Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга двенадцатая. Август

Испытания Киприана этим еще не окончились. Нашлись люди, которые продолжали сеять в Церкви плевелы раздора и возмущения. Так, некий еретик Приват, присоединившись к партии Фелициссима, добился незаконного поставления во епископа карфагенского Фортуната. Однако после увещаний Киприана сторонники Фортуната начали оставлять его и возвратились к миру церковному.

Дабы окончательно устранить все раздоры и несогласия, порождаемые врагами мира церковного, святитель Божий Киприан решил созвать поместный собор в Карфагене. Таких соборов в Карфагене было несколько. На сем соборе были решены многие вопросы, касавшиеся внутренней церковной жизни, как например, о принятии падших, о крещении еретиков и т. п. Мало-помалу возмущение, произведенное в жизни церковной непокорными членами Церкви, утихало, и в Церкви водворялись мир и тишина.

Господу благоугодно было посетить святого Киприана еще новым испытанием: на смену бедствий от гонения со стороны язычников, появилось бедствие стихийное – моровая язва.

Неожиданно разразившееся бедствие было одинаково тяжело как для христиан, так и для язычников. Моровая язва без перерыва значительное время свирепствовала в каждой провинции, в каждом городе и почти в каждом семействе.

Общее бедствие вызвало Киприана на самую самоотверженную и благородную деятельность. В то время как язычники только еще более укреплялись в своем себялюбии, в то время как они, по-видимому, всецело предались страху, который заставлял их покидать самых дорогих своих родственников и оставлять мертвых непохороненными на улицах, христиане, руководимые Киприаном, оставались непоколебимыми. Сам Киприан не ограничился увещаниями, а своим личным примером подавал образец для подражания всем христианам.

Язва сопровождалась своими обычными страшными спутниками – засухой и голодом; кроме того, по границам Римской империи бродили орды варваров-нумидийцев и делали нашествия, во время которых они уводили много пленных; христиане карфагенские, руководимые святым Киприаном, жертвовали деньги на выкуп хотя бы некоторых из числа этих пленников.

Таким образом, во время страшного бедствия общественного Киприан принял все меры к тому, чтобы всячески облегчить участь страждущих.

Несмотря на это, среди язычников находились люди, которые осмеливались утверждать, что язва, как и прочие бедствия общественные, была послана богами языческими за непоклонение им христиан. Такие слухи распространял особенно некто Димитриан, один из судей карфагенских. Вслед за ним и другие язычники повторяли эту клевету на христиан.

Святой Киприан опроверг это заблуждение, написав особое сочинение по сему поводу. «Бедствия мира, – писал он Димитриану и всем тем, кто разделял его мысли, – имеют свою причину в развращении людей; эти бедствия предсказаны пророками, как наказания за пороки, которые особенно распространены среди язычников и которые сами по себе всегда разрушают благосостояние народов, как и отдельных лиц. Языческие боги, – рассуждал Киприан, – не могут сами защищать себя, и тем явно доказывают свою зависимость от христиан, когда изгоняются из людей христианами446; мы, христиане, – рассуждал святой Киприан, – хотя также подвергаемся внешним бедствиям, но при безропотном перенесении их и надежде на будущую жизнь, мы не страдаем от несчастий».

Между тем приближалось время страданий святого Киприана. На престол вступил император Валериан447, который воздвиг жестокое гонение на христиан.

Весть о новом гонении на христиан скоро достигла и до церкви африканской и, как обыкновенно, сколько устрашала малодушных, столько же воспламеняла к мужественному терпению твердых в вере. «О чем лучше и более нам должно заботиться, как не о том, чтобы непрестанными увещаниями приготовить вверенный нам народ против стрел диавола», – писал тогда святой Киприан Фортунату, епископу Туккаборскому. Но кроме устных и письменных увещаний, святой Киприан и самым делом подал пример небоязненного исповедания своей веры пред язычниками.

После того как было объявлено гонение на христиан, проконсул карфагенский, Аспазий Патерн, получил указ императора, который предписывал принуждать христиан к поклонению идолам; при этом епископы христианские подлежали изгнанию, а христианские собрания запрещались. Проконсул намеревался прежде всего принудить к отречению от веры христианской святого Киприана, а посему прежде всего призвал его к допросу.

Когда Киприан пришел, Проконсул спросил его:

– Император приказал мне принудить всех христиан поклониться идолам: ты что скажешь относительно этого?

Святой Киприан отвечал:

– Я – христианин и епископ христианский; я не знаю иных богов, кроме Единого Истинного Бога, сотворившего небо, и землю, и море, и все, что находится в них; сему Богу мы, христиане, служим днем и нощию.

Проконсул сказал:

– Так ты будешь упорствовать в своем решении?

Киприан ответил на это:

– Благое решение, ведомое Господу, должно оставаться неизменным. Проконсул сказал:

– В таком случае ты, согласно приказанию императора, должен отправиться на заточение. Киприан ответил проконсулу:

– Я охотно пойду на заточение.

После сего проконсул спросил еще Киприана:

– Я имею приказание от императора не только относительно епископов, но и относительно иереев; посему, скажи мне, какие иереи находятся в сем городе?

На это Киприан отвечал:

– Вашими законами запрещены доношения (доносы); посему я не могу открыть и объявить тебе иереев, но если будешь искать их, то, конечно, найдешь в городе.

Проконсул сказал еще:

– Мне поручено еще смотреть, чтобы у христиан нигде не было своих собраний и чтобы они нигде не отправляли своих служений.

