Пассажиры первого класса на тонущем корабле
- Автор: Ричард Лахман
- Жанр: Публицистика
- Дата выхода: 2022
Читать книгу "Пассажиры первого класса на тонущем корабле"
Возможности для карьерного продвижения офицеров, а следовательно, и возможности каждого рода войск вознаграждать ведомственную лояльность усиливались благодаря примечательному увеличению количества офицеров высшего ранга.
«Верхушка американских вооружённых сил впечатляюще раздута: по состоянию на март 2012 года насчитывалось 945 действующих генералов и адмиралов. Это означает, что один адмирал или генерал приходится на каждых 1500 офицеров и военнослужащих сержантского и рядового состава. Хуже всего дело обстоит в ВВС, где один генерал приходится на тысячу человек лётного состава, но ВМФ и армия тоже недалеко ушли. Например, в армии имеется десять регулярных дивизий, которыми командуют 109 генерал-майоров. С сентября 2001 года по апрель 2011 года в вооружённых силах прибавилось ещё 93 генерала и адмирала (включая 37 в званиях генерал-полковника или полного генерала). Этот избыток наблюдается и в рядах полковников (в ВМФ — капитанов). В ВВС имеется примерно сто регулярных боевых звеньев — ими командует 3712 полковников. В ВМФ насчитывается 285 кораблей — и 3335 капитанов. А адмиралов в ВМФ сегодня имеется фактически почти столько же (245 на март 2012 года), сколько кораблей».[761]
Поскольку в конечном итоге американское военное господство основано на превосходстве в ядерном оружии, офицеры приобретали наивысший престиж и наиболее быстро и гарантированно росли в званиях, командуя этим видом вооружений. Именно поэтому они требовали, чтобы каждый род войск (армия, ВМФ, ВВС) контролировал собственную систему ядерных вооружений, что привело к появлению «ядерной триады», состоящей из ракет, подлодок и бомбардировщиков.
Президенты США оказались в ситуации, когда устранить любую из частей этой триады невозможно — даже несмотря на то, что ядерные бомбардировщики менее мощны и более дороги, чем ракеты, размещённые на земле или на подлодках (к тому же, если бомбардировщик будет подбит, пилоты могут погибнуть или попасть в плен, и это заставляет вооружённые силы инвестировать в технологии самолетов-невидимок, что невероятно увеличивает стоимость одной единицы техники и повышает вероятность технического провала). Уязвимость ракет, базирующихся на земле, подразумевает, что у Соединённых Штатов, России и Китая есть лишь несколько минут для принятия решения, если неприятель предпринял нападение, которое может уничтожить их ракеты. Это обстоятельство привело разных лиц, включая Уильяма Перри, в 1994–1997 годах занимавшего пост министра обороны в администрации Клинтона, к утверждению, что полное снятие с вооружения ядерных ракет устранит наибольший риск внезапной ядерной войны без снижения потенциала Америки нанести ответный удар.[762] Но подобное решение было бы посягательством на престиж армии и карьеры офицеров, служащих в ядерных подразделениях. Никто из высокопоставленных чиновников не предлагал пойти на такой шаг, пребывая в должности — впрочем, Перри выступил с этим предложением спустя два десятилетия после ухода с государственной службы.[763]
Из-за желания офицеров, чтобы вооружения были всё более технологически сложными, их стоимость росла гораздо быстрее, чем темпы инфляции или ВВП. Например, стоимость истребителей и бомбардировщиков выросла с 50 тысяч долларов во время Второй мировой войны, когда Соединённые Штаты ежегодно закупали 75 тысяч таких самолетов,[764] до 100 млн долларов за истребитель
Президентам, добивавшимся ратификации Сенатом соглашений по ограничению количества ядерных вооружений, требовалось заручиться поддержкой Объединённого комитета начальников штабов, получив от него подтверждение, что эти соглашения не ослабят безопасность страны. Такое свидетельство можно было купить лишь обещаниями инвестиций в уже существующие или новые системы вооружений, и эти обещания также входили в сферу интересов сенаторов, в чьих штатах находятся военные предприятия или ядерные лаборатории — иными словами, почти всех сенаторов. Поэтому администрация Обамы в обмен на ратификацию Сенатом Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений 2010 года (
Традиционное и ядерное оружие разрабатывались либо для отражения советского наступления, либо для противостояния советским системам вооружений, предназначенным для сдерживания американского наступления. Поскольку в Европе у Советского Союза было больше войск, чем у США, у офицеров и корпораций, которые занимались лоббированием в Конгрессе, имелось стратегическое обоснование необходимости направлять всё больше ресурсов в ядерное оружие и другие передовые виды вооружений. Их предназначением было либо противостояние превосходству стран Варшавского договора в людской силе, либо нейтрализация этого фактора за счёт получения возможности нанесения упреждающего удара. Вооружения, находящиеся в разработке в настоящий момент, которые поглощают большую часть бюджета военных закупок, по-прежнему предназначены для противостояния советским или китайским силам, а не для тех разновидностей войн против повстанцев, которые действительно ведут Соединённые Штаты. Требования военных офицеров и корпораций оплачиваются «ради производства вооружений, которые слишком дороги, слишком быстры, слишком неизбирательны, слишком велики, слишком громоздки и слишком мощны для использования в реальных условиях войны. Ещё меньше смысла в проектировании вооружений, затраты на разработку которых таковы, что производить их можно лишь при условии, что они будут проданы кому-то ещё — в особенности потому, что сроки выполнения заказов сейчас настолько велики (от 10 до 15 лет), что возникает вероятность превращения некоторых покупателей в противников».[770] Любое стратегическое обоснование для данных вооружений устранил распад СССР, однако их разработка и производство продолжались.
Показательным примером ограничений для военных закупок США, которые сохраняются с начала Холодной войны, и институциональных препятствий для реформ служит истребитель
Сложность, стоимость и вероятность поломки всех новых американских систем вооружений повышается ещё одним дополнительным требованием к ним — необходимостью обеспечивать неуязвимость солдат, которые обслуживают эти системы, для попыток неприятеля убить их или взять в плен. Например, в
Отказ от тех или иных вооружений почти никогда не происходит. И это — несмотря на технические провалы, отсутствие применения тех или иных видов вооружений в войнах, которые реально ведутся Соединёнными Штатами, или растущие издержки, которые приводят к тому, что в дальнейшем военные закупают меньше экземпляров конкретных самолётов, ракет, стрелкового оружия или кораблей. Тем самым повышаются удельные издержки их производства, поскольку масштабные расходы на исследования и разработки распределяются между меньшим количеством единиц вооружений. В то же время ВВС регулярно пытались вывести из эксплуатации относительно дешёвый и эффективный штурмовик