанкой. Смешной человек.
— Айна.
— Великие боги, спасибо тебе. Думал, уже не увижу солнце. Ты спасла меня.
— Ещё нет. Ты чувствуешь холод?
— Нет уже, я согрелся.
— Воды?
— Умираю от жажды.
Айна взяла глиняную чашу и в который раз направилась к ручью.
Мужчина глотал жадно, захлёбываясь и постанывая от удовольствия, а потом как-то сразу обессилел и вытянулся у огня.
— Благодарю. Ты одна здесь?
— Нет. Но нам никто не мешает.
— Слава богам. Я-то было подумал...
Айна отрезала тонкую полоску мяса там, где образовалась хрустящая корочка. Неизвестно, сколько времени его лодку носило по морю и когда он ел в последний раз. В любом случае, лишать его пищи не казалось хорошей идеей.
— Развяжешь мне руки?
— Нет.
Она покормила его — аппетит у него был не очень — и охотно поела сама. Дичь была свежей, нежной и вкусной. Густая тьма, костёр и яркие звёзды. Тихий ветер, звон москитов и стрекотание цикад. Айна ощутила, как устала. Наверное, она стареет… Раньше никогда не приходилось выматываться до такой степени. Но и таскать на себе мужика вдвое себя тяжелее не приходилось тоже.
— Где моя одежда?
Сообразил, что голый. Значит, рассудок потихоньку возвращается.
— Не знаю. Холодно?
— Нет.
— Если почувствуешь жар, скажи.
— Затолкаешь меня в ручей?
— Если потребуется.
— А ты решительная. И сильная.
Она между тем вынесла толстую баранью шкуру и швырнула под дерево в нескольких шагах от костра.
— Иди сюда.
Он встал, пошатываясь, и опустился на овчину.
— Зачем это?
— Ночью от сырой земли холодно.
Он прилёг, неловко дёргая связанными руками, а она положила ему на плечи руки и ловко надела кожаный ошейник. Затянула узел ремня, прикрепила его к древесному стволу и отошла к огню, занявшись остатками ужина, завернула мясо в листья крапивы, опустила в выкопанную в палатке ямку, завалила большим камнем.
— Так это не сон.
Голос пленника был мертвенно-спокоен.
— Нет. Ты в становище Дев Копья, — ответила она, разбрасывая угли, чтоб быстрее остывали.
— Но ты сказала, что нам не помешают! У амазонок вроде мужчины общие?
— Так и есть. Ты мой, потому что сегодня моя очередь быть с мужчиной. Ты должен оставить во мне своё семя.
— А потом?
— А потом оставить его в других Девах Копья. Сколько сможешь.
Он замолчал и больше заговорить не пытался.
— Мне нужен отдых, — пояснила Айна, подходя. — Одеяло у меня одно. Я лягу рядом. Тебе тоже не помешает поспать. Хочешь ещё воды?
— Нет.
— Захочешь помочиться, отойди и не попади на мех. Поводка хватит. И, на всякий случай: грызть ремень не советую. Он намазан соком молочая, помереть не помрёшь, но сильно отравишься. Во всяком случае, я успею проснуться.
— Не боишься, что я придушу тебя во сне?
— За что? За спасение? И куда ты денешься с острова?
— Зачем тогда связала?
— Чтоб не трогал рану. И чтоб тебя не поймали другие женщины. Они решат, что мы уже всё и ты свободен. А то и молодёжь начнёт охоту.
Он затаил дыхание и закрыл глаза.
Так-то лучше.
Глаза слипались. Айна повозилась, устраиваясь поудобнее, и почувствовала под щекой сильное плечо.
* * *
На рассвете её разбудили, дёрнув за волосы.
Напротив них женщина-вождь и четверо сестёр с любопытством наблюдали, как она, неловко выпутавшись из одеяла, поднимается им навстречу. Мужчина за её спиной оставался неподвижным, но она знала, что тоже не спит.
— Как пленник? — подозрительно прищурилась вождь.
— Жив. Жар стал меньше.
— Ты привязала его. Почему? К нему вернулись силы?
— Нет. Но рисковать не хочу.
— Вы уже спаривались?
Айна позволила себе нахмурить бровь:
— Вы отдали мне полутруп, а теперь спрашиваете, спаривались ли мы? Ты отдала его мне на определённых условиях. Или нет?
Вождь с любопытством рассматривала Айну и затаившегося под одеялом человека.
— Смотри, чтоб не прокусил тебе горло.
Женщины огляделись, принюхиваясь, но заботливо спрятанное мясо не пахло.
— Тебе потребуется помощь с ним? Подержать, связать, выпороть?
— Не думаю. Знахарка уже сделала все необходимое. Но если будет нужно, позову.
— Зови, — бросила вождь и удалилась, уводя свою свиту.
Они остались одни. Амазонка была спокойна — умирать её пленник передумал, его ранка тем временем подживает. Ещё немного, и она попробует забеременеть. Только бы не было поздно!
— Ты голоден? Хочешь пить?
— Нет.
Айна знала этот голос — когда человек осознавал, что проживёт ровно столько времени, сколько сможет его член.
— Зря. Я слышала, мужчинам это очень нравится.
— Женщинам тоже.
— Что тут может нравиться?
Он повозился за её спиной, сел. Связанные руки и ошейник мешали ему, но он не жаловался.
— Айна, — позвал он. — Я не смогу. Знаю, что надо, но не могу. У меня не встанет.
— Встанет.
— Я не импотент, но... Что мне делать?
Айна поднялась. Она была амазонкой, Девой Копья, и её через несколько лет принесут в жертву, если она не родит девочку.
— Ты мог. До того, как тебя отдали мне.
— Не представляю, как такое возможно. И даже если у меня с тобой всё получится... То следующая Дева просто объявит меня негодным.
— Так и будет.
Солнце вынырнуло из-за деревьев, яркое, горячее. Одуряюще пахло мёдом — стояла пора цветения, и белые лепестки упруго разворачивались прямо на глазах.