Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга первая. Сентябрь

II

Как в древней христианской, так и в Русской Церкви строго соблюдался обычай чтения житий святых во время церковного Богослужения. Более употребительным было чтение на утрени, по шестой песни канона, вслед за кондаком и икосом, с коими краткое житие проложное имело весьма близкое родство9. Вследствие этого, в Русской Церкви весьма рано уже существовал Пролог в славянском переводе. Первоначально он носил название синаксаря, затем по первой своей статье — πρόλογος, то есть предисловие — был назван прологом. Прологов славянских было три вида. В основании первого лежит греческий месяцеслов императора Василия, дополненный во второй половине 11 века Студийским иноком Илиею (памяти из Петрова синаксаря) и Константином, митрополитом Мокисийским (шестьдесят пять пространных сказаний). Второй вид пролога был составлен у славян на основании первого и древних Миней-Четьих. Третий — стишный, переведен в 14 веке с древнейшего вида греческого стишного Пролога10. Славянский перевод Миней-Четьих надо относить также к первым векам славянской письменности. Правда, от этого времени не сохранилось всех двенадцати книг Миней-Четьих: именно — от 11 века дошла одна мартовская книга в юго-славянском списке, от 12 же века — отрывок майской11. Но на основании списков 15 века (13 и 14 веков нет), кои повторяют очень древние, следует думать, что в 10–11 веках славяне имели полный перевод Миней-Четьих за все двенадцать месяцев. Славянский перевод сделан был с Миней греческих, подвергнувшихся незначительному влиянию переработок Метафраста. Очень рано появились в славянских переводах патерики. В славянских рукописях большей частью употребляется название патерика Скитского безразлично для патериков различного состава, хотя Лимонарь в большинстве случаев называется патериком Синайским, или Цветником. Русские рукописи патериков Синайского и Скитского относятся уже к 12–13 векам и были известны многим писателям 13 века. С 16 века патерики сохранились во множестве списков и имели большое употребление. Впервые на Руси патерик — Луг Духовный был издан в 1628 году. Собеседование святого Григория Двоеслова было переведено в 1671 году Симеоном Полоцким. В глубокой древности были переведены с греческого языка на славянский торжественники (βιβλία πανηγυρικά). Они делятся на два вида. Первый — Минейный — в порядке своих статей примыкает к Месячным Минеям, именно статьи его расположены в порядке праздников по месяцам и числам всего года, начиная с сентября. Этот вид содержит похвальные слова на Господские и Богородичные праздники, жития святых и сказания о происхождении праздников и церковных торжеств. Второй вид торжественников — Триодный — имеет статьи, расположенные по порядку Триодей Постной и Цветной, то есть по неделям, с Недели мытаря и фарисея до Недели всех святых. Большую часть статей этого вида составляют поучения, применительно к значению недели, и несколько похвальных слов. Переведенный в Болгарии Минейный торжественник перешел на Русь весьма рано, ибо имеется русский список его уже 12 века. История изменений Минейного торжественника на Руси сводится главным образом: 1) к уменьшению греческих житий, 2) к пополнению русскими статьями, 3) к слиянию с Триодным торжественником. В 18 веке, по образцу древних Минейных торжественников, был составлен новый, отчасти на основании печатных прологов и Евангелий. Торжественник Триодный также был переведен в Болгарии. Изменение торжественника этого рода на Руси сводится: 1) к дополнению словами Кирилла, епископа Туровского (12 в.), и 2) к внесению в 15 веке слов Григория Цамблака (старшая рукопись в библиотеке гр. Уварова 1473–1477 гг.12). В то же время с постепенным возрастанием Церкви Русской постепенно умножались и жизнеописания русских святых. Первыми составителями таковых были: Иаков Черноризец (Мних) (1074–1088), коему принадлежит житие святых Бориса и Глеба, и преподобный Нестор, написавший два сказания — одно о святых Борисе и Глебе, а другое — о преподобном Феодосии Печерском. В письменности 15 века появляется Печерский патерик, составленный в подражание патерикам греческим13. Он представлял собой собрание кратких, исполненных чудес, повестей о подвижниках Печерского монастыря и о самом монастыре. В основу патерика положены повести епископа Владимирского Симона14 и монаха Печерского монастыря Поликарпа. Четырнадцать сказаний Симона написаны в форме послания к Поликарпу. Девять из них повествуют о чудотворцах Печерских и пять — о чудесах, сопровождавших построение главной Печерской церкви. Собрание сказаний Симона по его же рассказам дополнил Поликарп, написавший одиннадцать повестей также в форме послания к архимандриту Печерскому Акиндину. К этим основным частям патерика присоединены впоследствии вместе с некоторыми позднейшими статьями и произведения более раннего времени: поставленное во главе патерика житие преподобного Феодосия, написанное Нестором, и сказания, «что ради прозвася Печерский монастырь» и о первых черноризцах Печерских, взятые из Начальной летописи и приписанные в патерике тому же Нестору, но составленные каким-то постриженником и учеником преподобного Феодосия, вероятно, Сильвестром, который был потом игуменом Михайловского монастыря в Киеве. Многочисленность дошедших до нас списков Печерского патерика свидетельствует, что он был любимой книгой наших предков15. Жития русских святых сначала имели преимущественно характер записи, или «памяти», о святом. Это был сухой сжатый рассказ, лишь изредка оживляемый речью действующего лица или заимствованием из Библии. Но с умножением переводных греческих житий и