О чем молчат рубины. Книга 2

* * *

— И зачем ты торговалась? — лениво уточнил я, пока мы ехали обратно, — Денег у нас немеряно, хватает на всё…

— Ага, ты ещё скажи, что надо было задаток прямо в трактире отдать! — хмыкнула Катерина, ловко управляясь с конём, хотя сидела на нём по-мужски, — Там бы нас и прирезали! И ещё не факт, что не прирежут на борту! Так что, постоянно будь начеку!

— Эй, подожди! А что это там?..

— Это? — присмотрелась Катерина, — Это Трогот с Эльке проболтались! Вот дурни! Мне переодеваться, а они тут лекарский пункт устроили!

— Скорее, филиал церкви! — напряг я зрение, — Вон, все на коленях и возносят молитвы. Те самые, под которые я исцелился…

— Что же делать? — задумалась Катерина, — Не могу же я в таком виде… Вот что! Ты пройдёшь в дверь, как обычно, а я подъеду с задней стороны. Откроешь раму и втащишь меня в дом. А я уже сама переоденусь. Хорошо?

— Попробую, — пожал я плечами, наблюдая, как Катерина свернула в сторону.

— Вот он! Вот он! Исцелённый! — заполошно заголосила Эльке, всё ещё стоя на коленях и протягивая ко мне руки, — Вот он, над кем простёрлась милость Божья!

И десятки рук потянулись ко мне, чтобы прикоснуться. Грязные, увечные, больные, с язвами и нарывами на пальцах, руки… Бр-р-р!..

Я еле увернулся и быстро взбежав на крыльцо, хлопнул за собой дверью. Пробежал в дальнюю комнату, открыл окно и одним движением втащил в оконный проём девушку. И целомудренно отвернулся.

Катерина быстро зашуршала всякими платьями.

— Помоги! — бросила она с досадой через минуту.

Ну, да, шнуровка. На спине. А зачем бы ещё нужны благородным дамам служанки? Чтобы шнуровку затягивать!

— Боюсь, что или задушу тебя, или шнуровку порву! — честно признался я, прикидывая, как ловчее и без потерь затянуть проклятую шнуровку.

— А ты аккуратнее, нежнее! — сквозь зубы посоветовала Катерина, — Да, быстрее, а то нам сейчас весь дом разнесут!

Ну, простите! Как умею! То есть — никак! Или кое-как, что вернее.

Катерина покривилась, пытаясь сообразить, хорошо ли сидит платье, и ринулась к выходу.

— Та-а-ак! — произнесла она с крыльца, и даже я вздрогнул, услышав её металлический голос, — Вы что тут затеяли, позвольте спросить⁈ Неужели чудо исцеления задумали⁈ А кто это у нас тут такой еретик, что задумал заниматься исцелением, вместо Господа Бога? Уж не ты ли, Эльке? Или это ты, Трогот?

— Бу-бу-бу… — послышалось невнятное.

— Мракобесы! — грянула во весь голос Катерина, — Тогда мы все молили Господа с надеждой в душе и смирением! А сейчас вы пытаетесь свою гордыню потешить⁈ Дескать, тогда получилось и всегда получаться будет⁈ Не будет!!! Будет чудо только тогда, когда того сам Господь захочет! А видя вас, грешников, захочет ли он⁈ Сомневаюсь!

А вы, сирые да убогие, что тут на коленях ползаете⁈ Не знаете, что делать надо? Вас не учили⁈ А ну марш в церковь! Сперва исповедаться, причаститься, смириться духом, и только потом, пред святым распятием, у Господа исцеления вымаливать! У Господа! А не у всяких служанок с кучерами… Марш! Вот так! А ты что под забором притаился? Хромой⁈ Я сейчас тебе устрою чудо — на одной ноге побежишь! Чтоб и духу вашего через минуту не было!

Я услышал торопливый топот. Похоже «сирые и убогие» впечатлились речью девушки.

— А вы, голубчики, живо в комнату! — грозно приказала Катерина, когда шаги затихли, — Оба!

При виде наших «целителей» я еле удержал улыбку. Уж больно вид у них был… пришибленный.

— Я говорила, чтобы вы язык за зубами держали?.. — мрачно поинтересовалась Катерина, — Говори-и-ила… Я говорила, что накажу, если болтать будете⁈ Говори-и-ила… Ваше счастье, что мы сегодня уезжаем! Некогда мне сегодня! Но, помните: я своих слов не забываю! Сказала, что накажу — значит, накажу! А вы пока думайте, как вас накажут, и дрожите! Потому что, чтобы вы не придумали, наказание будет ещё суровей! И если посмеете ещё раз языки распустить, то Господом Богом клянусь, я языке эти у вас отрежу! Может быть, даже лично! Понятно⁈

А теперь так: Трогот! Проверить карету, коней и сбрую! Если необходимо перековать коней — скажи! Потому что дальше наш путь лежит морем, на корабле. Мне не понравится, если плохо подкованный конь будет по всей палубе скользить! Эльке! Собирай и готовь вещи! Всё, что можно — в сундуки! Сундуки, тюки и свёртки вместе с Троготом занесёте в карету и привяжете ремнями крепко-накрепко! Мне оставишь мужской костюм, в котором я сегодня была, а себе… нет, тебя, дуру, под мужчину не спрячешь — всё равно где-нибудь или сбрехнёшь, или иным чем себя выдашь… Оденешь самое скромное платье — вот это, зелёное! Выезжаем затемно, чтобы к рассвету быть уже на пристани. Есть вопросы? Тогда — марш!

Ну, что сказать — она может полком крестоносных рыцарей командовать! И все слушаться будут. Есть в её голосе что-то такое… непререкаемое.

— Да, кстати! — окликнул я девушку, — Пока все разбежались, хочешь, я тебе покажу, чему меня ещё перстень научил? Во-о-о-т… Огонёк. На ладони. Правда, завораживает?..