Мелкие трудности

Любительница же ночных разговоров продолжала визжать и её подопечные похоже воспринимали данный звук вполне однозначно. Как сигнал к немедленной атаке. Так что членистоногие вновь попёрли на нас. Но опять опираясь лишь на то, что дала им природа, свою ярость и паршивое оружие. Впрочем чем больше я думаю о этих противоестественных гибридах, тем больше склоняюсь к мысли, что природа тут как раз не причем.

Только вот времени на подобные размышления у меня вдруг не стало и мир сузился до полукруга передо мной, в котором я могу кого-то ударить Гроном или сжечь с помощью Феанора. Оба духа неистовствовали, плоть отвратительных созданий провоцировала сущность огня сжечь её к демоновой матери, булава же пела в моей руке, наслаждаясь каждым ударом, который сокрушал кости и рассекал плоть отточенными лепестками. Это была настоящая феерия уничтожения, не тренировочный танец с воображаемыми партнёрами во дворе кузни и не жалкие топталки уровня сельской дискотеки с бандитами у купеческих телег, но истинный концерт разрушения, во время которого моя душа пела в унисон с духами. Гронд, Феанор и Гектор буквально утащили мой разум в какое-то странное состояние, где нет ни страха, ни мыслей, ни сомнений. Лишь танец, каждый шаг и каждое движение в котором направлены на уничтожение. Взмах булавой, что гудит лезвиями, рассекая воздух, а затем разносит в труху башку арахнида. Затем короткий подшаг с началом нового замаха Грондом и одновременный удар верхним углом щита в подмышку кентавра, замахивающегося копьём. Опять удар шестопером, обрывающий жизнь новой нечистой твари во вспышке бардового огня и резкий пинок сабатоном по суставу лапы нового врага, что заставляет его на мгновение потерять равновесие и получить удар копья в лицо от война из строя. Арахниды в пределах досягаемости Гронда заканчиваются, я издаю разочарованное рычание и направляю огонь Феонора вперёд и сам иду следом. Туда где есть те, с кем модно продолжить танец, что не должен прекращаться. Моя кровь кипит, а шлем давил на подросшие уши.

И так длилось до тех пор, пока шестопёр не опустился на голову последнего паука, сокрушив и её и часть «человеческого» торса. Поняв, что танцевать больше не с кем, я был почти готов заплакать, но усилием воли взял себя в руки. Хорошо хоть из-за забрала выражения моего лица никто не видел. Великан, что моськой напоминает ребенка, у которого только что отняли конфету — это наверняка зрелище не для слабонервных. Особенно для тех, кто хотя бы в теории похож на «конфеты».

Люди же в данный момент вид имели побитый, но несломленный. Я посмотрел на них долгим взглядом, а потом с некоторым трудом выдавил из себя:

-Надо найти тварь, что говорила с нами.

-Ночью гоняться за ней по лесу будет опасно — заметил «львёнок».

-Готовьте факелы, не дадим демонице уйти — «бык» же сомнений похоже не испытывал. Нечистая тварь ранена, нечистую тварь надо добить, пока не оклемалась. Красное писание одобряет и говорит «Молодца!».

А вот я вернулся в адекватное состояние и у меня опасения с сомнениями были. Погоня по ночному лесу за тёмной тварью и правда была не самым безопасным в мире занятием, тем более, что пауки продемонстрировали умение лазать по деревьям. Впрочем о дамочке мы знали вообще одно большое ничего, в местном «фольклоре» демоны были весьма разнообразны. Силаниль с Авалием, которые владели несколько более достоверной информацией, тоже утверждали, что видов у нечестивых разумных созданий немало. Косвенно это подтверждалось ещё и тем, что о кентавро-пауках при мне вообще не упоминали, может мы даже первооткрыватели. В общем наша противница в теории вообще может выглядеть как угодно. Впрочем какая разница, встанем на след и будет видно паучьи у неё лапы, раздвоенные копыта, щупальца или что-то другие.

Факелы дружинники организовали быстро, хотя их стоянка конечно оказалась разгромлена в хлам. Но как известно хороший солдат достанет всё что угодно, если его правильно замотивировать. Так что мы быстро выдвинулись в лес вдоль реки, пытаясь сохранять строй среди деревьев и держать выживших арбалетчиков в его центре. Оказалось таковых семь штук, контактных бойцов же уцелело двенадцать, включая обоих рыцарей. К моему удивлению раненые были только легко, паук либо слегка задевал свою жертву, либо бил насмерть. Середины как-то не случилось.

На берегу обнаружился мой дротик, древко которого было сломано и заляпано кровью. Натекло последней субстанции тут немало, попал я похоже всё таки довольно удачно. Так что дальше кроме следов восьми лап нас повели вперёд и кляксы на земле. Я втягивал ноздрями воздух раз за разом, всматривался в темноту и наконец увидел тварь, которая сделала крюк и подбиралась к месту битвы по дуге.

Говорить словами о том, что вижу, я опасался, духи его знают насколько острый слух у этого создания. Может и не хуже моего быть. Само же оно по лесу двигается на удивление тихо. Знаками общаться было тоже тяжеловато, но я более менее дал понять, что уже разглядел тварь и попытаюсь напасть на неё один, а остальным следует продолжить идти по кровавому следу. Капало с неё здорово, тут было не сбиться наверно даже в свете лун. После секундного размышления ма Лидион кивнул, его товарищ спорить не стал, просто зыркнул на меня. Может даже опасался, что я свалю по тихому.