особенно под влиянием церковно-ораторских произведений, каковы похвальные слова и поучения на праздники святых, с 15 века жития русских святых получают новый вид. Первым из таковых произведений было житие святого Петра митрополита, составленное святителем Киприаном. «Праведнику подобает похвала, — говорит составитель в предисловии к житию, — и я, привлекаемый любовью к пастырю, хочу малое некое восхваление принести святителю». При таком взгляде на жизнеописание святого, как на похвальное ему слово, Киприан прежнее житие святителя Петра нашел слишком простым и сухим, не отвечающим такой задаче. Поэтому он написал вновь более подробное и витиеватое житие, закончив его торжественным похвальным словом святителю. Это новое направление в области житий русских святых еще более утвердил и развил инок Епифаний16. В составленных им житиях Стефана Пермского и Сергия Радонежского в обилии употреблены ораторские приемы и дан простор «добрословию», или красноречию. Наиболее же видным деятелем в составлении житий русских святых был Пахомий Логофет17. В церковном мире современной ему Руси он считался представителем книжной учености, всех превзошедшим разумом и мудростью. Поэтому и великий князь, и митрополит, и Новгородский владыка, и игумен Троице-Сергиева монастыря — все обращались к Пахомию с просьбой написать о том или другом святом. В своих произведениях Пахомий установил ту однообразную литературную форму жития, которой потом много подражали русские «списатели» житий. Новую эпоху в истории русской агиографии составляет деятельность митрополита Макария18. Его время было вообще обильно новыми житиями русских святых. Это обилие объясняется канонизацией многих святых на Соборах 1547 и 1549 годов. После первого из этих Соборов епархиальные архиереи собрали жития, каноны и чудеса новых великих чудотворцев и, освидетельствовав их на Соборе 1549 года, установили по этим житиям и канонам праздновать многим новоявленным русским святым. Но главным делом Макария были его Великие Минеи-Четьи. Будучи еще Новгородским архиепископом, Макарий принял на себя труд собрать всю духовную письменность своего времени или, говоря его собственными словами, «все книги чтомые, которые в Русской земле обретаются». Об этом своем труде так говорит сам Макарий: «Писал есми сия святые великие книги в Великом Новгороде, как есми там был архиепископом, а писал есми и собирал и во едино место их совокуплял дванадесят лет19, многим имением и многими различными писари, не щадя сребра и всяких почестей, но и паче же многи труды подъях от исправления иностранских и древних пословиц, переводя на русскую речь, и сколько нам Бог дарова уразумети, толико и возмогохом исправити, иная же и доднесь в них неисправлена пребысть и сия оставихом по нас могущим с Божиею помощью исправити». В Москве Макарий пополнил свой сборник значительным количеством произведений, не входивших в первоначальный новгородский его состав. Содержание Макарьевских Миней-Четьих весьма разнообразно. В них под каждым числом помещаются два пролога20, содержащие в себе краткие сведения о житии или мучении святого, о дневном празднике и разные мелкие статьи назидательного чтения, к дневному празднику не относящиеся; затем помещены подробные жития святых, повествования об открытии мощей, ранее существовавшие в многочисленных сборниках или отдельно, слова похвальные и торжественные, помещавшиеся в особых сборниках, именуемых торжественниками. Кроме этого, в Макарьевских Минеях помещены и другие известные тогда произведения духовной литературы, большая часть книг Священного Писания, многие творения святых отцов, а также славянских и русских иерархов и духовных писателей, патерики (между ними и Киево-Печерский) и тому подобных21. Вообще это была полная энциклопедия тогдашней русской духовной образованности. В 1600 году в Московском Чудовом монастыре окончены составлением Четьи-Минеи, в тринадцати книгах, «занеже ноябрь месяц росплетен надвое». В настоящее время сохранилось лишь одиннадцать книг. Содержание их так определено во введении к каждому месяцу: «А в них писаны праздничные слова и пророческие проповеди, и апостольские мучения и похвалы, и всех святых жития, и мучения святых мученик и святых мучениц, и жития и подвиги преподобных и богоносных отец, и святых преподобных жен страдания и подвиги, и с новыми чудотворцы, в них же и патерик Киевские печеры, да иных книг…» Среди последних, между прочим, помещены Патерик Синайский и Римский Беседовник папы Григория Великого. От Четьих-Миней митрополита Макария Чудовские отличаются отсутствием прологов и меньшими заимствованиями из торжественников; есть и новые статьи, не внесенные в сборник Макария. Столетием, позже Макарьевских Миней, в 1627–1632 годах, составлены Минеи-Четьи монаха Троице-Сергиева монастыря Германа Тулупова. В состав их вошли почти исключительно жития и сказания о русских святых. Почти в то же время над Минеями трудился священник Христорождественской церкви в Сергиевом Посаде Иоанн Милютин. С тремя своими детьми он в продолжение восьми лет (1646–1654 гг.) переписывал жития святых. «Писах же, — говорит он в предисловии, — с монастырских Миней-Четий», то есть с Миней Троицкой лавры, составленных Германом Тулуповым. Некоторые дополнения сделаны по печатному Прологу 1642–1643 годов. Иоанн Милютин не просто собирал статьи, но и перерабатывал их. В его Минеях есть немало статей и житий русских святых, кои не находятся в Минеях Макарьевских. В послесловии к каждому месяцу помещено следующее четверостишие: «Небеси убо высота неиспытаема, земли же широта и долгота неосяжаема, морю же глубина неизмерима, святых же чудеса неисчетна и недоумеваема»22.