Святой Киприан ответил проконсулу:

– Поступай, как тебе приказано.

В скором времени после сего святой Киприан был отправлен в ссылку в Курубис448. Диакон Понтий, описавший жизнь святого Киприана, добровольно сопровождал его к месту заточения.

В первый же день по прибытии сюда святой Киприан имел ночью видение, предзнаменовавшее его мученическую кончину. О сем видении Киприан рассказал диакону Понтию, поведав следующее:

«Едва лишь я слегка задремал, я увидел некоего юношу, некрасивого и неблагообразного, который ввел меня в преторию на суд; мне казалось, что я должен был предстать суду игемонову. Игемон, посмотрев на меня, ничего мне не сказал, но тотчас написал что-то. Я не знал, что он написал; но я увидел иного юношу, благообразного лицом, стоявшего сзади игемона; сей юноша смотрел, как писал игемон, и читал про себя написанное игемоном. Прочитав написанное, юноша тот знаком руки дал мне понять, что там был написан относительно меня суд смертный, ибо мне надлежало быть усеченным мечом. С своей стороны и я знаком руки дал понять юноше, что я понял то, что он объяснял мне; при этом я начал со усердием просить судию того дать мне еще один день жизни, чтобы я мог устроить все свои дела. В то время как я просил об этом судию, сей последний, ничего не отвечая мне, но как бы в ответ на мою просьбу начал что-то писать. Юноша, стоявший сзади судии, следя за тем, что писал судия, знаком руки объяснил мне, что моя жизнь будет продолжена еще на один день. Я очень обрадовался этому, однако, находился в великом страхе и смущении».

Это видение святой Киприан истолковывал относительно себя в том смысле, что ему было предопределено Богом умереть от усечения мечом за исповедание имени Христова. Один день жизни, дарованный ему, согласно сему видению, Киприан истолковал как один год. И действительно он скончался мученически за исповедание имени Христова, будучи усечен мечом, спустя год после того видения.

Находясь в изгнании, святой Киприан все время проводил в богомыслии, приуготовляясь к смерти. В заточении Киприан написал много богомудрых творений; всех, кто приходил к нему для душеспасительной беседы, он поучал, прося всех быть твердыми в вере, не страшиться угроз мучителей и страданий за исповедание имени Христова; он увещевал христиан не привязываться к временным и скоропреходящим утехам жизни сей, но искать жизни вечной.

Пребывая в изгнании, святой Киприан терпеливо переносил все лишения ради имени Христова, вменяя заточение в родное отечество свое. Ибо для христианина, возложившего все упование свое на Бога, отечество и родной дом является странствованием, согласно сказанному: странник я у Тебя и пришелец, как и все отцы мои (Пс 38:13); с другой стороны, для такого христианина отечеством является и место изгнания и странствования, ибо на всяком месте он видит присутствующего близ себя Бога, согласно сказанному: всегда видел я пред собою Господа (Пс 15:8).

Прошел еще год, и на место упомянутого выше Аспазия Штерна проконсулом назначен был Галерий Максим. В это время император Валериан издал еще более жестокий указ о преследовании христиан, именно: Валериан требовал, чтобы все христианские епископы, пресвитеры и вообще все руководители христиан были лишены своих должностей и имущества, а в случае дальнейшего пребывания в христианстве должны быть преданы смерти.

Повеление императора стало известным в Африке тогда, когда проконсул Галерий Максим отлучился в местечко Утику, куда было сослано из разных мест множество христиан. Проконсул хотел здесь же начать преследование христиан и сюда приказал своим воинам привести святого Киприана.

Всегда готовый с полным спокойствием и бесстрашием принять мученическую кончину, святой Киприан считал, однако, приличным и полезным совершить подвиг мученичества среди своей паствы. Рассуждая так и вместе следуя совету друзей своих, которые уведомили его об отправлении за ним стражи, Киприан скрылся на время в одно неизвестное место, но только до возвращения проконсула в Карфаген. А дабы это временное уклонение не подвергалось нареканию, Киприан написал к клиру и народу письмо, в котором объяснял причину своего удаления; в этом же письме Киприан в последний раз преподал наставления клиру и пастве.

Едва лишь проконсул Галерий Максим прибыл в Карфаген, сейчас же Киприан вышел из места своего уединения. Вскоре после сего проконсул послал двух честных мужей, приказав им взять Киприана. Киприан мужественно исшел на мученический подвиг и отправился вместе с упомянутыми двумя мужами в колеснице к проконсулу. Но так как, по приказанию проконсула, суд над святителем Божиим был отложен до следующего дня, то Киприан отведен был на ночь в дом одного из тех мужей, которые были посланы проконсулом для взятия Киприана. Здесь святитель провел последнюю ночь, причем, по состраданию и доверию к нему, он был оставлен почти без стражи.

Между тем по городу распространился слух, что епископ Киприан возвращен из заточения для того, чтобы восприять смерть мученическую; и тотчас устремились христиане к тому дому, в котором пребывал Киприан, желая видеть в последний раз своего пастыря и учителя. При этом христиане явили по отношению к святому Киприану еще более любви и преданности, нежели как это было при избрании его в епископы. Они не хотели расстаться со своим любимым архипастырем до самой кончины его, и потому всю ночь провели без сна пред дверями его дома. Поступили же так христиане не потому, чтобы хотели освободить святого Киприана из рук и власти язычников, но для того, чтобы сподобиться от него, как отца своего духовного, последнего благословения.