Латвийский национализм на службе Западу

2.2. Зарождение фашизма Латвии

Одной из главных отличительных черт праворадикальных движений всегда была нетерпимость к другим национальностям, и в межвоенный период эта нетерпимость выражалась в антисемитизме. В работе Александра Малнача «Холокост в Латвии летом 1941 г.: характер, предпосылки, планы, практика» особое место отведено зарождению антисемитизма в латышском обществе. Автор указывает, что антисемитизм появился в Латвии в последней трети XIX в. вместе с развивающейся латышской буржуазией. Главными распространителями антисемитизма в то время были латышские газеты «Balss» (латыш. — «Голос»), «Rlgas avlze» (латыш. — «Рижская газета») и «Latviesu avlze» (латыш. — «Латышская газета»), где нередко встречались заголовки типа «Евреи грабят латышских крестьян»[18].

Впервые на официальном уровне в Латвии антисемитизм начал пропагандировать именно Союз крестьян. В 1921 г. в очередном выпуске газеты «Bnva zeme» (латыш. — «Свободная земля») прозвучал призыв сформировать народный фронт из всех национальностей, кроме евреев, для достижения «более энергичного отмежевания общества от жидов» — то есть по сути апартеида. Бывший социал-демократ Мар-герс Скуениекс пошел еще дальше, написав, что «большинство евреев в Латвии лишние и продуктивная часть жителей по этой причине возражает против них»[19].

В 1922 г. антисемитизм в Латвии стал обретать организованную форму. Был создан Латышский национальный клуб (ЛНК) — первая экстремистская ультраправая организация в Латвии, которая поставила цель — полностью выдавить евреев из общественной жизни Латвии. Связи этой организации с СК были временными, ибо по политическим соображениям СК не решился уходить в экстремизм. На первом собрании Латышский национальный клуб поставил следующие цели:

— пробудить и развить активное латышское государственное самосознание;

— поддержать и развить использование латышского языка во всех заведениях;

— защитить особенную латышскую национальную культуру в борьбе против внешних и внутренних захватчиков;

— а также отзываться на каждое нелатышское проявление в жизни Латвии, борясь с ним как на словах, так и активными действиями[20].

Подобные стремления, высказанные членами клуба, ясно дают понять шовинистическую направленность данной «патриотической» организации. ЛНК достаточно успешно для своих целей просуществовал до 1925 г., когда был распущен государственным решением. Это решение было принято под давлением крайних обстоятельств и стало результатом потасовки, инициированной членами клуба, во время которой был застрелен 19-летний рабочий, еврей по национальности. До этого государство неофициально поддерживало антисемитизм своим бездействием. В 1922 г. в Латвийском университете начались массовые беспорядки под лозунгом «Все жиды вон!». В 1923 г. студенческий совет инициировал введение национальной квоты на количество евреев в университете, и квота в конечном итоге была принята большинством совета, а также де-факто поддержана и одобрена министром образования Гайлитисом, представителем партии СК[21]. Ректором Латвийского университета в то время был Мартиньш Зиле, отец белоэмигранта и террориста Романа Зиле, будущего секретаря националистического публициста Ивана Ильина.

В 1924 г. в Латышском национальном клубе произошел внутренний раскол: к тому времени часть членов клуба выступала за политический подход к реализации идей ЛИК, однако верхушка организации была более радикальна. К концу 1924 г. ЛИК уже был обвинен в организации взрывов в типографии социал-демократов и синагоге. Дела так и не были раскрыты, преступники не были наказаны, но в народном понимании ЛНК постепенно перешел в разряд террористов, а дорога в официальную политику для организации была полностью закрыта. Свою роль в распаде ЛНК сыграл и запрет со стороны министра обороны на участие латвийских военнослужащих в данной организации, что лишило Клуб большого количества участников. Все эти факторы привели к тому, что 18 февраля 1924 г. история этого экстремистского объединения закончилась, но фашизм в Латвии продолжил развиваться.

Уже в 1924 г. по инициативе бывшего участника ЛНК Озолиньша была предпринята попытка зарегистрировать официальную политическую организацию «Латвийский орден фашистов»[22]. Однако Министерство внутренних дел ответило отказом по причине несовместимости термина «фашизм» с латвийской политической системой. После попытки переименовать клуб в «Орден патриотов Латвии» МВД дало более четкое обоснование отказа: «В латвийском законодательстве не предусмотрено существование орденов». По мнению латвийского исследователя Улдиса Креслинь-ша, подобный отказ мог свидетельствовать лишь о том, что именно радикал Озолиньш не устраивал МВД. Доказательством этого можно считать факт, что уже осенью 1924 г. та же самая организация, но без Озолиньша, прошла регистрацию под названием Лига патриотов Латвии.

Лига патриотов Латвии (ЛПЛ) была уже более предметной задумкой со стороны ультраправых сил Латвии, нежели ЛНК. Лига предусматривала милитаризацию своих членов до 25 лет по всей Латвии, а также создание подобия легиона (аналога фашистских чернорубашечников и гитлеровских штурмовиков) с опорными пунктами в основных городах страны для быстрой мобилизации в случае начала боевых действий. Несмотря на всю серьезность планов, их реализация была куда скуднее, чем это получалось у ЛНК. Общая численность организации на пике составила… всего 30 членов. Даже оголтелым националистам была очевидна непопулярность их ультраправых идей и необходимость изменить концепцию внедрения.