Песнь нефилимы

— Не нагнетай, Ран! И так зубы сводит! — Прикрикнул на своего карсан-тара катор. — Заголосил, как портовая девка! Давай-ка лучше побыстрее собирайся к Суррэю и детально выясни, как обстоят дела в Джарвас-Мантар! Сколько мантар и какого уровня у нас есть! Уж очень подозрительно, что вся эта заваруха пришла в движение именно сейчас! Всего за несколько хонап до Великого Перемирия!

— Да, мой катор. Я могу идти?

— Иди! Вечером жду тебя с новостями!

— Да, мой катор.

Катор дождался пока Ран покинет Зал Соборов и повернулся к Элистаре:

— И так, началось. Ну, что ж, рано или поздно это должно было произойти. К сожалению Просветленные и на этот раз не ошиблись. По крайней мере мы теперь понимаем с каких направлений ждать угрозы. Из Шепчущего Леса последний отряд так и не вернулся?

— Нет, мой катор.

— Это который по счету?

— Шестой.

— Понятно. Что говорят Просветленные?

— Ничего нового. Знаний осталось слишком мало. Лес окутан каким-то неведомым нам барьером. Он впускает, но обратно никому еще не удалось выйти.

— Может привлечь мантар Сурэйя?

— А смысл, мой катор? Пока мы не знаем с чем мы столкнулись, зачем попусту терять такой драгоценный ресурс? У нас и так их не хватает. К тому же впереди два больших праздника. Мне нужно несколько полных дней чтобы разработать план противодействия появившимся угрозам. Хотя, к слову, работа уже давно кипит. Перед тем, как пропасть, Сероглазый прислал Просветленным инфокристалл. И там очень уж интересная информация находилась. Но, пока я ее не проверю лично, не буду зря обнадеживать. Возможно, от Сероглазого все же будет польза, несмотря на то, сколько он успел наворотить. А мне теперь разгребай. — устало выдохнула Элистара, на мгновение позволив показать, что она тоже человек у которого есть предел. — Хоть и заплатил за это непомерно высокую цену. — немного подумав, добавила она. — Но, урднотцу удалось найти силу, которую мы сможем поставить на чашу весов в противовес Триумвирату. И я буду полной дурой, если не попытаюсь разыграть эту фигуру.

— Твои последние слова звучат, как луч света в темноте, чтобы ты не задумала. Ресурсов не жалей. По-поводу найденного ключа, Просветленные тоже молчат?

— Рада служить Аскару, мой катор. — Элистара немного привстала и поднесла руку к сердцу, а потом ко лбу. — Да. По-поводу ключа. Как я уже говорила, нам остались только крупицы знаний. Слишком многое непонятно. А, ключ без двери — всего лишь ключ. Тем более, что он заперт в теле только появившегося на свет дитя.

— Не поспоришь. От других Отшельников есть что-то новое?

— Нет, мой катор, на то они и Отшельники.

— Понятно. Езжай сегодня же к Просветленным и назначь мне встречу на ближайшие дни.

— Слушаюсь, мой катор. — Элитара коротко поклонилась и сбросив с плеч теплый плащ спешно направилась к выходу. Ее потон, на лету подхватит свою накидку, и последовал за своей госпожой, не забыв низко поклонится катору.

Эстар-ор-Тал наконец-то оставшись один глубоко вдохнул свежий воздух и подхватив кубок с вином, прошел к озерцу, где безмятежно сновали радужные карпы в поисках еды. Голову катора разрывали тысячи мыслей. Немного поразмыслив Эстар ор Тал достал небольшой кристалл матового золотого цвета с сетью крошечных черных трещинок и сконцентрировался на мысленном образе. Ему предстоял долгий и напряженный разговор с Главой Ордена Отшельников.

***

Зал Истинных

Эдак и Билистир долго сидели молча. Обоим Истинным было сложно поверить, что их тончайшее плетение смогла без особого труда разглядеть простая смертная. Всего пару часов назад с элкирцем связалась одна из Высших Теней и подробно изложила все, что обсуждалось на Верховном Соборе. В том числе о неудавшемся покушении на катора и предстоящей охоте на схиабов в лесу Стартанэй.

— Мда-уж, — наконец задумчиво протянул Повелитель. — Сделали нас с тобой, Эдак, и ИСИ не помог со всеми его вычислительными мощностями. Мда-уж. Кто бы мог подумать. Интересно, кто стоит за покушением? Уверен, это не твоих рук дело — слишком грубо и неотесанно. Но, уж очень интересно, кто хотел снести катору голову? Как думаешь?

— Думаю, что нужно копнуть чуть глубже в этой истории и размотать клубок. Посмотрим к кому нас приведут ниточки, — ответил безобразно толстый элкирец

— Я же пока займусь охотой. — загадочно улыбнулся Билистир. — Знаешь, я даже рад, что они наконец смогли приоткрыть глаза и разглядеть наши тени. А то, как слепые котята все эти долгие эры тыкались мордочкой в член, думая, что это мамкина сиська.

— Ты как всегда! — коротко прыснул от смеха Эдак. — Хотя не могу не согласиться — эта новость действительно взбудоражила и мою кровь! Подожди…, — до элкирца с запозданием дошел смысл загадочной улыбки своего собрата:

— Я правильно понимаю, что эти схиабы не случайно оказались в Лагрулде и попались на глаза тупому силуту?

— Абсолютно верно! — кивнул Повелитель более не сдерживая улыбку, которая переросла в хищный оскал.

— Видимо, эту охоту все запомнят надолго! — так же зловеще улыбнувшись, ответил толстяк.

— Ты даже не представляешь насколько.

— Билистир! Не томи! Кого ты скрыл под их шкурами?

