Гарри Поттер, эльфы, люди и притворщики

3. Навстречу неизвестности

Пока Гарри и Северус лежали в больнице, по стране носился Хаос.

Ведь о том, что Темный Лорд сгинул окончательно, знали только Пожиратели, у которых с предплечий исчезли метки властелина, а остальной биомассе это было глубоко фиолетово, была татушка, и чё? Свели её, поди… Делов-то. А то, что она много лет была, а потом её в одночасье все решили свести, это тоже всем было фиолетово. Короче, никто не верил, что Тот-Кого-Нельзя-Называть сдох. Бела тела никто не видел, как помирал — тоже. А значит, что? Пррравильно, спрятался гад, затаился для нового удара. И снова всех Пожирателей пачками — в Азкабан.

Северуса пока спасала больница, и его не трогали. Но что будет потом, когда он поправится? Гарри ощущал тихую панику, он очень переживал за дядю, ведь арестовали всех, даже Малфоев, и это несмотря на то, что все видели, как они с потрохами предали Лорда и вообще бежали с поля битвы.

И на фоне этого дурдома то тут, то там гремели теракты в маггловском мире. Полыхали жарким огнём гигантские супермаркеты, построенные из свинарников и брошенных гаражей, из-за чего имели не ту планировку без аварийных выходов и тысячи людей сгорали заживо в тщетной попытке спастись. Разбивались в кашу сошедшие с рельс поезда подземок-метро. Взлетел на воздух подозрительный и смертельно опасный для всех Центр, взорванный Сиднеем. Без следа сгинули мистер Паркер и мистер Рейнс, говорят, что в последний раз их видели в горной Шотландии. Влетела в Бермудский Треугольник очередная партия самолётов, и заплыл в Жемчужное море ещё один тысяча какой-то по счету нефтяной танкер, чтобы напороться на очередной айсберг и разлить тонны черного золота.

И никто, абсолютно никто не обратил внимания на то, как со всего мирового океана в одну точку в районе Багамских островов стекаются-сплываются миллионы китов всех пород и размеров — от дельфинов-косаток до сейвалов, малых полосатиков, финвалов и синих великанов.

* * *

По просьбе Гарри Гермиона принесла ему мантию-невидимку, которую он тут же спрятал под подушку. Перед ним встала огромная проблема, заключалась она в том, что у Северуса забрали его волшебную палочку, а значит, он не может колдовать. Палочка Гарри находилась в больничной камере хранения, и её можно будет забрать после выписки. Ну да, его-то выпишут, а Северуса куда? Его уже охраняли, за дверью палаты постоянно дежурил мракоборец, при нём имелся табурет со столиком, лампа, стопка журналов и, конечно, палочка. А пару раз на месте охранника сидел, подумать только, Рон Уизли! Даже непонятно. Он-то своими глазами видел гибель Лорда, и когда Гарри спросил его об этом, Рон пафосно и гордо ответил:

— Не парься, Гарри! Все знают, что Снейп убил Дамблдора, и мы все только и ждём, когда этот хмырь поправится, чтоб сразу переправить его в Азкабан. А там, глядишь, и дементор какой-нибудь чмокнет — с любовью, в губки.

Кто бы знал, чего стоило Гарри удержаться от того, чтобы не проклясть бывшего друга. Да, к сожалению, своими поступками и словами Рон подписал себе смертный приговор и, сам того не зная, занял статус бывшего друга. Гарри пришлось выбирать, и выбор был очевиден: друзей хоть море заводи, а родной дядя — один, тут даже и думать нечего.

Гарри выписали, и он, с трудом удерживая слезы, вышел из палаты, а Северус остался в одиночестве, правда, недолго, где-то в полночь дверь приоткрылась и в комнату прошмыгнул Гарри. Снял с себя мантию-невидимку, показывая прижатый к животу объемистый сверток. Кинув взгляд на Северуса, Гарри развернул его и достал предметы одежды; объяснять что-либо не имело смысла, и так все было понятно, и Северус принялся быстро и молча одеваться. Протестовать тоже было бессмысленно, война превратилась в хрен знает что и справедливости здесь просто бесполезно искать, итог был со всех сторон только один — быстрый суд и поцелуй дементора.

