Доран. Покорители неба. Том 1

Глава 2. Фантомная боль души. Часть 2

Учебный центр Седьмого района — маленький мир, в котором дети, будущие граждане станции, учились жить в гармонии с обществом и самим собой.

Как только рождался новый житель Юхэ, его тут же определяли в Учебный центр района, где жил его родитель. Сначала родитель посещал Учебный центр вместе с младенцем. В это время было важно постоянно находиться рядом с младенцем, чтобы он чувствовал себя в безопасности. Конечно же, если это первый ребенок у родителя, он не имел права ухаживать за ним самостоятельно. Ошибка или халатность стоили слишком многого. Целая команда инструкторов, включающих педиатра, психолога и тьютора, помогала новоиспеченному родителю заботиться о малыше. Целый день посвящались его идеальному росту и развитию — питание, вербальное и невербальное общение, обучение ходьбе, отработка реакций на внешние раздражители и многое другое.

Как только ребенок твердо вставал на ноги, родитель мог приводить его по утрам и оставлять на попечении тьютора. И тогда начиналось всё веселье — жизнь в группе сверстников, игры, обучение и социализация на полную катушку. Любое отклонение тут же корректировалось, но мягко, с учетом индивидуальных особенностей.

Обучение в Учебном центре делилось на пятилетки — первые пять обучали основам. Предпочтение отдавалось формированию рационального и позитивного мышления, а также естественным и социальным наукам. Начиная от того, как правильно держать ложку и заканчивая законами физики и биологии.

Во вторые пять лет становилось сложнее. Кроме занятий по правописанию, истории и инженерии, начинались тестирования для самоанализа. Детей учили не только понимать себя и свои потребности, но и правильно взаимодействовать с окружающими. Прежде всего в юный мозг внедрялись идеи о коллективной работе, умении договариваться, сосуществовать в большом обществе, самовыражаться в нём.

После определения склонностей ребенка, его типа обработки информации, вида нервной системы, темперамента и физических возможностей, ему дают список профессий, которые он может освоить в будущем. Для кого-то это прикладной дизайн, другому рекомендуют попробовать себя в аналитике, а третий отлично покажет себя в управлении людьми и проектами.

И тогда ребенок переходит на последнюю пятилетку, точнее, в специализированный класс. С одиннадцати до пятнадцати лет он улучшает свои навыки, берет углубленный курс нужных ему дисциплин. Всё это для того, чтобы после выпуска устроиться на работу и начать приносить пользу родной Юхэ.

***

Грудь стиснула тоска, когда Доран на своей коляске проезжал мимо аэротрубы. Группа подростков двенадцати-тринадцати лет, в спортивной униформе собрались вокруг стеклянной трубы и поддерживали своего одноклассника, который сейчас парил внутри. Воздушные потоки подхватывали его, а бодрый тьютор давал указания: кувырок, наклон вправо, наклон влево, горизонтальное положение и так далее. Ученик в трубе неуклюже вертелся.

Было видно, что он боится. Скорее всего, это его первый раз.

“Ему бы сначала успокоиться, — подумал Доран, проходя мимо. — Тогда и лишних движений будет меньше”.

Это был его любимый курс. Веселья-то было сколько!

Наконец, они подошли к огромному зданию администрации. торчал из зеленой земли, и стайка дронов временами пролетала над ним.

В аудитории их ждал тьютор Йору, который курировал обучение Дорана с самого его рождения.

— Абсолютный максимум по физподготовке. Профессиональный курс плавания, легкой атлетики и кибербезопасности, — перечитывал он.

Мать сидела напротив и теребила рукав.

— По остальным дисциплинам рейтинг средний, — тьютор Йору выдавил улыбку. — Звучит не так плохо. На каком ты проценте реабилитации, Кирай-Доран?

— На шестьдесят седьмом.

