Что обо мне подумают, если у меня есть мечта
- Автор: Роман Жилин
- Жанр: Русская современная проза
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Что обо мне подумают, если у меня есть мечта"
Глава 4. У всех детей было детство в школе, а у меня – работа официанткой и школа жизни в общепите
Мама такая мама: после звонка в «Гризли» она решила помочь мне, поэтому позвонила в другой рест и сказала, что ее дочка солнышко и поэтому ее обязательно нужно взять на работу! Прикиньте?:D
Менеджером в тот день оказалась «особенная» такая девчуля, которой мама присела на уши, и они минут сорок проболтали. Потому что у мамы в этом талант. Ее надо брать на переговоры и заседания правительства – она всех там подружит и все вопросы порешает.
Короче, они с этой девушкой болтали-болтали, после чего меня и взяли на работу. Конечно, я ведь солнышко, как от такого ценного сотрудника можно отказаться…
Ресторан этот оказался намного больше предыдущего, в три этажа. На первом этаже располагался ресторан грузинской кухни. Такое семейное лакшери-место. На втором этаже была французская пекарня. А на третьем – бар с очень сильной коктейльной культурой. Не такой, где пьют виски-колу. Это как раз там считалось зашкваром. Всякие водки, «ред буллы» – все мимо. Нет, там алкоголю отводился особый статус, и он подавался очень правильно.
Всеми тремя этажами управлял один директор. Он, кстати, выучился на предпринимателя в универе, куда мне только предстоит поступить. В его заведениях кипела особая жизнь. Это был какой-то чистый «Дом-2». Скандалы, интриги, расследования. Там просто можно сидеть на камерах и писать телешоу.
Когда я только туда пришла, то люди меня воспринимали как немую суку. Вот прямо так. Потому что я выглядела очень надменно, типа свысока на всех смотрела. Об этом я узнала, лишь когда подружилась с ребятами, с которыми работала.
Но для меня это как было? На прошлом месте работы меня унижали все, кто только там был. На новом месте я ожидала того же и просто, грубо говоря, собрала все чувства, куда-то на хер выкинула их и просто держалась. Понятно, что внутри мне было страшно, стеснительно, очень небезопасно. А снаружи я выглядела стервой. Как и у многих девочек – это просто защитная маска.
Я поработала немного, и мне понравилось. Было очень интересно. Я начала хорошо зарабатывать на чаевых: меня почему-то особенно сильно любили гости. В том числе и всякие постоянники. И получилось, что я зарабатывала больше остальных, хотя работала при этом меньше, так как продолжала ходить в школу.
Я поняла, что как-то влияю на размер и количество чаевых, влияю на людей. Другие официанты считали, что это везение: типа есть плохие гости, которые не дают денег, и есть хорошие, которые «не жмотятся». А до меня как-то дошло, что ни фига это не так. Чаевые оставляли совершенно разные люди: студенты, взрослые люди, пожилые, всякие распиздяи в «адиках», от которых этого не ждешь, и так далее.
И я поняла, что чай зависит не от гостей. Нет никаких плохих и хороших гостей. Другие официанты могли сказать: «Какого хрена! Сегодня одни нищеброды, что за день?!» Я так к людям никогда не относилась, никогда не делила кого-то на нищебродов и богатых, плохих и хороших. Я ко всем относились как к своей семье. Вот я росла до 16 лет в семье, и для меня условно все люди стали как бы причастными к ней. Будто все мне приходятся родственниками, просто я с ними еще не знакома. А родного человека ты нищебродом не назовешь никогда.
Короче, когда я слышала от тридцатипятилетних официантов что-то про бедных и богатых, плохих и хороших, мне это казалось диким. Тогда я выводы не делала, но сейчас для меня стало очевидным: поэтому они в свои 35 так и продолжали работать официантами, обвиняя гостей в своих неудачах.
