Разыскивается невиновный

4

Следствием этого разговора стал одночастевый фильм «В сердце Каракумов».

Странное чувство охватило Жудягина, когда на экране маленького просмотрового зала появились и задвигались люди, с которыми он провел многие часы с глазу на глаз. Фильм снимался всего лишь полутора месяцами раньше первого знакомства Жудягина с обитателями Бабали. Но как, оказывается, могут измениться люди и за такой короткий срок! Веселая, чуть ли не кокетливая Айна, совсем не похожая на испуганного, ощетинившегося зверька, каким она выглядела на допросах. И вовсе, ну ничуть не походит вялый меланхолик Огурчинский на издерганного, нервически возбужденного парня, с которым впоследствии Жудягину пришлось так долго и трудно говорить.

С острым интересом всматривался Антон Жудягин в начальника метеостанции. Он только раз и всего на несколько секунд появился на экране: оператор поймал его в кадр, когда Михальников, выйдя на порог, огляделся, морщась от солнца, мельком взглянул на часы и снова зашел в домик. Внешность его показалась Жудягину неинтересной: суховатое плоское лицо, иссеченное морщинками, заостренный нос с большими ноздрями и заметной ложбиной на кончике, прямые тонкие губы, белесые ресницы, маленькие светлые глаза. Впрочем, черты лица были ему уже знакомы. Но и выражение его оказалось неинтересным. Брюзгливая, кислая до оскомины физиономия... Невыносимый пожилой зануда — вот первое, что приходило в голову при взгляде на Михальникова, лицо которого Алик Коркин выдал крупным планом.

Фильм, а точнее — киноочерк, показался неискушенному в киноновациях Жудягину странноватым. Текста в нем было всего ничего — три-четыре фразы довольно общего свойства, что-то вроде: «День за днем... И снова день...» Барханов, громоздящихся вокруг метеостанции, в фильме не было вовсе — все пятнадцать минут действия, а вернее — бездействия, тянулись на территории дворика метеостанции. «В том и сверхзадача была, — разъяснил Резник после просмотра Жудягину, — чтобы, не показав Каракумы, — эта экзотика, знаете, во уже где сидит! — дать зрителю нутром ощутить себя в центре пустыни, где все так же, понимаете, обыкновенно, как в деревне под Звенигородом».

Жудягин вежливо поддакнул, но в душе не согласился с «Каракумами без Каракумов». Впрочем, это его не волновало. На телевидение он зашел между делом — вдруг да узнают-что-то важное, — а в Москву он тогда приезжал, чтобы попасть на прием к члену коллегии министерства.