Последний Контракт Том 4

Глава 6

Слушая гул работы винтов боевого крейсера класса «Геликарриер», Сатомо Атсуши ждал восходящего солнца.

Его чёрное кимоно было поджато коленями, согревая мужчину от холода асфальта. Тёмные, с редкой проседью, волосы, убраны в хвост, плечи и руки расслаблены, спина прямая, а глаза закрыты.Он находился в медитации, готовясь встречать первые лучи, прогоняющие мрак ночи. И даже гомон десятков голосов тех людей, кто грузил необходимое в грузовой снаряжение, не мог заставить его открыть глаза раньше.Никто... До этой секунды.— Опять спишь, Атсуши? — раздался рядом с ним дерзкий голос, заставивший его издать вздох и открыть глаза.— Ты и сам знаешь, что я не сплю во время медитаций, Леонид, — спокойно ответил Атсуши и поднял глаза на стоявшего прямо перед ним пожилого мужчину.Островский Леонид Сергеевич улыбался. Лучезарно, по боевому и даже предвкушающе. Подолы его тёмного пальто развивались от порывов ветра, создаваемого винтами крейсера, глаза источали бурю и желание действовать, а вся поза говорила о готовности.— Пацан ещё не приехал? — посмотрел глаза рода Островских по сторонам и взглянул на часы. — Пять пятьдесят семь уже. Если он опоздает, улетаем без него.— Зачем он нам, Леонид? — одним движением встал с колен Атсуши и достал будто бы из неоткуда чёрные ножны с катаной, привязав их к поясу.Леонид ответил не сразу, что заставило его друга и соратника, приподнять бровь. Он редко наблюдал подобное молчание за Островским. А уж то, что это было необычно, Атсуши уверился на все сто процентов. Слишком многое они прошли вместе, чтобы понимать друг друга даже без слов. Две войны родов, одна глобальная среди империй и в конечном итоге месть за вырезанную семью самого Атсуши. Именно после того, как он потерял всех, бывалый воин Японии, отвернулся от своей страны и присягнул к тому, кто протянул ему руку помощи в час нужды и час мести.— Если я отвечу, что это политика, — задумчиво заговорил Леонид. — Ты поверишь?— Ты и политика? — приподнялись уголки губ японца. — Никогда.— Что ж... — вздохнул Островский. — Считай, что это парень может нам пригодиться.— Мальчишка и пригодится на Теневом Континенте? — вслед за губами, поднялись и брови. — Что ты скрываешь, друг мой?— Да не забивай голову, — махнул рукой Леонид и вновь глянул на часы. — Шесть утра. Ну и где этого щегла черти носят?Видя краем глаза, что к ним идёт начальник гвардии рода с докладом о готовности отлёта, Леонид поморщился и собирался отдать приказ.Но именно в этот момент, в посадочному зону аэропорта влетела раздолбанная и помятая вишнёвая девятка с куском пластикового шлагбаума на капоте. Её водитель, сутулый старичок, с невиданной решимостью в глазах, гнал во весь опор к крейсеру!— А-а? — хором опешили стоявшие неподалёку бойцы рода Островских.Как вообще эта машина смогла проехать в подобную зону?! Она же охраняется!Больше трёх десятков глаз в одночасье уставились на авто с московскими номерами, не понимая, что происходит!А сама девятка тем временем совершила крутой поворот за пять-шесть метров от Островского, отчего резина издала мерзкий скрежет и вонючий дым.Дерзко и резко открыв скрипнувшую дверь, старик в одной матроске и халате на распашку, вылетел наружу и спешно подбежал к багажнику, матерясь на нерадивых таксистов, туристов, что понаехали в такое время и тупорылую охрану аэропорта, нежелающую его пропускать.— Явился, — оскалился Островский, а Атсуши заинтересовался.Двое мужчин, как и все бойцы с персоналом экспедиции, смотри на то, как из задней двери на свет божий выходит молодой черноволосый юноша. Его лицо заспано, кофта со штанами помяты, а белые кроссовки потеряли былой блеск.«И он как-то должен помочь нам на Континенте?» — недоуменно подумал Атсуши, видя ходячее отсутствие дисциплины и неряшливый вид.Сам же юноша будто бы и не обращал внимание на всех собравшихся и свободной походкой подошёл к старику, выгружающему из багажника его скарб.