— Отлично. Ты быстро восстанавливаешься после… — тьютор Йору откашлялся. — Но я не могу допустить тебя к выпуску. Я подробно объяснил это во вчерашнем видеосообщении…

— Да, я просмотрела его, — осторожно перебила мать. — Вы сказали, что допустите Дорана к выпуску только после полного прохождения реабилитации.

На что тьютор кивнул.

— Но дело в том, что к этому времени мы можем лишиться кадрового места в резерве Внешней Защиты. Неужели нельзя оформить Дорану выпуск сейчас? Как бы можно выразиться, на будущее? Ранним числом?

— Понимаете, в чём загвоздка, Кирай-Сиб…

Доран еле сдержал раздраженной вздох.

— …Учебный центр является оплотом для формирования ответственных граждан. И мы не обходим правила ради наших учеников. Даже самых лучших, — тьютор с теплотой глянул на угрюмого Дорана. — Как бы нам этого не хотелось.

— Мы понимаем, — не сдавалась мать. — Мы и не просим обходить правила. Вы сделаете всё по правилам, но немножко раньше. Таким образом, нам не придется пересдавать экзамены в следующем году, да и кадровое место сохраним. Звучит отлично!

— Дело не в пересдаче. После выпуска Дорана с его нынешним состоянием не примут во Внешнюю Защиту.

Эти слова стали как удар под дых. Доран сжал кулаки и глубоко вдохнул, чтобы не выйти из себя. Тьютор засуетился, поняв, что преподнес новость без должного такта.

— Я имею в виду, что есть такая вероятность. Вы же сами знаете, каков жесткий отбор абитуриентов у Внешней Защиты… На них ложится самая большая ответственность за безопасность всего нашего общества, поэтому…

Мать откашлялась.

— Мы отправили запрос на биопротезы. С ними Доран запросто пройдет отбор, я в этом уверена.

Брови тьютора сложились домиком в жалостливом участии.

— Кирай-Сиб, мне жаль, но Внешняя Защита не так часто выделяет средства на биопротезы для абитуриентов. У них есть программа восстановления для солдатов, получивших травму во время исполнения служебных обязанностей. Но Кирай-Доран лишился ног еще до вступления в резерв, поэтому… — тьютор Йору помолчал, подбирая слова. — Шансы есть, но неутешительные.

— Остается только ждать, — сказала мама.

— Согласен. Но как ваш тьютор я обязан спросить кое-что у Кирай-Дорана.

— Да? — Доран выпрямился в кресле.

— Уверен ли ты, что Внешняя Защита — это та сфера деятельности, которая подходит твоему нынешнему телу?

Доран нахмурился.

— Что вы имеете в виду? Разве я плохо сдал экзамены? Разве я не был лучшим все эти годы?

— Несомненно, Доран, но…

— Разве что-то изменилось?

Тьютор улыбнулся шире. Доран знал это выражение лица. Такое же было у врачей и нейропевтов, которые окружали его весь последний год. Успокаивающая улыбка с примесью снисходительной жалости.

— Я уверен, после полной реабилитации ты сможешь сдать выпускные экзамены. Тем не менее, даже если ты покажешь те же результаты, что и в прошлом году, и тебя примут в резерв, учебные нагрузки Защиты могут оказаться непосильными для тебя.

— Поэтому мы и запрашиваем биопротезы, — напомнил Доран.

Тьютор Йору покачал головой.

— Вместо этого ты мог бы реализовать свой потенциал в другой сфере…

Мать заговорила было, но Доран сжал её руку.

— Когда мне было десять, — процедил он, — вы точно также позвали нас с мамой к себе в кабинет. Вы помните, что тогда нам сказали?

— Ну… — замялся тот.

— “У вашего сына отличные физические данные и стойкая психика. Ему открыта дорога во Внешнюю Защиту!” Именно так вы сказали! Разве не так?

Тьютор кивнул.

