Что за чертовщина?!

* * *

Вот вы знаете, что такое большая охота? И я не знала, пока Борислав не просветил. Оказывается, раз в сезон селяне устраивают праздник охоты, по окончанию которого самого удачного охотника восхваляли всем селом.

Меня потащили с собой, как главу поселения и главного судью состязания. Пока у земель не было барона, этим занимался Борислав, но на предложение и дальше занимать этот ответственный пост, бородач взбунтовался, изъявив желание участвовать в охоте в качестве участника.

В общем, меня потащили с собой, а я с собой потащила и Лию, и Мотю. Ну а что, мне одной что ли страдать?

Оказывается, сунуться за ближайшие березки и подстрелить зайчика — это не то. Что бы всласть поохотиться, селяне каждый сезон проходили по тропе между землями оборотней и эльфов, выходящей в Темнолесье. На проверку лес оказался не таким уж и темным, а как различать, где чей, я так и не поняла…

Лежу в травке, любуюсь голубым небушком, а это неугомонное существо уже всю поляну облазила, травки полезные высматривает. Громкий хруст мешает мне сосредоточиться на философских мыслях.

— Чавкай потише, — раздраженно прошу я, прикрыв глаза.

— Это не я, — доносится до меня возмущенное, да так искренне.

— А кто? — спросила я, прикрыв лицо от лучей солнца рукой.

— Мотя, — донеслось до меня вновь.

— Мотя ест морковку? — скептически переспросила я.

— Да, — невозмутимо.

— Да быть не может, — приподнявшись на локтях, оборачиваюсь и… вижу счастливую морду пса, жующего оранжевый корнеплод. Что с этим псом не там?

Делать было нечего, даже травнице наскучило бродить по поляне, и она вытянулась рядом. Оказалось, что помимо морковки у нее с собой еще и бутерброды были, один из которых отобрала бессовестно я.

— А сама ты о еде не подумала, да? — попыталась она меня пристыдить.

— Я же не думала, что мы тут весь день проведем, — проворчала тихо я, прихлопнув на плече комарика.

— Хорошо если к вечеру вернемся, а не в ночи, — вздохнула она.

— А ночью в лесу как? — удивилась я, не видно же ничего.

— Страшно и холодно, — фыркнула травница, сорвав травинку и придирчиво её осмотрев, поди опять чего-то нашла.

Издали донесся чей-то звонкий крик, какая-то птица истошно надрывала горло… Интересно, а медведи туточки есть? Да не, бросили бы мужики двух баб в опасном лесу… А может я деревней правлю плохо? Пока эти странные мысли крутились в моей голове, я краем глаза зацепилась за движение сбоку — Лия сняла свой очередной красивый венок и пыталась собрать во что-то приемлемое растрепанные волосы.

— Лий, а тебе когда-нибудь заплетали два колоска? — вдруг спросила я.

— К чему ты клонишь? — подозрительно ответила она вопросом на вопрос.

— Иди сюда, — я вытянула призывно руки.

— Зачем это? — удивилась она, отползая подальше, — Мне лень, — дурацкая отмазка, но все же.

— Не хочешь подниматься, — насупилась я, — Хотя бы подползи.

— Чтобы ты там не задумала — нет, — ответила она и отодвинулась еще.

— Ты мне еще спасибо скажешь, — повысила я голос, придвинувшись к своей жертве, — Лия, не будешь же ты заставлять меня ползать за тобой по всей поляне!

— Вот именно, — поддержала она, — Это совсем не солидно и не соответствует твоему положению баронессы.

— А ну, стой… — запнулась и задумалась, — Лежи на месте! — я начала сердиться, — Я сама решу, что соответствует моему положению.

Всего один удачный рывок и жертва в моих руках. Драться со мной она, к счастью, не стала. А ведь могла…

Травница сердито пыхтела, ну а я что? Я придирчиво осматривала результаты своих трудов. Вместо двух вышла одна, но шикарная коса — лента всего одна, и та моя. В косе забавно переплетались серебристые локоны с русыми, делая её необычной. Свой венок она, фыркнув, нацепила на меня.

— Пить хочется, — пожаловалась я, налюбовавшись её новой причёской.

— Тут ручей где-то рядом, — она осмотрелась, а точнее прислушалась, — Там, — и указала рукой.

— Я быстро, — заверила её и подорвалась на ноги.

Подъем был крутоват и меня спасали лишь корни, торчащие из-под земли. Я быстро забралась наверх и раздвигая ветки, пошла на шум воды.

Заветное журчание становилось все громче, пока я не увидела солнечные блики на беспокойной воде. Такую красоту хотелось запечатлеть… Вода струилась между камнями, создавая причудливые изгибы и переливы.

Присев рядом, я опустила ладони в холодную воду, с непередаваемым блаженством смывая пыль и охлаждая злосчастный комариный укус, который успела расчесать.

Зачерпнув воду руками, я с жадностью поглощала живительную влагу. Но неожиданно где-то рядом раздался подозрительный хруст, будто кто-то неудачно наступил на веточку. Я поднялась на ноги и обернулась…

— Не бойся, — спокойно сказал мне незнакомец, подняв безоружные руки, — Не обижу.

— Я сама кого хочешь обижу, — фыркнула я, нахмурившись.

— Верю, — тихо засмеялся он, но не зло, а как-то…добродушно и располагающе, — Волка в лесу не испугалась, чего бы человека бояться, верно?

— Так ты…

— Я, — улыбнулся он, обнажив острые клыки и в глазах вдруг золото вспыхнуло.

— Ну это Вы зря, — с перепугу почему-то начала я на "Вы", — Стоило так далеко идти? — с недоумением пожимаю плечами, не сводя взгляд с его губ, за которыми скрылись очень внушительные… аргументы, — Я, знаете ли, костлявая и совсем не вкусная.