— Спасибо, что выручили, Евгений Олегович. Насчёт штрафа и разбирательств не беспокойтесь. — беззаботно улыбнулся мальчишка и почесал затылок.— Я уже говорил и повторю вновь, — стрельнул глазами старикан. — Мы, жители и работники тридцать девятого дома, за своих горой стоим. Так что, не благодари меня за помощь, парень. А на идиотов, которые решат меня штрафануть, мне плевать с высокой колокольни. Нехер было артачится.Как только все вещи, а являли они собой два вещевых мешка, длинный футляр и чёрный кейс, были выгружены, старичок пожал руку парня и умчался, попутно показав фак бегущим в его сторону охранникам аэропорта.Взяв свои пожитки, юноша не торопясь подошёл к Островскому и, коротко взглянув на японца, спокойно произнёс:— Прошу прощения за минутное опоздание, Леонид Сергеевич, — поморщился он. — Возникли некоторые сложности.— Да я уже понял, — хмыкнул Островский и, взглянув на своего друга, задорно сказал: — Атсуши, знакомься, — указал он рукой на мальчишку. — Это Виктор Романов.— Приятно познакомиться, — коротко кивнул Атсуши, чисто для проформы. Ни о каком уважении к этому юнцу не могло идти и речи.— И мне, Атсуши-сан, — на чистом старояпонском ответил парень, чем удивил обоих мужчин. — Надеюсь, мы сработаемся.***Говорят, что человек обретает покой, когда находит что-то, что приятно его сердцу и душе. Это может быть близкий человек, любимое занятие или работа. У кого-то, покой обретается лишь в уютном месте... Например, в чаще леса, где слышны звуки бегущего ручья, пение птиц и дыхание природы.У меня же, это чувство почему-то проявилось в момент слушания инструктажа во время полёта. Леонид Сергеевич вовсю наставлял и повторял правила, которым следовать должен абсолютно каждый. Заключались они правда в банальщине, но именно из-за банальностей, по большей части происходят неприятности. Ушёл с поста справить нужду? Враг проник за периметр и перерезал горло спящим. Заснул во время дежурства? Та же история. Не прикрыл спину напарнику во время вылазки? Распишитесь и повторите.Каждое слово главы рода Островских звучало, как писанный кровью и опытом кодекс выживания на Теневом Континенте. Там, куда мы отправляемся, нет второго шанса. Одна ошибка может стоит жизни людей, что множество раз подтверждалось докладами и рассказами о экспедициях.Признаться честно, за время полёта и слушания инструктажа, я будто бы вновь почувствовал себя обычным рядовым за которого командир решает, что ему делать и как делать. Эдакая мамочка, готовая подтереть тебе задницу и дать в морду, если будет нужда.— Глава, — обратился к Леониду Сергеевичу один из бойцов, которому навскидку дашь не больше двадцати. — Это самое... По местным открывать огонь сразу же? Это самое... Без предупреждения?Услышав вопросы парня, бывалые мужи заулыбались, а Островский сурово стрельнул глазами на говорившего и достал из пальто резную фляжку.— Сидоров, — сделал он глоток, как я понимаю, горячительного напитка. — Твоя задача будет не поместным стрелять, а на полевой кухне картоху чистить. — приподнял он бровь, увидев вооружение парня. — Кто тебе вообще автомат дал?— Ну дак, это самое... — стушевался юнец, а бойцы заулыбались шире. Кто-то даже хрюкнул. — Батя и дал. Сказал, чтобы защищал вас... Во-о-от...Мне на подобные слова оставалось только улыбаться и смотреть в иллюминатор на плывущие облака. Ясное дело, что парня решили просто по подтрунивать. Находится на Теневом Континенте без оружия? Да лучше сразу в могилу. Другой вопрос... Что он вообще забыл в подобной экспедиции? Неужели и правда коком взяли?— Батя дал, — хмыкнул Островский. — Весь в Петровича пошёл. Прям копия.После ответа главы рода, бойцы взорвались смехом, а я не понимал, что в этом забавного. Но, видать, тут своя история с неким Петровичем, так что... Плевать.— Виктор, — обратились ко мне на японском и вслед за голосом сиденье рядом издало скрип. — Не возражаешь?