— Это сюрприз Эдак! Не хочу его портить! Так, что наберись терпения. Уверен, уже скоро весь Калиард будет стоять на ушах!

— Заларк тебя дери, Билистир! Вечно ты играешь в свои игры! А мне теперь мучатся в догадках! — недовольно надув губы, Эдак разочаровано махнул рукой.

— Давай лучше подумаем, что делать с Бэрр'Оггом! Он не дурак! Два и два сложить может! Как только сифур придет в себя — он бросит все свои ресурсы чтобы мне отомстить.

— Да. Но, он в первую очередь воин, а потом уже стратег. Тонкости мысли в нем не было никогда. Значит он будет ошибаться. — мгновенно посерьезнев, ответил Эдак. — И мы этим воспользуемся.

— Да, это хорошая идея. Я выступлю приманкой и дам ему несколько весомых поводов. Найти меня он все равно не сможет, как бы не старался. Хотя, даже, если каким-то чудом у него это получится — я с ним наверняка справлюсь. Нам же следует проработать несколько вариантов, как снова его заманить в наши сети. Да, еще нам следует подыскать нового чемпиона для турнира.

— Хорошо. я этим займусь.

— Вот и славно. — Билистир кивнул головой и немного подумав, добавил:

— Давай по-тихоньку выводить в свет историю с Тысячеликим. Нужно начинать строить храмы и раскачивать лодку перемен.

— У меня уже давно все готово. — Ухмыльнулся Эдак. — Жрецы обучены, земля куплена.

— Значит с завтрашнего дня запускай и сосредоточь усилия своей Высшей Тени в Аскаре на двух оставшихся Скрижалях Истины. Они нам нужны позарез.

— Как и на поисках "ключей". — многозначительно добавил Эдак.

— И на этом тоже. — Нахмурился Повелитель. — Кто бы мог подумать, что ключи скрыты в телах человеческих детенышей. Теперь это объясняет зачем нужны Хранители. Нужно повнимательнее присмотреться к их ученикам. Наверняка они держат такую ценность поближе к себе…

— Не нужно сбрасывать со счетов то, что сами Хранители могут быть носителями ключей. Поэтому к их обучению подходят с такой скурпулезностью и суровостью.

— Обе версии нужно проверить.

— Согласен, Билистир. — ответил элкирец и сложил пальцы в треугольник: — Вераум дисит этиам.

— Вераум дисит этиам. — Произнес отрешенно Повелитель и покинул свои Чертоги Разума, прерывая ментальную связь. Ему еще предстояло придумать, как отвести взгляд Ордена Отшельников и Аскара от нового логова драконидов пока те не набрались сил. Да и на пробуждение и переговоры с арахнорами требовалось время: "Время. — усмехнулся Повелитель. — Единственное, что у меня есть в избытке. Надеюсь, охота и испорченный День Эштар заставит всех на время забыть о Триумвирате."

***

Первый Пояс Эги. Высокий Первый.

Сероглазый с трудом открыл глаза. Тело разрывало от боли, а в голове стучали барабаны. Кряхтя от натуги он приподнялся на локте и огляделся, стараясь понять, где находится. В лево и в право на сколько хватало глаз уходил широкий проход, вырубленный в скале.

"— Я на Высоком Перевале. — наконец догадался Сероглазый, когда его глаза достаточно привыкли к полутьме. — Но, заларк! Как я тут оказался? Последнее, что я помню — это громадная ступня, которая опускалась на мою голову… Затем лишь боль и темнота. И вот я здесь! На том же месте, где лежал Сумеречный Ирбис! Значит я все же как-то смог добраться до жемчужины и переместиться сюда. Хорошенько же меня потрепали. Ни черта не помню! Еще и в глаза будто песка насыпали! Ни заларка толком разглядеть не могу!" — еще раз выругавшись, Отшельник поднял лапу чтобы по привычке пригладить ухо, но тут же замер, надеясь, что это всего-лишь сон или ему слишком сильно наступили на голову. Вместо своей привычной лапищи с когтями, покрытой густой короткой шерстью, он с оторопением разглядывал человеческую руку. Все еще не веря в происходящее Отшельник медленно ощупал свою голову. Грива пропала. Пропал широкий львиный нос на замену которому появился коротенький отросток не способный учуять запах даже собственного тела. Сероглазый провел языком по зубам, но вместо внушительных клыков, там были лишь самые обычные тупые зубы, пригодные лишь для фруктов и травы. Беглый осмотр тела лишь подтвердил опасение, хотя и так уже было понятно, что произошло непоправимое: "- Мать моя львица! Я человек! Заларк! Я — ЧЕЛОВЕК!"

Барабаны в голове Сероглазого продолжали выбивать свой ритм. Но, Отшельник не обращал на это внимание. На него накатило безудержное веселье, которое чер миг превратилось в судорожный громкий хохот. Его подхватило эхо и понесло по Высокому Перевалу далеко вперед, пока наконец не отразилось в ушах старого черного клорга, который усердно зализывал раны, после того, как вся его стая была истреблена неведомой разрушительной силой. Старый клорг был голоден и зол. Еще раз лизнув рану, он сложил крылья и медленно двинулся на резкий звук, который так неприятно был вибрациями по его чувствительным ушам.

***

Далеко-далеко за равнинами и горами блик открыл глаза и чуть заметно улыбнулся: на его тросточке висели почерневшие четки, которые когда-то он подарил Великому Отшельнику Сероглазому.

— Я же тебе говорил, урднотец, что это хороший выбор. Жизнь в обмен на силу. Честная сделка. Ну, что ж. Распорядись этим шансом с умом, бижак. — произнес старец и перевел взгляд на пруд, где на мелководье резвилось несколько золотых ланей и недавно появившийся на свет детеныш.