Иосиф Трумпельдор. Гехолуц. Новый путь: Биография. Воспоминания. Статьи.

Глава 1. Сын кантониста

Иосиф Трумпельдор родился 21 ноября 1880 года в городе Пятигорск Терской области в семье отставного николаевского солдата из кантонистов фельдшера Владимира (Вульфа-Зеева) Самойловича Трумпельдора (1838-1916) и Федосьи (Фрейды) Трумпельдор (1840-1917).

Старому солдату выпало служить в русской армии при двух императорах и воевать за Россию. О службе в кантонистах, о войнах и былых боевых походах Владимир-Зеев Трумпельдор любил рассказывать в кругу семьи.

Воспоминания отца о детстве, проведенном в кантонистском батальоне, и об армейской службе, длившейся 25 лет, несомненно оказали влияние на Иосифа Трумпельдора и на выбор им жизненного пути.

Рассказы о трагической судьбе малолетних еврейских солдат-кантонистов из поколения в поколение передаются в семьях российских евреев. И в моей семье хранится память о прапрадеде, в возрасте восьми лет похищенном вербовщиками русской армии из родного литовского местечка и сданном в солдаты.

По указу царя Николая I от 26 августа 1827 года была установлена повышенная норма призыва в армию для евреев, которая была в три раза больше, чем для русских. Если у русских раз в два года брали в армию по семь рекрутов с тысячи человек, то у евреев стали брать по десять рекрутов с тысячи человек ежегодно. Во время войн нормы призыва евреев еще более увеличивались. Всего с 1827-го по 1914 год были призваны и прошли службу в Русской армии более 2 миллионов евреев.

В отличие от русских, евреев призывали в армию не с восемнадцати, а с двенадцати лет. Зачастую еврейских детей забирали в армию в возрасте и 8-9 лет. Малолетних евреев направляли в батальоны кантонистов "для приготовления к военной службе", где они проходили службу до 18-летнего возраста, а затем их переводили в солдаты, состоявшие на действительной воинской службе. Годы пребывания в кантонистах не засчитывали в армейский срок, а срок этот был в николаевской армии — двадцать пять бесконечных лет.

Еврейских детей, набранных в кантонисты, гнали в пешем строю вглубь России — на Волгу и в Сибирь, где их ждали кантонистские батальоны. Весь этот путь был усеян трупами. Герцен в "Былом и Думах" описал свою встречу на дороге в глубине России с колонной еврейских детей, которых гнали на службу в кантонистские батальоны.

Он приводит слова офицера, сопровождавшего колонну детей-кантонистов:

"Набрали ораву жиденят восьми-девятилетнего возраста. Сначала, было, их велели гнать в Пермь, да вышла перемена, гоним в Казань. Беда, да и только, треть осталась на дороге (и офицер показал пальцем в землю). Половина не доедет до назначения, — прибавил он... — Мрут как мухи... Привели малюток и построили в правильный фронт. Это было одно из самых ужасных зрелищ, которые я видал, — бедные, бедные дети! Мальчики двенадцати, тринадцати лет еще как-то держались, но малютки восьми, девяти лет... Ни одна черная кисть не вызовет такого ужаса на холст. Бледные, изнуренные, с испуганным видом, стояли они в неловких, толстых солдатских шинелях со стоячим воротником, обращая какой-то беспомощный, жалостный взгляд на гарнизонных солдат, грубо равнявших их; белые губы, синие круги под глазами показывали лихорадку или озноб. И эти больные дети без уходу, без ласки, обдуваемые ветром, который беспрепятственно дует с Ледовитого моря, шли в могилу".

Кантонистские батальоны по праву называли "детской каторгой". Кантонистский закон был такой: девять забей насмерть, десятого живым представь. Ну, и представляли...

В кантонистских батальонах пытками и голодом пытались склонить еврейских детей к крещению и разрыву всех связей с еврейским народом. Тем, кто крестился, давали русские имена и фамилии. Так что сегодня в России многие Ивановы, Петровы, Сидоровы и не догадываются, что когда-то их предками были религиозные евреи. Несмотря на жестокие пытки, сломить и принудить к крещению удавалось далеко не всех еврейских кантонистов. Многие из них с честью прошли кантонистский ад и остались евреями.

Всего в царствование Николая I этот мученический путь прошло не менее пятидесяти тысяч еврейских мальчиков.

Понятно, что выжить в кантонистских батальонах и остаться евреями могли только самые физически крепкие и морально стойкие еврейские ребята. Выйдя из кантонистского батальона в возрасте восемнадцати лет, они тянули солдатскую лямку еще целых 25 лет. При выходе в отставку николаевские солдаты-евреи получали как привилегию право жительства на всей территории Российской империи, тогда как всё остальное еврейское население России было заперто в гигантское гетто, носившее название "черты осёдлости".

Впрочем, и отставные солдаты становились жертвами антисемитизма русских властей: в 1891 году русские власти изгнали из Москвы тысячи отставных солдат-евреев, прослуживших в русской армии двадцать пять лет, и их семьи — евреям запрещено было жить в Москве.

Многолетняя тяжелая армейская служба формировала из кантонистов суровых воинов, твердых в своих моральных принципах, основанных на гордости за свое несломленное еврейство, личной преданности Государю Императору, русском имперском патриотизме.

Еврейские солдаты из кантонистов становились профессиональными военными, и многие их потомки из поколения в поколение служили в русской и советской армиях. Из истории советского времени можно вспомнить потомка еврейского кантониста — генерала армии Я.Г.Крейзера, которому во время Великой Отечественной войны в июле 1941 года первому из советских военачальников было присвоено звание Героя Советского Союза.