— Нет, Атсуши-сан, — улыбнулся я мужчине и задал вопрос. — Вы что-то хотели?— Да, — кивнул он и пристально взглянул в мои глаза. — Откуда ты знаешь старый диалект моего народа? Ему не обучают иностранцев.— Можно сказать, — хмыкнул я. — Что во мне спит любопытный лингвист. А обучиться можно всему, если иметь желание и цель.— Желание и цель, — повторил японец мои слова, будто пробуя их на языке. — Тогда можешь ответить мне на ещё один вопрос?— Конечно, — кивнул я в подтверждение.— Зачем тебе эта экспедиция? Ты юн и, судя по всему, умён, а Теневой Континент несёт в себе смерть.— Считайте, что мне захотелось совершить подвиг, — нагнулся я и достал из вещевого мешка бутылку воды. — Выживу и буду потом хвастаться перед девушками.— Будь это подвиг на благое дело, то я бы ещё понял, — подал голос японец, являя мудрость, а мои руки открутили крышку. — Но хвастаться перед девушками? Слишком низкая цена за возможность умереть.— Все мы когда-нибудь умрём, — медленно повернул я к нему голову, а мои глаза вспыхнули тёмно-синим светом. — Смерть в постели. Смерть во время боя. Смерть от болезни. Смерть, есть смерть, Атсуши-сан. Ни больше, ни меньше. Бежать от неё глупо, догонит. Скрываться ещё глупее, найдёт. Её нужно принять, осознать и улыбнуться. Смерть прекрасна в своём проявлении. Она чиста и красива. И если мне суждено умереть в этом походе, то я встречу её с распростёртыми объятьями и тёплой улыбкой. Такой ответ вас устроит?После моих слов японец молчал целых двадцать одну секунду и смотрел на меня, словно в первый раз увидел. Ну а я, спокойно утолял жажду и в пол уха слушал продолжающийся инструктаж Островского.— Когда-то нечто подобное, мне сказал мой учитель, — тихо заговорил Атсуши, посмотрев на лежащую на его коленях катану и проведя пальцами по ножнам. — Он был мудрым человеком, познавшим жизнь. И сейчас, я пытаюсь понять, кто ты, Виктор. Юнец, который не понимает, что шагает в бездну. Или же мужчина внутри юноши, знающий свой путь.— А это имеет значение? — спокойно взглянул я на него.— Да, — кивнул он и дополнил, указав рукой на бойцов: — Каждый из них, готов пролить кровь. Убивать, если на то будет нужда. Защитить своего главу от любой опасности или угрозы. Даже мальчишка, над которым недавно смеялись, живёт с духом воина и встанет спиной к спине с остальными, когда придёт нужда. Но ты?... Сделаешь ли ты тоже самое, если придётся убивать?— Атсуши-сан, — приподнялись уголки моего рта. — Если вы такими словами и вопросами пытаетесь понять, трус ли я, то могу вас заверить, что не сбегу.— Я очень на это надеюсь, — кивнул он и поднялся с места. — И я буду следить за тобой, Виктор.Проводив его спину задумчивым взглядом, я устало вздохнул и вновь вернулся к созерцанию облаков. Понять этого япошку можно, всё таки, здесь его род и его люди, а я — никто. Но если он будет ставить мне препоны на пути к Полуночной Лилии, то придётся по тихому прикопать его где-нибудь. Благо Теневой Континент опасное место и сдохнуть там тоже самое, как сходить в магазин. Правда... Если спалюсь, то придёт вырезать всех бойцов Островского и самого мужика... А этого я бы делать не хотел. Чем-то импонирует мне этот бравый глава рода, ведущий своих людей прямиком в местный ад.Впрочем, ладно... Буду решать проблемы по мере их поступления. А пока что...— Надо вздремнуть, — зевнул я и, поудобнее устроившись на железном сиденье, закрыл глаза.Лететь предстояло ещё долго, так что можно выспаться...***Проснулся я от мощного толчка, который подкинул меня на несколько сантиметров вверх, после чего задница больно ударилась о сиденье.— С-сука... — выдохнул я и мигом заозирался по сторонам.Бойцы напряжены и будто бы к чему-то готовились, за стеклом иллюминатора полная темнота и всполохи каких-то зеленоватых молний, а тишина в отсеке была настолько гробовой и осязаемой, что хоть руку протяни и коснись.