— Что может быть лучше, чем служба в рядах доблестных солдат? Героев, что охраняют нашу станцию Юхэ от налётов маргиналов и вражеских кораблей? Я был счастлив такой возможности. В моем списке факультативов были физподготовка, киберзащита и военные основы. Я тратил больше времени на курсы по плаванию и атлетике, чем на химию и историю. — Доран сорвался на крик. — Я грезил этим всю жизнь! И все эти пятнадцать лет я вкалывал как проклятый! И всё это ради одного — ради исполнения моей мечты!

Его крик эхом отдался в аудитории. Тьютор встревоженно перевёл взгляд на мать, словно предупреждая её.

— Доран… — прошептала она.

Доран продолжил:

— Я был первым на потоке все эти годы. Как бы тяжело ни было, я всегда выбирал обучение, занимался дополнительно, посвящал всего себя! Ну, и ради чего? Чтобы потом лишиться ног и получить отказ?!

Доран сжал кулаки и выдохнул сквозь стиснутые зубы. Пальцы нащупали тирозиновый пластырь на запястье. Ему кое-как полегчало.

Доран сказал уже спокойнее:

— Вы всегда твердили мне, что я стану высококлассным солдатом. Что у меня все задатки — дисциплина, выносливость, ум. Разве не так?

— Дело в том, что обстоятельства изменились… — лепетал тьютор Йору. — И это не твоя вина… Ты умный парень, Доран. Ты станешь ценным специалистом в той области, которую хочешь освоить. Как насчет Правопорядка?

Мать заметила:

— Нам придется взять дополнительные курсы. Все эти годы мы готовились к поступлению именно во Внешнюю Защиту. У нас не было запасного плана.

Наступила давящая тишина. Дорану казалось, что он не выдержит. Голос матери был поникший, слабый:

— В сообщении вы сказали, что можете дать направление на стажировку в корпорации…

Тьютор выпрямился, радуясь смене темы.

— Верно, но она платная.

— Зато гарантирует ему рабочее место, верно? Сколько она стоит?

— Я иду во Внешнюю Защиту, и точка, — отрезал Доран.

— Может, стоит подумать?

Мать и тьютор посмотрели на него. Доран повернул джойстик, и кресло понесло его к выходу.

Таким был его ответ.

***

— Держи руки прямо! Прямо, я сказал! И хватит жмуриться, ты не упадешь!

Тренер цокнул и замотал головой.

— Ой-ёй, — пискнул мальчик.

Его тело болталось в аэротрубе, пока одноклассники поддерживали его советами и подсказывали, как правильно держать руки.

“Лучше бы ты не размахивал так руками-ногами, — думал Доран, следя за уроком со стороны. — И спокойно дал волне воздуха подхватить тебя. Вот так, уже лучше. Бояться нечего, это всего лишь воздух…”

Кирай-Сиб подошла к нему и сказала:

— Я извинилась перед тьютором вместо тебя.

— Не надо было, мам. Я отправлю ему видеосообщение позже, — бросил Доран, не отрывая взгляда от аэротрубы.

— Нам дадут еще немного времени.

— На что?

— Чтобы мы приняли окончательное решение. Выпуск твоего потока уже на следующей неделе. И к тому времени мы должны официально сообщить, чем ты будешь заниматься.

— Мы уже знаем.

Мать ничего не ответила. Доран дёрнул предохранитель, и мягкие ремни, приковывающие его к креслу, ослабили хватку. Мать повернулась к нему.

— Что ты…

Доран ступил неверными ногами на землю. Сначала правая, потом левая… Почувствовав опору, Доран выпрямился. По спине пробежала неприятная дрожь. Левое колено поразила режущая боль. Доран дернулся и поморщился.

— Опять болит?

— Пустяки, — Доран выдохнул. Волна боли прошла, и он расслабил мышцы.

— Тебе рано еще нагружать протезы. Если бы ты пока воздержался от тренировок и бега…

Доран ее не дослушал.

— Я пойду. Надо с ребятами встретиться.

— Хорошо, — услышал Доран нарочито спокойный голос матери. — Передай привет Чемелине.

Не смотря на мать, он зашагал вперёд.