Портал в доброе утро

Сегодня невыносимо жарко, как, впрочем, и вчера, как и добрую половину окончательно сбрендившего лета, но этот прискорбный факт впервые ускользает от моего внимания — куда-то на периферию сознания.

Можешь не обижаться, раскалённое солнце, я не возьму тебя с собой.

Ты не впишешься в нашу компанию.

Список минимален и прост, сборы в дорогу идут на автомате. Кучка вещей готовится к построению в тесном коридоре, привычный набор продуктов пока ещё наслаждается комфортом холодильника. И чем ближе к вечеру, тем чаще я ощущаю непреодолимое желание улыбаться.

Темнеет. Пора выходить — такси лучше дождаться во дворе. Августовский вечер, оживившись, подскакивает и торопливо укутывает мои плечи тёплым пледом, в котором запутались царапающие крошки комаров.

Нет-нет, и не проси, ты тоже останешься дома. Так надо.

— Добрый вечер, люди!

Выныриваю из темноты в круг, очерченный тёплым светом фонаря. Под фонарём уже собралось человек двадцать. Полный ковш искренних улыбок и дружеских взглядов проливается на меня звездопадом. Всё, что осталось за спиной, за границей света и деревьев — старые дома, нагретый за день асфальт, сонное размеренное дыхание города, — уже практически не существует, истаивая, теряя привычные очертания.

Обнаруживших когда-то эту остановку в лучший из миров не перепутать ни с кем — наши глаза сияют звёздным светом, наши души не прячут крылья.

Из-за угла бесшумно выныривает автобус: обычный городской «пазик», даже с неубранной табличкой маршрута — впрочем, я сразу же забываю, какого, напоминающий добродушного кита из забытого мультфильма.

Рюкзаки, спортивные сумки, коробки, обмотанные скотчем, непрерывной струйкой затекают на заднюю площадку; людской муравейник пришёл в движение: старшие распределяют, молодёжь укладывает в штабеля. Спокойно и деловито. Я вклиниваюсь в поток практически в идеальный момент, ближе к окончанию погрузки — выдавать-то вещи будут в обратном порядке. Старый воин — мудрый воин.

Присматриваю для себя подходящее сидение — второе от двери, и занимаю место у прохода, хотя обычно в поездках предпочитаю размещаться у окна. Но сегодня — именно так.

— Дамы и господа, леди и джентльмены, сэры и сэрухи… — набившая оскомину привычная шутка руководителя призывает к вниманию. Быстрая проверка — все на месте, можно отправляться.

Автобус набирает скорость, ровное гудение мотора настраивает на медитативный лад, и никакие внешние шумы не в состоянии заглушить отчётливого перестука камней, падающих с моего сердца на дорогу. С каждой минутой становится легче и свободнее дышать.

Город остался позади. И грусть тоже.

Пока никто из пассажиров не спит — беседа то разливается общей полноводной рекой, то дробится на мелкие струи. Большинство моих попутчиков собираются вместе только раз в году, именно в это время и в этой компании. Моя соседка — бывшая коллега — с удовольствием расспрашивает меня про общих знакомых. К моменту пересечения границы области достаю из пакета бутерброды и полторашку свежесваренного яблочно-вишнёвого компота. По салону путешествуют блинчики с мясом, малосольные огурцы и пластиковые стаканчики с вином. Нет, напиваться никто не собирается, но — традиция. Ещё через несколько километров звучит команда: «зелёная зона». Неспешная прогулка под луной в кушери порождает шутки о змеях, страдающих бессонницей, и об эффекте внезапно падающих на голову в посадках молодильных яблочках.

«О, наконец настал тот час…» — мурлычу я себе под нос. Едва автобус трогается, достаю спальный мешок и торжественно расстилаю его прямо в проходе. Что ж, заработанное в прошлом году прозвище «лежачий полицейский» нужно оправдывать, м? Да и не хочется, чтобы дорога надоела и принесла усталость. Буквально через пару минут просыпается моя соседка по автобусу и в тихом ужасе пытается понять, куда же я подевалась и не забыли ли меня на дороге во время остановки. Успокоив её, я укладываю под спальник чехол от него, внутрь которого запихиваю спортивный костюм… и всё ту же бутылку с компотом. А оказывается, весьма удобная подушка вышла, даже не ожидала.

Всё, в обыденном мире меня больше ничто не удерживает.

Моментально проваливаюсь в сон.

— Плацкарт, встаём, сдаём бельё, — врывается в сознание голос.

Мысли скачут упругими детскими мячиками: «Или два часа ждать автобуса, или на такси. Нужно собираться. Поезд обычно прибывает на второй путь… Стоп. Поезд. Какой ещё поезд?»

