Эффект Робинзона Крузо

• Храм Опет

• Храм Птаха

• Колоссы Мемнона

• Долина Царей

• Долина Знати

• Долина Рабочих

• Храм Хатхор

• Храм Хатшепсут

• Храм Рамзеса III

Эдфу

• Храм Гора

• Храм Ком — Омбо

Асуан

• Храм Исиды

• Храм Калапша (озеро Насер)

• Ботанический сад

• Незаконченный обелиск

• Храм Хнум на острове Элефентин

• Монастырь св. Симеона

• Нубийская деревня

Абу — Симбел

• Храм Рамзеса II

• Храм Нефертари

Экспедиционная группа преодолела дистанцию от северных ворот Египта, Александрии, до ее южных ворот Абу–Симбел, близ современной египетско–суданской границы. За это время было отснято (укажем, чтоб читатель понимал масштабность происходящего) одним только человеком из шести членов научной группы 50 (!!!) фотопленок, не считая солидного объема данных на цифровую аппаратуру. Египетская экспедиция получилась «тягучей» и, в некоторой степени, «вязкой». Выбор подобных сравнений и эпитетов связан не только с ежедневным режимом исследовательской полевой работы при температуре в 45 градусов по Цельсию, но и в постоянно возникающей полосе препятствий из социальных, политических, культурных особенностей страны посещения. К тому же был задан соответствующий высокий темп при таком количестве объектов посещения. Объективно, сложностей было немало.

На предварительной стадии подготовки к экспедиции научная группа исследовала мифологемы Египта, и по итогу подчеркнула, что в мифологемах Европы нет ничего такого, чего нет в египетских мифологемах, в том числе, прослеживаются прямые аналоги древнеегипетским божествам. Что было первичным, как происходило распространение и заимствование (как героев, так и сюжетных линий) или «откуда и что» возникло, а затем трансформировалось — в этом и многом ином научной группе тоже предстояло разобраться.

Достаточно символично первым городом исследования стал самый «европейский» город Египта — Александрия. Несколько слов о первом впечатлении. Мы сразу задались вопросом: «К чему стремится среднестатистический человек из Александрии? Символом чего хочет стать?» Заметим, что символом не обязательно могут выступать знаки, мифологические существа или архитектурные объекты, но и определенные явления, идеи и сам человек. Через какое–то время мы поняли: александриец вольно и невольно стремится к тому, чтобы стать символом власти. И неважно, какую иерархию в социуме он занимает, главное, иметь хоть какую–то власть, причём на любом месте. Власть в Египте обеспечивает культ «человека с ружьем», назовем его так. И главенствует культ «человека с ружьем», поскольку именно этот персонаж обеспечивает властные функции. Такие люди имеют властные полномочия на местах, и они реализуют властные функции. Поэтому законодательные акты трактуются на местах так, как это понимает «человек с ружьем», такой себе «фараон местного значения». К примеру, в зависимости от ситуации, сотрудник на таможне может запретить провоз каких–либо товаров, которые даже не попадают в список запрещенных. Кроме того, сотрудник таможни может изъять товар, количество которого, по его мнению, превышает достаточное для пользования одним человеком.

В 2011 году власть в Египте перешла к Высшему совету Вооружённых сил во главе с министром обороны и военной промышленности Египта фельдмаршалом Тантави. Все достопримечательности, госучреждения, транспортные станции, курортные зоны, въездные пункты в города находятся под охраной вооруженной полиции. И все «фараоны» местного масштаба определяют права и обязанности. Там, где по каким–то причинам недостаточно полиции, присутствуют военные, что особенно явственно наблюдается на охране важных объектов. К таким объектам (!) относятся и места раскопок пирамид, храмовых комплексов и гробниц.

И «человека с ружьём», как вы понимаете, «проблемы индейцев не интересуют», он словно царь и бог на охраняемых объектах инфраструктуры (фигуративной выражаясь, «не подмажешь, не поедешь»). История взяточничества, к слову, не уступает по древности известной нам истории человеческой цивилизации, где бы она не творилась — в Египте, Риме или Иудее.

Первый же объект посещения, именуемый римским амфитеатром, нас буквально озадачил. Так и витал в воздухе странный вопрос: неужели это… и правда римский амфитеатр? В процессе работы на объекте и в ходе общения с гидом, в какой–то момент времени выяснилось, что мы действительно попали не в римский амфитеатр, а оказались в современном выставочном павильоне (как выяснилось позже, то был один из многих павильонов, куда со всего Египта свозят материал, добытый в ходе раскопок). Каждому экспонату (колонны, сфинксы…) присвоен инвентарный номер, по которому можно определить, откуда на выставку поступил артефакт. Как оказалось позже, когда начали строить новое правительственное здание, на этом месте при раскопках обнаружили следы древних построек. Назвали его условно «римский амфитеатр». И только после того, как все раскопали, поняли, что из песков истории явил себя древний Александрийский университет. Однако название «римский амфитеатр» настолько прижилось, что никто до сих пор не удосужился его изменить. А потом в это место стали свозить артефакты с разных уголков страны. Так и образовался павильон под открытым небом, не имеющий никакого отношения ни к амфитеатру, ни к Риму. Для кого это секрет? Да только для приезжих, а местным всё хорошо известно.