Вышли в коридор, и Северус увидел охранника, тот крепко спал, навалившись грудью на столик, а над ним нежно напевала колыбельную висящая в воздухе зачарованная арфочка. А волосы охранника при свете лампы отливали рыжим. Рон? Возможно. Гарри и Северус молча прошли мимо него, добрались до лестниц, спустились, и на улице Гарри протянул Северусу свою палочку. Профессор скептически поднял бровь, Гарри вздохнул и пояснил:

— Я не умею трансгрессировать, это во-первых, а во-вторых, я не знаю куда.

Северус проникся, взял палочку, полюбовался на неё, попутно припоминая, что она вроде как знакомая, раньше её, кажется, Драко носил. Потом обнял Гарри и втянулся в подпространство.

Коукворт, Паучий тупик, старый, дряхлый дом, скрипучая лестница на второй этаж, тайник. Документы на имя Тобиаса Снейпа, маггловские деньги, фунты стерлингов, шиллинги и пенсы. Одежда в шкафу, продукты сухпайка из буфета, чемодан с антресолей. Быстрые и молчаливые сборы, стремительное бегство.

Аэропорт Хитроу, мощное Конфундус и Обливиэйт на сотрудников, и вот они летят прочь из Англии. В далекую сказочную Вену.

В Австрийском аэровокзале Вена-Швехат Северус внимательно изучил маршруты и выяснил, что в Зальцбург можно попасть только двумя путями: на частном самолётике фирмы «Белый ангел» и на поезде, а так как Гарри плохо перенёс полет (его в самолёте всё время тошнило и вдобавок закладывало уши, что было довольно странно для любителя полетать на метле), было решено дальше ехать на поезде. И начался долгий путь по австрийской железной дороге...

Купе было очень комфортным — пара мягких диванов с багажным отделением под ними, откидной столик между ними же. И офигенные виды, проплывающие за окном. Ну представьте себе: два часа едут, за окном город, еще два часа спустя за окном всё тот же город, а потом бах, ну всего-то на секунду глаза отвел, а в окне — горы. И никакого города, только горы, ущелья, бездонные пропасти, бесконечные ледники, и водопады, водопады… и мосты. Пожалуй, это самая главная достопримечательность австрийских горных железных дорог — это мосты. Бесчисленное множество самых разных мостов, причем в самых неожиданных местах. У Гарри сердце обрывалось, когда поезд, деловито пыхтя, тащил вагоны почти вертикально вверх, в гору, змейкой полз по мостовому серпантину и радостно чухал над жуткой пропастью, дно которого скрывалось в тумане… А один раз поезд, казалось, пустился вплавь, пересекая огроменное озеро-море по низкому мосту. В общем, незабываемое путешествие, и Северус, и Гарри не раз задавались вопросом, это ж сколько храбрости надо иметь машинисту, чтобы вести поезда по эдакому маршруту?

Зальцбург, Солёный город, показался на рассвете. Сначала это была голубая дымка на горизонте, Гарри уже видел многочисленные городки и посёлки, окруженные горами. Но Зальцбург ошеломил Гарри, он тянулся во все стороны, обнимая и окружая горы. Вот вдали проплыл Альтштадт, Старый город, наползающий на склоны Капуциненберга, чуть дальше показалась-наплыла снежная вершина Гроссглокнера, и так же неспешно уплыла в голубой туман. А Зальцбург, казалось, был со всех сторон, он бесконечной скатертью расстилался меж гор и долин, воистину — сказочный город в сказочной стране!