Открываю глаза, встряхиваю головой и сажусь. За окном по-прежнему темно, автобус, покачиваясь на рессорах, лавирует на спуске. Извилистый коридор информационной невесомости. Поворот, другой, третий… Из темноты выплывает освещаемая яркой лампочкой, свисающей на проводе с дерева, полосатая торговая палатка. Таможня. Через открывшуюся дверь веет дурманящим сосновым запахом.

Всё. Свершилось. Мы уже в другом мире.

В салон заглядывает волонтёр. Из-под брезентового капюшона небрежно наброшенного плаща на сияющие неземным счастьем глаза спадает взъерошенная чёлка. Он что-то восторженно тараторит, захлёбываясь от эмоций.

— Первый раз, наверное, — добродушно говорит соседка.

Таможня даёт добро.

Мы следуем дальше, проезжаем мимо протоки, заросшей камышом, и ныряем под свод деревьев. Ещё один изгиб дороги, и вот мы уже лихо катим мимо автостоянки — прямо до самой Торговой поляны, а проще сказать, рынка. За автобусом бегут, семафоря, что пора бы и остановиться. Всё-всё, мы и так отвоевали несколько лишних сотен метров — тем меньше идти пешкарусом.

Получаю своё барахло в числе первых — старый воин, помните? — и начинаю священнодействовать. Из карманов рюкзака достаю мотки верёвки и увязываю снаряжение в бесформенный памятник неуёмному человеческому сибаритству. Чем больше вещей окажется притороченной к рюкзаку, тем меньше тащить в руках. Кажется, результат неплох. Остались спальник и пляжный зонт — вещь жизненно необходимая, но не для пляжа.

В путь. Каждая улитка сама несёт собственный дом.

Замечаю, как часто останавливаются идущие впереди девчата-новички, гружёные… пакетами. Бедняги. Но, смотрю, ничего, не унывают, ржут и идут дальше. Если задержатся, им, конечно, помогут. Возможно, даже и я.

«Но сначала допереть бы своё», — хмыкаю я про себя.

Девчонки остаются далеко позади, а я ныряю с ярко освещённого пространства в темноту лесной улицы. Завтра-послезавтра ночью здесь тоже раскинутся торговые ряды, а пока идти приходится только на ощупь. В числе вещей быстрого доступа маленький фонарик наличествует, но руки-то заняты, а налобные фонари я не люблю. Ничего, дойду по памяти. Тропинка начинает подниматься вверх, под ногами тихо хрустит песок. Вспоминаю, как лет десять назад, когда не было этой отсыпки, во время дождя люди отчаянно скользили по глине склона. В стороне, под деревьями, стройными рядами проплывают бело-голубые Тардисы биотуалетов. До чего техника дошла.

Упс, знаменитый столб электропередач посреди тропинки.

Поздоровалась, так сказать, и благополучно разминулась с ним.

Лес расступается, я выхожу на Поляну. Осталось пересечь её, и я на месте. Вмиг возвращаются звуки и размытые краски — на главной «улице» ещё не потушены фонари. Мнимое одиночество в лесу пропало: впереди и сзади шагают мои товарищи, упорно продвигаясь вперёд. Асфальтовая крошка дорожек спортплощадки шуршит и пружинит, ряды палаток, километры импровизированных ограждений из верёвок, сеток, лент остаются позади. Вот он, светло-зелёный даже в темноте, знакомый пластиковый заборчик.

Как же хорошо...

Чуть погодя, когда немного рассветёт, как грибы после тёплого летнего дождя, вокруг стремительно начнут расти палатки.

А сейчас я расслабленно сижу на раскладном стуле у костра. Звёзды одна за другой тихо гаснут. На фоне тёмного неба резко выделяется замысловатый силуэт Горы в пушистой поросли сосен, будто вырезанный из чёрной бархатной бумаги гигантскими ножницами. В душе царят лишь восхитительная пустота и спокойствие.

Впереди четыре дня тихого счастья: ни тягостных раздумий, ни конфликтов, ни разочарований, а самой большой моей проблемой будет сушка мокрых носков в случае внезапного дождя. Ладно-ладно, дождя скорее неизбежного. Улыбаюсь, вспоминая давний диалог:

— А может, дождя не будет?

— Да не бойся, будет.

Как здорово, что все мы здесь… Что существует место в изломанной и смертельно уставшей Вселенной, где можно ощутить себя свободным и спокойным, где тысячи, сотни тысяч людей вокруг принимают тебя без лишних вопросов и куда любой попавший сюда однажды мечтает вернуться вновь — машиной времени, порталом, на крыльях. Рано или поздно, так или иначе.

Взойдёт солнце, и в лагере закипит жизнь, являя миру заспанные и дорогие сердцу мордахи друзей. Я шагну к ним и просто скажу:

— С добрым утром, люди!