— Это штормовой барьер, — видя мою заинтересованность, пояснил один из бойцов неподалёку. — Именно из-за него, здесь можно только на военном крейсере летать.— Разговоры! — рявкнул Островский и боец мигом заткнулся, после чего глава рода посмотрел на меня. — Через тридцать минут будет на месте, Виктор!Кивнув, я мигом достал вещь мешок и, не обращая внимание на переглядывания парней, стал переодеваться. Из-за того, что на Теневом Континенте, как бы это не звучало, темно... Мой выбор пал на чёрный тактический костюм, в котором я охотился на членов кланов Японии.Тёмные кожаные штаны и высокие ботинки до колен с защитными щитками. Кожаный нагрудник с переливающимися металлическими пластинами и такие же наручи, закрывающие руки. На бедрах удобно сделанные кобуры для моих пистолетов, а на голову и спину, пойдёт тёмный плащ. Так себе маскировка для местных аборигенов, но всё же лучше, чем напялить на себя футболку со стразами и порванные джинсы с подворотами.— А пацан-то, заряженный, — присвистнули неподалёку от меня, сделав комплимент экипировке.— Я что сказал?! Заткнулись все и ждём сигнал! — вновь прорычал Островский и пробурчал себе под нос что-то о дисциплине и идиотах.Вслед за одеждой, я посмотрел в иллюминатор и увидел, что шторм стал сильнее. Зелёные молнии испещряли облака своей мощью и даже сквозь корпус крейсера, мой нос почувствовал сильный запах озона.Руки быстро достали кейс с пистолетами и открыли его, являя взору бойцов два совершенных оружия. Сказать, что их глаза загорелись интересом, ничего не сказать. Даже напряженный Островский, нет-нет да поглядывал на меня, попутно отслеживая время и общаясь по рации.Я понимал, что выкрики парней и их комментарии это своего рода разрядка ситуации. Так сказать, юмор на пороге битвы.Пистолеты идеально поместились на бёдрах и вслед за этим, мои руки достали из под сидения футляр со снайперской винтовкой и вещевые мешки. Подобное надо держать всегда рядом, если вдруг произойдёт нештатная ситуация...Как сейчас, например...Яркая и, я бы даже сказал, огромная, молния, ударила по правому винту крейсера, от чего нас затрясло с небывалой силой.— Твою мать... — услышал я шёпот говорившего ранее бойца.Машину закачало и спустя секунду вновь та же молния и в то же место!— Один из правых двигателей потерян! — ворвался голос пилота, отдавшийся эхом в отсеке. Лампочки на потолке засветились красным аварийным светом. — Господин! Нужно снижаться!— Мы ещё далеко от намеченных позиций! — рявкнул в рацию Островский. — Сколько сможем протянуть?!— Если не ударит ещё раз, то долетим! — ответил пилот.И вслед за его словами, словно насмешка судьбы, молния долбанула во второй правый винтовой двигатель.Машина задрожала ещё сильнее и стала крениться, бойцы и я мигом пристегнули ремни, а шторм за иллюминатором не желал успокаиваться.— Молния же два раза в одно место не бьёт! — крикнул кто-то. — Неужели местные?!— А ты как думаешь, кретин?! — ответил ему сосед. — Или это Перун решил над нами поиздеваться по твоему?!Вопросы и гомон стали нарастать, как и напряжение. Лишь я, Атсуши, Островский и ещё несколько бойцов сохраняли спокойствие и молчание. И в числе этих людей, как странно, был тот самый Сидоров.— Господин, фиксирую утечку топлива! Нужно садиться! — прокричал пилот.— Где мы сейчас?! — задал вопрос Леонид Сергеевич, одним взглядом заставив своих людей замолчать.— Западная часть континента! Территории Нагуали!О-о-о, да это же моя остановочка!После слов пилота, ещё одна молния ударила точно по тому же самому винту, от чего крейсер накренился ещё сильнее.— Господин! — взмолился пилот.— Снижайся, — сдался Островский, поморщившись, будто съел килограмм лимонов. — Будем менять план!Как только прозвучал приказ, крейсер пошёл на снижение и вскоре вышел из шторма. Зелёные молнии отступили, чёрные облака частично развеялись, а мои глаза увидели его...— Теневой Континент, — оскалился я и сжал кулаки.