Танцующий семафор

Глаза предательски наполнились слезами.

- Ну вот, началось, - сквозь зубы процедил отец. - Ты такая же, как и твоя мать. Иди и подумай. И помни, не хочешь остаться с голой ж..., соглашайся на брак. Парень тебя давно заметил. Говорил со мной не раз про тебя. Позвони ему. А я... я должен буду ненадолго уехать.

Вернувшись к себе, Ирина машинально начала перебирать вещи. Словно готовилась уезжать или переселяться. Вот только куда?

На автомате она раскрыла шкатулку с девичьими безделушками и вытащила небольшой кулончик на серебряной цепочке. Ей было лет десять, когда папа подарил ей этот кулончик. Сказал, что строители случайно откопали на стройке. Почерневшая затейливая скань ничуть не портила украшение. Напротив, поблескивающие медью просветы придавали ему дорогой антикварный вид. Лишь цепочка была современной. Видимо, не сохранилась и ее пришлось заменить.

Ирина машинально, совершенно не думая что делает, надела кулон на шею, хотя до этого никогда его не носила. Потом ей вздумалось прогуляться...

Семейный совет традиционно проходил на кухне. Хотя было не понятно, как в пятиметровой комнатке с холодильником, плитой и столом могли уместиться целых пять человек. Три поколения потомственных железнодорожников пытались решить возникшую семейную проблему.

Васек в последнее время совсем извелся. Он понимал, что все, что с ним происходит, чистый бред. С точки зрения нормального человека. А вот с точки зрения ненормального... Словно в подтверждение его мыслей, мать сказала.

- Совсем вы что ли с ума все посходили? Какие привидения? - и сменив тон, обратилась конкретно к Ваську. - Сынок, давай сходим к доктору, а? Если доктор скажет, что все в порядке, пойдем поищем на пустырь тот кулон, чтобы ему неладно было.

Дед и отец, молчаливо и угрюмо сопели. Бабушка молча мыла посуду.

Васек, уставший по десятому кругу выслушивать одни и те же варианты, молча вскочил со стула и бросился прочь. Он и сам уже сомневался в реальности всего происходящего. Так еще мать подлила масла в огонь. Он собрался, надел куртку, кроссовки, накинул капюшон и отправился на улицу. Решил проветрить мозги, пока они окончательно не превратились в кисель.

Была суббота. Близились сумерки. На улице моросило и было слякотно. Снег еще не лег окончательно и лишь падал вперемешку с дождем, тут же превращаясь в грязь и растворяясь в лужах.

Выйдя во двор, Васек огляделся и... ноги сами понесли его в сторону пустыря.

Там действительно что-то строили, но судя по запущенному виду, стройка то ли застопорилась, то ли вовсе прекратилась. Недостроенные одноэтажные здания выглядели словно немой укор людскому скудоумию — мрачно и уныло, чернея глазницами не застекленных окон.

Ну и где тут искать какой-то кулон, который, судя по рассказам, потеряли полтора века назад? Сейчас, при свете уходящего дня, пустырь показался огромным. То дерево, что ночью казалось так похожим на танцующий семафор, стояло ровнехонько посередине пустыря. На верхушке до сих пор что-то болталось.

Вдалеке виднелась насыпь. По ней ходили пригородные электрички.

Васек специально пошел посмотреть, не привиделся ли ему ночной костер. Нет, кострище действительно было и выглядело свежим. И странный предмет, семафоривший ему, болтался на верхней ветке. Странно было видеть именно здесь этот предмет, но... в конце концов — что только люди не выбрасывают на пустырях. Это была верхняя часть большого барабана, с боков которого свисали какие-то случайные тряпки, из-за чего вся конструкция напоминала шаманский бубен.

Васек задумчиво брел по пустырю и очнулся неподалеку от железнодорожной насыпи. Всмотревшись вперед, он понял, что из тяжких раздумий его вырвал знакомый звук завывающей в режиме «тревога» электрички. Причина выяснилась сразу. По направлению к насыпи, наперерез электричке брела и не обращала внимания на гудки, девушка. Васек, не раздумывая, кинулся ее спасать.

На полпути Васек понял, что не успевает, и прибавил ходу. Он буквально взлетел по насыпи в самый последний момент, и они вместе с девушкой покатились вниз, подгоняемые вихрем, выдуваемым из-под колес электрички.