Приехали, наконец-то приехали! Гарри и Северус сошли с поезда, прошли насквозь здание вокзала и, выйдя на площадь, осмотрелись. Вдоль тротуара выстроилась вереница такси, разбавленная фиакрами с запряженными в них шайрами, нориками и хафлингерами. К лошадям они не решились подойти, воспользовались услугами обычного такси. Северус попросил водителя доставить их в ближайшее отделение полиции, таксист окинул их быстрым взглядом, кивнул и ткнул пальцем назад — садитесь, мол. Сели, поехали, Гарри прилип носом к стеклу, жадно разглядывая дома, неширокие улицы, современные витрины магазинов, а сверху, вот странность, вывески и указатели из средневековья, старинные котлы, ножницы, сапоги… Чудеса, да и только!

В участке их принял комиссар полиции, назвавшийся Генрихом Танкреди. Пригласив в кабинет и предложив гостям кофе, он принялся изучать бумаги, паспорта, выписки из больниц, для чего Гарри пришлось наведаться на Тисовую, чтобы забрать свои документы. Убедившись в подлинности бумаг, комиссар переключился на них:

— Вижу, что вы реальные ребята, простите, просто был один случай, когда нам пришлось спасать Михаэля от мошенника, который выдавал себя за якобы пропавшего брата, но его, к счастью, удалось раскусить. Рейнера-то все знают и помнят, как он выглядел, да, к сожалению, ваш батюшка уже умер, давно. Михаэлю лет четырнадцать было…

Северус сглотнул, ну что ж, отца он уже не застал. Зато Гарри своего отца точно обнимет, а он — старшего брата. Комиссар Танкреди поднялся со стула и сказал:

— Пойдёмте, отвезу вас.

Гарри и Северус даже растерялись слегка, что, вот так просто?! Возьмут и отвезут?

И снова едут, на сей раз в полицейской машине, за рулем — Генри. Сухопарый и жилистый, он мерно крутил баранку и вполголоса рассказывал-комментировал проплывающие мимо интересные объекты. Вот Хохензальцбург, самый большой замок в Европе, вот Гетрайдегассе, цеховая улица, соединяющая прошлое и настоящее. А во-о-он там бывший епископский город, он прекрасен в любое время года. И наконец:

— Смотрите, вот сейчас проедем Блицгертнергассе и вот он, ваш дом.

Гарри и Северус с трепетом всмотрелись в старинный серый особняк, он двухэтажный, весь заросший плющом и вьюнком, с эркером над входом и мансандрой вдоль всего дома, понизу тянется широкая терраса-веранда. Машина въехала во двор и остановилась, с веранды лениво забрехал пёс неопределенной породы, похожий на волка. Генри тихо цыкнул, а его пассажиры, выйдя из машины, робко встали рядом, не зная, как действовать дальше, и поэтому пока растерянно глазели по сторонам. А что ещё делать-то? Пёс, гавкнув ещё пару раз для порядку, смолк и куда-то убежал, а дверь раскрылась и на пороге возникла невысокая каштанововолосая женщина с полотенцем в руках. Она спустилась и пошагала к ним, цепко вглядываясь в их лица своими тёплыми карими глазами, и вдруг как споткнулась — остановилась, выронила полотенце, всплеснула руками и вскрикнула, явно узнавая их, Гарри и Северуса, хотя они оба были уверены, что видят её в первый раз. А женщина развернулась и бросилась в дом с криком:

— Михаэль, Боже! Они приехали, приехали, они здесь!

Генри присел на капот своей машины, собираясь насладиться интересным зрелищем воссоединения семьи. Внутри дома что-то упало, затем послышались быстрые шаги и на веранду выскочил Михаэль, высокий и всклокоченный, а за ним два мальчика, тринадцати и трёх лет.

С минуту они, замерев на месте, стояли и просто смотрели друг на друга, а потом Михаэль, торопливо подойдя, сгреб в охапку обоих, Северуса и Гарри, крепко прижал к себе, сдавленно смеясь и плача. Сзади стояла женщина и со слезами на глазах смотрела на них, прижимая к себе мальчиков, старшего с каштановыми волосами, как у мамы, и младшего, темноволосого и синеглазого, как отец.

Михаэль, слабо улыбаясь, отстранился и, оглянувшись, позвал:

— Люпин, Северус, подойдите, поздоровайтесь с дядей и братом.