Красное стекло

Аколл рассмеялся.

— Спешишь на тот свет? Еще несколько дней. Сначала нужно все подготовить. Не хочу торопить события.

Маерк сжал губы.

— Терпение — это благо. Никто не хочет достичь кульминации слишком быстро.

Ландра погладила рукоять меча. Ее лицо стало красным от жара.

* * *

Солдаты армии Амрата. Гангрена, чума разрушающая все на своем пути. Они выстроились в темноте перед стенами города. По слухам, город назывался Раен. Реан. Раэн. Руан. Что-то такое? Да какая к черту разница.

— Что случилось? — вскрикнул Маерк. — Будет все равно, как бы это ни называлось, через пару часов. Только дым, мухи и чертов пепел.

Первый серый призрачный солнечный свет опустился на землю. Пение первых рассветных птиц. Ветер с запада доносит аромат свежей травы. Перед ними скакала прекрасная молодая женщина с цветами в волосах. Прекрасная принцесса на белом коне, в серебряных доспехах и платье из серебристой ткани. Она подняла свой меч. Указала на стены. Опустила меч вниз. Закричала. Солдаты взорвались радостными криками. Осадные машины открыли огонь, запуская в сторону противника тяжелые, мощные валуны. Стены города содрогнулись. Ландра кричала и бежала вместе со всеми. Вверх по лестницам. На вершину стены, где ждали защитники. А за ними... все жители города. Так много людей. Все ждут смерти под ударами ее меча. И она сделает это. Убьет их всех.

Я... Я... Но...

Меч прыгнул в руки Ландры. Прекрасный меч. Красное стекло подмигивает. Блестящая, красивая вещь. Вверх по лестнице. Вверх и вверх. Вокруг умирали люди. Рука Ландры, держащая меч, начала бить по предметам. Ударила так, что их разрезало. Их вскрывали, и они были красными внутри, как стекло. Разлетелись на части. Просто. Разлетелись. Разрушались. Разламывались. Под ударами ее меча. Хак! Хак! Хак! И они были просто... просто раскрыты, распотрошены. Сломанные. Мертвые. Вскрывая город, ломая оборону, разрывая его, разбирая на части, разрывая на куски, вскапывали как землю. Все больше и больше мертвечины. Взмах меча, и каждый взмах задевает что-то, ломает, берет что-то живое и делает его мертвым. Как чудо, что она может это делать. Кто бы мог подумать, что она может это делать? Это так просто. Убивать вещи, делать их ненужными, неподвижными. Ее лицо красное, как раскаленное стекло. Она задыхается, трудно дышать, а запястье болит почти нестерпимо. Вверх по лестницам, через стены, в город. Убивать.

Аколл пробежал мимо нее, завывая от смеха, его лицо было в крови. Человек с мечом бросился на Аколла. Ударил его.

Аколл... Аколл замер и упал замертво. Разрезан. Кишки выскальзывают наружу. Сладкая ужасная вонь свиного дерьма.

Вдохните это. Вдыхайте? Чувствуете чем пахнет? Смертью. Смерть — воняет.

Маерк закричал в бессильной злобе:

— Аколл!

Бросился на человека, который убил его. Бой. Крики. Лязг металла.

Маерк умер. Кровь пролилась на его брюки. Как будто он описался или облился пивом.

Тупой ублюдок. Умереть ради друга.

Ландра побежала по их телам в город.

Кто-то умирает. Кто-то уже отправился в ад.

Вряд ли это что-то особенное...

Меч Ландры убивал людей. Убивал. Убивал. Она нашла девушку, скрючившуюся под грудой обломков. Большие печальные испуганные глаза. Прячется. Пытается спрятаться от резни. Каким-то глупым образом желая остаться в живых. Думать, что она может выжить. Красное стекло в мече сверкнуло. Красивая штука. Ландра подняла меч вверх. Опустила его. Девушка умерла. Разрезанная на части. Красная кровь, как красное стекло. Трое молодых парней подбежали к ней. Братья, наверное. Выглядели как братья.

— Смерть захватчику! — закричали они.

Но Ландра убила и их.

Шанс выпадает раз в жизни, это, Ландра знала точно. Один раз в жизни, черт. Люди жили и умирали, ожидая этого всю свою жизнь. Люди, которые отдали бы правую руку за это, если уж на то пошло. Место за столом на празднике кровавой бойни.

Солдаты армии Амрата. Растекаются по миру, как чертово пятно. Красивое убийство. Гребаная слава и власть. Мы разлагаем мир, Ландра. И это величайшая сила. Ландра шла по городу. Танцевала. Убивала. Ликовала. Ее лицо было горячим и красным, как красное стекло. И это стекло сверкало. Словно подмигивало.

Мама хотела бы этого. Главное — она жива. А что может быть лучше?