Оказавшись внизу, Васек развернул девушку к себе лицом, и хрипло спросил.

- Жива? - и обомлел. Это была Ирина!

- Ты... - выдохнул Васек. Слова застряли где-то в горле.

Девушка смотрела на него широко распахнутыми серыми глазами и что-то шептала. Наконец, Васек разобрал.

- Кулон... Он словно звал куда-то. Словно ноги были не мои. Ничего не помню, - бормотала она сквозь слезы.

Тут Ирина резко дернулась и Васька откинуло в сторону. Девушка одним движением сорвала с себя кулон и выбросила куда-то в кусты.

- Нет! - заорал Васек и кинулся следом.

Кулон нашелся довольно быстро. Не спрятался под кочку, не зарылся в пожухлую траву, а словно ждал, когда Васек выхватит его из грязи и поднесет к глазам.

Так вот ты какой, кулончик Анны Ка... Завьяловой? Рассматривая покачивающийся на серебряной цепочке в ажурной старинной скани кулон, Васек направился к Ирине, которая уже стояла на ногах и пыталась оттереть грязь со светлой куртки. Девушка явно пришла в себя окончательно. И только подрагивающие губы все еще выдавали ее состояние. Не удивительно, ведь она второй раз чуть под поезд не угодила.

Убедившись, что с Ириной все в порядке, Васек предложил девушке немного пройтись, чтобы успокоиться окончательно. Гулять тут особо было негде, поэтому Ирина и Васек некоторое время молча брели по пустырю. Ветер стих, да и дождик перестал сыпать из свинцовых туч. Сгущались сумерки. Одинокое дерево, торчавшее посередине пустыря, перестало вертеть барабан, и тот лишь тихонько постукивал по стволу, издавая тихий, глубокий и загадочный звук.

Ирина уже немного отошла от пережитого, но видимо все еще пребывала в шоке, поэтому шла, вцепившись в Васька, словно тот был ее единственным спасением. Впрочем, так оно и было. Ведь он уже дважды спас ей жизнь. Может поэтому сейчас ей казалось, что на свете нет места надежнее, чем рядом с этим парнем.

Они уже дошли до одиноко торчащего дерева, когда Васек вдруг сказал.

- Давай-ка отдадим медальон хозяйке. Я уж ей давно обещал, да вот все никак найти не мог.

Васек потянулся к веткам и повесил медальон повыше. Тот радостно тенькнул и закрутился. Словно не на цепочке висел, а на тонкой нитке.

- Пошли-ка к нам, - предложил Васек. - Надо все-таки тебя осмотреть. Вдруг я тебе случайно ребро сломал, пока спасал.

И они пошли к виднеющимся вдалеке домам.

- А знаешь, - сказал Васек, не снимая рук с плеч девушки. - Мне бабушка говорила. Есть где-то на старых железнодорожных путях старый семафор. Если повезет увидеть как он танцует...

Ирина внимательно посмотрела на Васька... и тут они разом и одновременно обернулись.

Дерево будто преобразилось. Вытянулось вверх, висящий на нем барабан тоже будто перебрался на самую вершину. Ветер крутил барабан и тот то ребром вставал, то показывал круглый лик, на котором как на извечном спутнике Земли Луне, угадывались черты чьего-то лица. Кажется, оно улыбалось.

Воздух будто звенел. Словно на самых верхних ветках дерева висело множество маленьких колокольчиков. На нижней ветке позвякивал и поблескивал кулон. Чуть в стороне, краем глаза, Васек уловил чуть заметное движение, а когда присмотрелся, увидел, как в еле заметном туманном облаке танцует полупрозрачная пара. Мужчина Ваську показался незнакомым, а вот даму он опознал.

- Ты это видишь? - судорожно прошептала Ирина, прижимаясь спиной к его груди.

Васек обнял девушку покрепче и выдохнул ей в волосы короткое «Да».

Некоторое время они стояли не в силах оторвать взгляд от танцующей пары, а потом... облако растворилось и видение исчезло.

- Вот теперь я точно уверена, что в моей жизни будет все хорошо, - прошептала Ирина, плотнее прижимаясь к Ваську.

Тот тоже прижал девушку к себе покрепче и произнес.

- Я тоже.

Конец.