Впрочем, когда прогуливаешься по Александрии, тебя действительно не покидает ощущение, что ты находишься в Европе. Всюду обнаруживается символика монашеских и рыцарских орденов. Так, к примеру, нам попался на глаза любимый иерусалимский крест ордена Иисуса Христа — правопреемников тамплиеров. Мы видим огромное количество церквей и символьных следов присутствия францисканского ордена, у которых в Александрии была резиденция. Христианские церкви и мусульманские мечети как архитектурные памятники вы не отличите друг от друга, поскольку они выполнены и возведены из одного материала и по одному образцу. В процессе многократных завоеваний территории Египта новопришедшими оккупантами просто занимался завоеванный храм, сбивалась или затиралась чуждая символика, простыми словами, «сменялась вывеска». Максимум, что могли сделать новые владельцы — достроить дополнительное помещение рядом с основным. Так и действовали и в Византийский период, и в Арабский период, и в прочие периоды.

Со временем мы узнали, что египтяне могут переносить целые храмовые комплексы с одного места на другое, пилами разрезать известняковые скульптуры и храмы на многие фрагменты и «склеивать» обратно. В ноябре 1963 года коллектив гидрологов, инженеров, археологов и других специалистов при поддержке ЮНЕСКО приступил к выполнению работ в Абу–Симбел, по которому распилили оба храма на блоки определенного размера (большой храм в 807 блоков по 20–30 тонн, малый — на 235), пронумеровали эти блоки, аккуратно их переместили и снова соединили в величественные архитектурные сооружения, встроив в специально подготовленный скалистый фасад. Эти фрагменты истории отражают лишь малую часть обманутых ожиданий, по факту, несоответствия картины представлений о Египте тому, с чем мы столкнулись по приезду. И возвращаясь к вопросу изначальных целей экспедиции, в Александрии мы впервые поняли, что попали в «исторический Диснейленд» (по факту, культурно–исторический проект), и, следовательно, придется корректировать первичные цели и ставить новые задачи. Да, находясь в Александрии, мы видим Рим и греческую традицию, мы видим европейское наследие, но не видим Египта. И это — весьма странное наблюдение.

Вторым объектом исследования стала Помпеева колонна с Александрийским сфинксом (которого так же сюда привезли). В принципе для туристов — очень хорошая композиция. Сфотографировался человек на фоне такой композиции, заплатил за входной билет — значит, побывал в Египте. Египтяне организовали для туристов некое культурно–историческое пространство: пожалуйста, приезжайте и гуляйте по древнему Египту. Однако как не туристу, но учёному можно объективно исследовать такие места? Вопрос открытый.

Третьим объектом исследования выступили катакомбы Ком эль-Шукафа в Александрии — античный некрополь. Заплатив за входной билет, нам пришлось еще доплатить и за каждую фотокамеру, иначе пришлось бы снимать объект только на мобильный телефон. Попадая на такие объекты, вы платите трижды, не считая «бакшиша» за мелкие услуги от местных работников комплекса: то есть, деньги вы отдаёте за вход на храмовый комплекс; за отдельно взятую гробницу или катакомбу; за фотоаппараты. Тройная прибыль, так сказать.

Спустившись в катакомбы по винтовой лестнице на глубину тридцати метров, мы увидели, как от ротонды сетью расходятся подземные ходы, ведущие в помещения и погребальные камеры с нишами и колодцами, высеченные в скальной породе и предназначенные для саркофагов. И что же открывается нашему взору? Древнеегипетский бог Анубис… в римских одеяниях! А на истинно египетском саркофаге наблюдаем надписи на греческом языке и греческую символику. Такой хаос стилей и эпох далее прослеживается и в архитектуре надгробных памятников. Катакомбы датируются римским периодом, а археологи считают его крупнейшим греко–римским местом захоронения в Египте. Такое себе сочетание древнеегипетского, греческого и римского искусства. И опять–таки, на примере знакомства с данным объектом убеждаемся, насколько быстро египтяне организовали культурно–историческое пространство, собрали и привезли номерные экспонаты: какие–то уже вмонтированы в общий «культурный сюжет», какие–то экспонаты еще лежат в общей куче, но некоторые вообще выпадают из общего ансамбля достопримечательностей. И происходящее понятно, как минимум, с экономической точки зрения: чем больше будет организовываться аналогичных культурно–исторических пространств, тем большие доходы поступят от туристов. В Каире, как сказал гид, в скором времени откроется новый музей, посвященный египетской цивилизации, это будет третий по счету специализированный музей; и по факту, это «выгодное предприятие», поскольку с туриста можно будет получить плату три раза, а не один. Простая математическая экономика. Чем больше будет организованно музейных пространств, разбросанных по территории Египта, тем больше финансовой выгоды для всех. Туризм был и сегодня остается одной из ключевых отраслей египетской экономики. Зарабатывают на туризме все: от работников музеев до полицейских. И если вы сравните настенные рисунки в известняковых катакомбах Александрии и, допустим, таковые в Луксоре, вы заметите колоссальную разницу в исполнении. В александрийских катакомбах невольно складывается такое впечатление, что сюжеты на стенах катакомб рисовали студенты: нет идеальных форм, все грубо и безвкусно. А имея на руках 177 трактатов по Древнему Египту периода 17–18–19 веков (таковы масштабы предварительной подготовки к экспедиции), мы на месте точно отдавали отчет о том, что является настоящим, а что — Диснейленд. В общем, как отличить Рим от Египта — непонятно для обывателя. И вот на первом этапе полевого исследования возникло первое предположение о том, что Рим к этому историческому пространству не просто имеет отношение, но отношение какое–то особенное. И даже не в том плане, что Египет был долгое время частью Римской Империи, его провинцией, а в ключе целенаправленного создания и организации некого пространства для каких–то нужд. И с этим представлением, как говорится, предстояло разобраться. Отметим также, что римский период характеризуется широкой доказательной базой, в отличии от Раннего и Древнего царства.