Я же свой инсайт раскручивала дальше: «Раз я могу влиять на чаевые, можно измерять какие-то конверсии». Я надевала разную форму, красилась всякий раз по-новому, делала различные прически. Вывод я получила такой: красный цвет дает самую высокую конверсию. И очень забавно, что в инфобизнесе – в запусках, в вебинарах и так далее – красный – это цвет лучшей конверсии. А я это спалила еще официанткой!
И это не единственная вещь, которую я поняла там, поэтому называю тот период «школой жизни». Например, я хотела зарабатывать еще больше чаевых, но при этом пока не понимала, зачем мне деньги. Мне их некуда было тратить: все мои кофточки – из Gloria Jeans, а люкс-грамотность была на нуле. Я кайфовала, видя, что циферки дохода в моем блокноте становятся больше и больше: во мне проснулся азарт.
Я просто хотела их зарабатывать больше и больше, больше и больше, потому что это было прикольно. То есть это я делала не из жесткой необходимости. Я ведь всю жизнь себя ощущала богатой. У меня всегда было много денег, даже когда я зарабатывала 20 тысяч рублей. Держа в руках те 20 тысяч, я думала: «Ни хрена себе! Вот это мы живем!»
Иногда я даже не забирала свою зарплату. Не видела смысла. Когда ты можешь сделать 20 тысяч с чая за пару недель, а то и за одну, то о зарплате забываешь. В итоге я могла около трех месяцев не являться за ней, а другие официанты, как по расписанию, стояли в очереди, ждали эти конверты. Я же думаю: «Да зачем вам? Чего так напрягаетесь?»
Опять же, это ощущение, что я богата, сформировалось благодаря маме. С детства она постоянно давала мне по 500 рублей и говорила: «Надо, чтобы деньги всегда были при тебе. Они просто должны быть. Если ты вдруг окажешься где-то в лесу, не дай бог что-то случится, ты сможешь вызвать такси, потому что у тебя будут при себе деньги». Так и вышло, что я всегда была при деньгах, что привело к моему устойчивому ощущению, что я богата.
Сейчас я зарабатываю десятки миллионов в месяц. Я, конечно, считаю, что зарабатываю недостаточно, но четкое ощущение, что я богата, постоянно, на него ничто не может повлиять. Так, по сути, оно и есть. У меня есть сбережения на несколько лет вперед. Если говорить про жизнь обычного человека, то у меня есть деньги на всю жизнь, и, возможно, даже не на одну.
Тогда в свои 16 лет я зарабатывала в районе 80–100 тысяч рублей в месяц, что было прямо прикольно. Для сравнения те же инженеры из «Сургутнефтегаза» зарабатывали в районе 50 тысяч. Я – больше. Иногда в два раза больше, когда был какой-то сезон.
В 16 у меня горели глаза и было интересно буквально все. Я не просто отрабатывала свое и валила домой, я хотела и лично поучаствовать в бизнесе. Как-то я написала маркетинговый план на листочке А4 и отдала его директору, собственнику ресторана. Мне хотелось еще больше чаевых, а я видела, что у меня есть простои по времени. Есть часы, когда я очень загружена и когда я стою, как дебил, около стойки с тарелками и просто их натираю. И получается, что мое время утекает в трубу. Вот я и решила что-то с этим сделать.
Потом мы с подружкой начали думать над другими вопросами. Мы поняли, что необходимо печатать и раздавать листовки. Потом мы придумали сделать каждый четверг днем живой музыки, а среду – женским днем. Мы не забыли и о разных акциях с блюдом дня, скидками в день рождения. В итоге мы накатали 15 пунктов, которые помогли привлечь больше новых клиентов, а старых заставили чаще возвращаться.
Нам удалось охрененно так раскрутить наше заведение. Оно суперсильно процветало и было, наверное, самым популярным в городе. Мало того, что в ресторане – вкусная грузинская кухня, которая в те годы была на хайпе, так еще и я со своими инициативами.