Последнее в мои планы не входило, хотя некоторое искушение конечно наличествовало. Загнанный в угол зверь самый опасный, было бы неплохо оставить его вассалам ма Жарэ. Но… У меня аж в носу свербело от желания убить эту тварь. Дело тут было даже не в том, что из разговоров сначала с жрецом, а потом с магом, я вынес, что демонов стоит уничтожать без сомнений и компромиссов, уж слишком это поганые твари. Природа духов желала раздавить тварь, а учитывая то, что Гектор был по сути частью меня, это была и моя природа. Именно она гнала меня вперёд.

Тварь же держалась верхними конечностями за грудь и доковыляла наконец до остатков лагеря, где быстро схватила труп неудачливого арбалетчика, убитого в спину и впилась в него зубами, а небольшим жалом в конце паучьего брюшка проткнула живот ещё одного тела, лежавшего рядом. Что будет дальше, я дожидаться не стал и метнул дротик, подобравшись наконец на расстояние, с которого не особо боялся промахнуться.

Собрат рыцарских копий пошёл хорошо и пригвоздил тварь к дереву у обочины, рядом с которым создание стояло. Наконечник пробил грудь примерно там, где у людей находятся нижние рёбра и заставил паучиху дёрнуться от боли, выронив тело, которое она грызла. Не теряя времени даром, я рванул вперёд, стремясь добить врага, пока кентаврица не снялась с копья и не выкинула что-то ещё. Хватит и экспресс-трапезы для восстановления сил.

Тварь заметила меня, трудно было этого не сделать, когда такой лось ломится через подлесок. В свете догорающих костров и паучьих останков, можно было разглядеть, как она повернула голову. Краем сознания я отметил, что жвал на женском лице нет, а торс не покрыт шерстью. В целом девка, как девка, если бледную кожу, восемь глаз и огромную, отвратительную паучью тушу вместо ног не считать. К счастью у меня не было времени, чтобы задумываться о том, кем надо быть, чтобы создать такой гибрид. Я просто влетел на дорогу у моста и пустил в ход булаву, круша лапы членистоногого, которым оно попыталось от меня отбиться с криком:

-Нет! Нет, тварь!

Голос у существа уже был далёк от бархатистого, напоминая надтреснутую ржавую пилу, возможно дротик повредил диафрагму… Если конечно в этом теле вообще есть лёгкие. Но в любом случае я не удержался от реплики:

-Да, тварь! Да!

С последним словом Гронд доломал лапы и ударил в стык двух половин, а я закрылся щитом от потока крови, вплеснувшегося из рта противоестественного создания. Лезвия рассекли смятую брюшину, а новый удар булавы под подбородок поставил точку в жизни твари. Я же развернулся к наконец добежавшим до остатков своей стоянки людей.

-Тьфу, мерзость — сплюнул м'Абришт, рассмотрев нелицеприятную картину.

-Кто б спорил — хмыкнул я, а потом добавил — Слова о мире между теми, кто стоял в одном строю по прежнему в силе?

-Да — буркнул «бык», его не столь крупный товарищ просто кивнул.

-@#= — вдруг заорал один из дружинников — Он шевелится!

Вторая реплика относилась к животу трупа, недавно познакомившегося с паучьим жалом. Брюхо мертвеца стало вздуваться и действительно явственно шевелиться под одеждой. Зрелище было специфическим, так что извращённое богохульство из уст воина было более чем оправдано. Внезапно ткань одежды арбалетчика и вероятно плоть под ней пробили паучьи лапы. Оказавшийся ближе всех боец с хеканьем рубанул мечом по пытающейся выбраться из живота твари и трупу заодно, а потом добавил ещё несколько ударов на эмоциях да и просто на всякий случай. Я передёрнул плечами и посмотрел на жало, которое видимо было яйцекладом или чем-то вроде него.

-Вот это была мерзость. Одиннадцать мерзостей из десяти, что их — выговорил я, вдруг почувствовав лёгкое онемение кожи там, где мелкие капли крови из пасти паучихи, попали на мою кожу — Надо проверить все трупы на всякий случай.

-И сжечь их — дополнил мысль ма Лидион.

-Эры, у вас вино есть? — спросил тем временем я.

-Зрелище оказалось слишком даже для великана? — хмыкнул м'Абришт.

-В крови у этой твари что-то было, у меня кожа, млять, немеет и мне это ни хрена не нравился — буркнул я в ответ, стягивая перчатку с правой руки. Доспех это штука хорошая, но он не герметичный костюм химзащиты — Надо обработать кожу, может поможет.

Все резко засуетились, а я попросил Феанора выжечь имеющуюся кровь на коже. С этим дух без труда справился не причиняя мне особого вреда. С тем, что проникло к организм было сложнее. Созданию огня просто так не разъяснишь какую часть химических соединений, которые уже являются частью моего тела, нужно уничтожить. Он меня и целиком может развеять в пепел, тем более, что онемением дело не ограничилось, яд похоже начал свою работу.

Я прислонился спиной к ближайшему дереву и сполз по нему на землю, ноги становились ватными и лучше было сесть контролируемо, пока просто не упал. Тем временем вино мне притащили. Я всё хуже слушающимися руками стянул шлем, просто присосался к фляге и выдохнул:

-Поздновато уже что-то протирать, тело всё хуже чувствую.

-Жреца надо — выдал кто-то мысль из задних рядов.

Правда ближайший не близко, а дышать всё тяжелее. Хм… Но сознание по прежнему оставалось ясным. Я зацепился за эту мысль, пытаясь снова вдохнуть поглубже. Ещё в прошлой жизни слышал о каком-то ярком австралийском осьминоге, чей яд вызывает паралич и жертва в итоге просто задыхается, но до последнего всё понимает и чувствует. Просто не может вдохнуть, а тем временем сердце перестаёт биться и мозг умирает. Неприятная смерть. Но из меня по крайней мере не вылезет долбанный паук великанских размеров с шерстистыми лапами.