— Не бойся, я тебя не съем, — улыбнулся он и очень многообещающе добавил, — Пока.

— А может не надо? — предложила я, ну а что? Можно подумать у него там в шаговой доступности нет никакой косули, голодный год или что?

— А может тебе повезло, что я оказался рядом? — предложил он, переведя взгляд куда-то позади меня.

— Что? — не поняла я, порываясь обернуться, но меня спугнул его внезапный рык.

— В сторону! — бросил он и кинулся на меня, отбрасывая меня на влажный мох.

Перепугалась я не на шутку, но, когда до меня дошло, что произошло, от зачатков обиды ничего не осталось. Потому что, если бы он не отпихнул меня в сторону, была бы я уже мертва.

Оглушительный вопль какого-то рыжего зверя заставил меня вздрогнуть и наконец подняться с не таких уж и мягких камней, которые хоть и покрыты мхом, а до диванчика по комфорту всё-таки не дотягивали. Боясь, что эти двое меня банально зашибут, я спряталась за широким стволом.

Пальцы моего нового знакомого удлинились и обзавелись устрашающе-длинными когтями. Черты лица как-то заострились, но самым примечательными все равно оставались яркие глаза цвета расплавленного золота. Он без труда удерживал зверя на месте и, кажется, собирался свернуть ему шею…

Никогда не видела таких животных. Оно напоминало мне смесь лисы, медведя и дикобраза. Грязная рыжая шерсть на холке была в разы длиннее, чем на всем остальном теле, словно иглы.

Новый болезненный вопль заставил испуганно вздрогнуть и прижаться щекой к шершавой коре дерева, в котором я разглядела защитника. Да, не в новом знакомом, а в дереве. Жаль, что этот защитник не защитит меня от нового знакомого, когда тот закончит…

Я не думала, что такая впечатлительная. Как никак в деревне росла, где ни раз и не два бабушка при мне сворачивала курам и гусям головы. Но когда оборотень особенно удачно ухватился за челюсть рыжего и одним резким движением переломал все, что только можно было… По грязной шерсти побежала густая темная кровь, а я так и не поняла, где переломы оказались открытыми. Тяжелая туша завалилась на бок, а возвышающийся над ней оборотень, тяжело дыша, вернул себе человеческие черты.

Как через стекло до меня донесся крик…Лия? Влага на щеке — это что? Слезы?

Невольно опускаю взгляд на поверженного и понимаю, что зря это сделала. Потому что теперь-то я вижу, где шкура порвана и как торчат из нее кости.

А потом все. Темнота.

Плаваю в каком-то киселе и изредка что-то ощущаю. Осторожные прикосновения и тихое недовольное шипение.

— Прекрати так прижимать ее к себе, — недовольно бурчит знакомый голос, — Задушишь еще.

— Я контролирую свои силы, — тихо, но как-то терпеливо слышу в ответ, — В отличие от тебя.

— А мне и ни к чему, — бурчит травница, — Я при всем желании никому ничего вырвать не смогу.

— Зачем марать руки, когда можно заговорить обидчика до безумия, — язвительно фыркнул в ответ новый знакомый.

— У некоторых ума, итак, нет, — вздохнула травница, а я ощутила на своем горячем лбу прохладное прикосновение, прежде чем снова неожиданно для себя отрубиться.

Когда я в следующий раз оказалась на поверхности чего-то неосязаемого, что никак не выпускало меня из своих настойчивых объятий, ощутила тепло и мягкость. Словно в своей кровати очутилась… На лбу оказалось что-то мокрое и прохладное, по виску потекла капелька.

— Почему она так долго не приходит в себя? — раздалось где-то рядом тихое и обеспокоенное.

— Головой ударилась сильно, когда летела, — уже менее раздраженно ответили ему, а я вдруг удивилась: кто летел? Я летела? А когда?

— Говорил надо было своей кровью напоить, — вздох.

— Угу, полнолуние не за горами, — фыркнула травница, — Она, если ты помнишь, еще не соглашалась быть твоей парой, так что закатай губу!

— Вот, потому что у ТЕБЯ пары нет, ты и злая такая, — доверительно сообщил травнице мужской голос.

— У тебя тоже нет, — мстительно напомнила Лия, — Но что-то ты весел. Признайся, это ты мою полянку с веселушкой обчистил?

— Так это ты ее плодишь? — спросил тот с нотками наезда, немного повышая голос, но тут же спохватился и дальше заговорил шепотом, — Я все понять не мог, почему по моему лесу шастает неадекватная нечисть!

— А веселушка причем? — наигранно удивилась травница, — Растет и растет, тебе что, жалко?

— Мне не жалко, сажай сколько влезет, — миролюбиво отозвался оборотень, но закончил недовольно, — Но не на моей территории!

Жалко только, что, когда я окончательно проснулась, рядом нового знакомого не оказалось. Нет, не то, чтобы я жаждала его видеть… Просто страх испарился, а я помнила, что он вообще-то спас мне жизнь.

Рядом на стуле дремала Лия, а у меня чертовски болела голова. Потом встревоженная скрипом кровати травница поведала мне историю героического спасения. Оказывается, когда я потеряла сознание, упала и ударилась головой. На проверку травма оказалась не опасной, но меня все равно настоятельно попросили дня три с постели не вставать.

Я робко поинтересовалась, где мой спаситель, Лия совсем не робко выругалась, дав неимоверно точное описание, испытанного мною когнитивного диссонанса. Но потом добавила, что решил не пугать меня всю такую нежную и хрупкую, и свалил в лес. Обиделась.

А на охоте, кстати, выиграл Борислав.