Потом я через какое-то время подумала: «Так, если я зарабатываю больше всего денег, то почему я не получаю процент за то, что делаю много продаж?» А что такое KPI, в нашем ресторане и не слышали. Мы жили в каком-то прошлом веке и работали за тупую почасовую ставку. Сейчас мне как предпринимателю это кажется абсурдным. В данный момент у меня нет никого в команде, кто работал бы за какой-то фикс. Ну, может быть, кроме сторис-мейкера, работу которого нельзя оценить, так как он не влияет на деньги, а монтирует сторис.
В общем, в нашем ресторане не было процента, поэтому я пришла к директору и сказала: «Я увольняюсь, мне скучно». Я была тем еще манипулятором… Я прекрасно осознавала свою ценность как сотрудника. Руководство не хотело меня терять, так как меня любили гости, во мне кипела жизнь, я постоянно писала какие-то маркетинговые планы и всеми силами продвигала ресторан, хотя не обязана была этого делать. Короче, меня нужно было заставить остаться любой ценой. И этой ценой стало мое повышение до старшего официанта и получение процента от продаж. После этого у нас наконец-то появился план в ресторане.
Бабки полились рекой. «Ах-ах-ах!..» Смешно звучит, но это правда. Само то время в ресторане было очень прикольным. Я была старшим официантом, а чувствовала себя так, будто это – мое заведение. Будто я полноправный владелец.
Ближе к 18 годам я уже тусила со всем персоналом. И я уже стала раскрепощеннее. Условно, у меня был свой круг, с которым я «ок».
Сбоку, с краю я все еще могла показаться для кого-то надменной сукой, но для своих уже была родной, доброй и классной. После работы мы могли перекрыть все три этажа ресторана и устроить дикую тусовку на всю ночь. Мы пили, танцевали, все со всеми встречались, дружили, делились друг с другом всякими секретами, чего там только не было.
Потом мы сдружились с рабочими коллективами из других ресторанов. После этого мы иногда начали ездить тусоваться к ним, а они – к нам. Мою молодость вполне можно назвать «ресторанной», по аналогии со студенческой молодостью.
Ну и какая ресторанная или какая-либо другая молодость без истории любви? В какой-то момент мне признался в любви шеф-бармен. А он был суперкрасивый, суперприкольный, веселый, по нему тащились все в нашей тусовке, все девочки, мальчики. В общем, парень был харизматичный, при этом он нормальный, воспитанный человек, а не как это обычно бывает, когда душа компании – самовлюбленный нарцисс. Нет. Он был не таким.
Вот он мне однажды и признался в любви. Причем долгой любви. Несмотря на то, что о влюбленности шеф-бармена в меня (как потом выяснилось) все знали и мне всячески намекали на это, для меня это стало абсолютной неожиданностью. Я как-то не привыкла смотреть на своих одноклассников или тех, с кем работаю, с точки зрения каких-то возможных отношений. Если у меня и случались мутки, так они происходили где-то еще, а не с теми людьми, с кем я ежедневно в контакте. А тут – раз, и такое…
На следующее утро после ночи откровений я улетала в санаторий. Мне раз в год полагалась какая-нибудь поездка – либо в лагерь, либо в санаторий, – потому что у меня не было отца, типа льготы. И вот меня мамка решила отправить в последний раз слетать в санаторий до моего восемнадцатилетия.
А улетала я на неделю. Мы все это время с шеф-барменом на связи, переписываемся, общаемся, у нас что-то закручивается. Возвращаюсь я ровно в свой день рождения, на свое восемнадцатилетие, и сразу отправляюсь на вечеринку в наш комплекс. Мы планировали гулять всю ночь. Шеф-бармен меня там встречает с огромным букетом пионов – таким огромным, что не каждый такой букет в руках удержит.
Добавлю, что получить огромный букет пионов в Сургуте в 18 лет в то время – это что-то на уровне запредельного. Я даже, когда лет в 15 смотрела всякие сериалы вроде «Сплетницы», где показывали богатую жизнь, где все друг другу дарили эти пионы, подумала, что выйду замуж за того, кто мне подарит такой букет.