Примером воинской доблести может служить и Владимир-Зеев Трумпельдор. Выйдя из кантонистов в армию, он участвовал в обороне Севастополя во время Крымской войны 1854-1856 годов, многие годы служил военным фельдшером в Кавказской армии, участвовал в кровопролитных сражениях Кавказской войны, был в рядах русских войск, штурмом взявших аул Гуниб, где был пленен имам Шамиль. Как николаевский солдат, отслуживший двадцать пять лет в русской армии, он имел право после окончания службы выбрать для себя любое место жительства. Владимир-Зеев Трумпельдор избрал Пятигорск, где женился, обзавелся семьей...

Кроме Иосифа в семье были еще сыновья Самуил (р. 1870), Герман (р. 1872), Михаил (р. 1877), Александр (р. 1895) и дочери Софья (р. 1879), Любовь (р. 1887), Дора (р. 1890). В 1883 году всё большое семейство переехало в Ростов-на-Дону. Обосновались сначала в доме № 162 на Большой Садовой улице, затем в доме № 22 в Малом переулке (ныне угол пер. Чехова и ул. Станиславского).

В Ростове-на-Дону отец многие годы проработал фельдшером хирургического отделения и делопроизводителем Еврейской больницы. Семья Трумпельдор ничем не выделялась среди ростовских обывателей. И хотя в семье царила теплая атмосфера еврейского дома, между родителями возникали разногласия на почве воспитания детей: если Зеев-Владимир был твердым сторонником приобщения детей к ценностям еврейства и иудаизма, то мать, выросшая в ассимилированной семье и получившая образование в русской школе, стремилась оторвать детей от еврейства, полностью приняв образ жизни русского окружения. Влияние матери сыграло свою роль в том, что сестры Трумпельдора впоследствии крестились и навсегда утратили связи с еврейским народом.

Для мальчиков пример отца имел решающее значение в определении своих национальных и религиозных предпочтений. В семье отмечались еврейские праздники, в еде придерживались норм кашрута. По настоянию отца маленький Иосиф посещал хедер — еврейскую религиозную школу для мальчиков. В хедере дети учили Танах (Ветхий Завет), Талмуд, там произошло приобщение будущего героя к духовным ценностям еврейского народа. Еврейские герои древности — борцы за независимость Иудеи — братья Маккавеи, вождь еврейского восстания против римского владычества Бар Кохба запали в душу мальчика. Волей-неволей вставал вопрос: "Мы были свободной нацией в собственной стране. Так почему мы сегодня пребываем в чужеземной неволе?" Несомненно, именно тогда в душе Иосифа стала формироваться жажда еврейской свободы и независимости, приведшая его вскоре к сионизму.

Наряду с еврейским религиозным образованием, дети получали и светское образование. Иосиф с отличием заканчивает в Ростове-на-Дону городское училище и планирует продолжить учебу в реальном училище, однако сталкивается с запретами и ограничениями, обильно вводимыми русскими властями для своих еврейских граждан. Успешно выдержав приемные экзамены в реальное училище, он принят в него не был — пресловутая "процентная норма", ограничивающая число евреев тремя-пятью процентами от общего числа учащихся, закрывала евреям путь к получению образования. Одним из немногих учебных заведений, куда принимали евреев, была фельдшерская школа в Харькове, которую Иосиф Трумпельдор окончил в 1900 году, и начал работать в амбулатории при Еврейской больнице.

В юности Иосиф, как и вся демократическая русская молодежь того времени, был увлечен идеями толстовства. "Великий писатель земли русской" Лев Толстой проповедовал среди своих многочисленных последователей идеи жизни на земле, крестьянская коммуна рассматривалась им как идеал общественных отношений. На молодого Иосифа Трумпельдора огромное впечатление произвело знакомство с толстовцами, создавшими свои общины неподалеку от Ростова-на-Дону, в Новочеркасске и в станице Старочеркасской. Среди них можно отметить Василия Часовникова и Александру Гриневу, находившихся в личной переписке со Львом Толстым и активно пропагандировавших его идеи. Возможно, именно общение с ними привело Трумпельдора к толстовству, под их влиянием он уже в четырнадцать лет стал убежденным вегетарианцем и оставался им на протяжении всей жизни, отказался от курения и употребления спиртного, сделал для себя нормой физическое и духовное закаливание, ограничил себя в развлечениях и предметах роскоши.

Почти шестимиллионное российское еврейство пребывало в отчаянном положении — запертое в огромное гетто, носившее название "черты оседлости", в стране, где антисемитизм был государственной политикой царских властей, где многотомное русское "Законодательство о евреях" непрерывно пополнялось новыми законами и законодательными актами, лишавшими российских евреев элементарных гражданских прав — у евреев не было перспектив. Суть политики царского правительства в отношении евреев нашла отражение в известном заявлении обер-прокурора Синода К.П.Победоносцева: "Одна треть их вымрет, еще одна уедет из России, а остатки бесследно растворятся в среде окружающего населения".

Еврейская молодежь, лишенная будущего в России, искала путей выхода из тупика. Одни шли в революционные организации, считая, что спасением угнетаемого еврейского народа станет революция, которая разрушит антисемитские ограничения царских властей и принесет свободу и равноправие всем гражданам России, в том числе и евреям. Для других путеводной звездой становились идеи сионизма, декларировавшего, что только в своем государстве, воссозданном на исторической Родине — на Земле Израиля — еврейский народ обретет подлинную свободу и независимость как равный среди равных в семье народов.