Тоси Дэнсэцу. Городские легенды современной Японии

Предисловие

Что за прелесть эти сказки!

Каждая есть поэма. А.С. Пушкин

Когда решение обратиться к теме японских современных городских легенд стало твёрдым, как самурайская катана, сформулировался непростой вопрос: с чего начать? Пожалуй, со сказок. Во-первых, речь у нас пойдёт о вещах необычных, таинственных, поверить в которые трудно, но необходимо. Настоящий слушатель сказки (если это только не собиратель фольклора) должен быть немного ребёнком и хранить в глубине души крупицу веры в то, что описываемые события вполне могли когда-то случиться в наших краях. В глубине леса и в самом деле вполне может оказаться избушка с мрачной старухой, и почему бы наследнику престола, жившему невесть сколько веков назад, не освоить езду на сером варге? Смешение реального и нереального, привносящее в нашу скучноватую жизнь крупицы разноцветья, — это ключ к вечной силе вечных сюжетов. Страшные истории, которые будут предложены вашему вниманию, преследуют ту же цель. Заурядный, неинтересный мир приобретает неожиданную глубину и остроту, когда в него добавляют щепотку ужасного. Вы можете тысячу раз садиться в знакомый поезд, который тысячу раз доставит вас на одну и ту же станцию. Безнадёга. Но не всё потеряно! Где-то скрывается призрачная станция Кисараги, которая самим фактом своего существования доказывает, что мир не загнан в логическо-геометрические схемы и путь на свободу существует. Вкус этой свободы неоднозначен, но это уж личное дело каждого.

Во-вторых, городские легенды тоси дэнсэцу своими корнями напрямую сплетены именно со сказками. Эволюция японских сказок весьма непроста и не является темой данной работы. Достаточно сказать, что легенды и предания стекались на острова из Китая, Кореи, Индии, Индокитая и, возможно, даже из Средиземноморья, смешивались с туземными сюжетами, порождая совершенно особый «заповедник сказок». Так «Странствия молодого Юривака» удивительно напоминает историю о скитаниях Одиссея и о его мести недостойным женихам. Если подходить к подобным историям с некоторым обобщением, то в них несложно выделить две темы, являющиеся двигателем сюжета (исключения, конечно же, существуют, но не они задают тон). Это награда за благое и доброе дело — онэ-гаэси и возмездие за дурное и жестокое поведение — татары. Страшные истории ковайбанаси, которыми богат современный японский фольклор, самым прямым образом связаны с одной из этих древних сказочных тем. Татари является главным побудительным мотивом для многих героев (правильнее будет сказать: героинь) тоси дэнсэцу. Надо признать, что тема онэгаэси не получила развития в современном фольклоре: таинственные существа, загнанные в каменные джунгли, не склонны к благодарности, а вот к возмездию — вполне. Жестокие одноклассники, издевающиеся над тихоней, убийца, настигший девочку в туалете, ревнивец, располосовавший рот от уха до уха, — да мало ли зла творится людьми? Все они получат по заслугам, весь мир получит по заслугам, всё человечество получит по заслугам! Несложно заметить, что несоразмерность единичной обиды и глобального воздаяния сближает современных чудовищ со знаменитыми онрё — разгневанными юрэй, чья ярость всеобъемлюща и не разбирает ни правых, ни виноватых. Хрестоматийный онрё — государь Сутоку — сумел своими кознями поднять в Японии небывалую смуту и мятежи. Не стоит сомневаться: если бы у него была возможность, он погрузил бы в хаос весь Тихоокеанский регион. Его современные наследники мыслят приблизительно в том же ключе.

Вторая половина тоси дэнсэцу состоит из историй, где понятия онэгаэси и татари вообще не имеют никакого смысла. Это просто странные и жуткие истории, где жестокость или милосердие не являются ключом к происходящему. Можно сказать, что в какой-то степени это отражение хаотичности мышления человека, чувствующего себя всё более неуютно в непонятном окружающем мире. У нас на соседней улице появилась собака с человеческим лицом. А у нас в соседнем районе поезд переехал школьницу, и теперь половинка туловища бегает на руках. А у нас в деревне ходит дама в шляпе ростом восемь сяку и ворует мальчишек. «В чем причина?» — спросите вы. А ни в чём, просто мир всегда был немного безумен, только вы этого не замечали. Такая категория, как моно-но аварэ (печальное очарование вещей? часто присутствующая в сказках, создающих поэтическое настроение, также совершенно неуместна в современных страшных историях. Жизнь человека, повстречавшего Касима Рэйко, будет печальна, но никакого очарования и любования мгновением не предусмотрено. Чистый страх, и ничего больше.

Говоря о жанре современной японской городской легенды, неизбежно сталкиваешься с некоторым переплетением терминов и понятий, которые весьма схожи между собой и не имеют чётких границ, которые позволили бы их разложить по полочкам.

Классическая страшная история, главная цель которой — напугать слушателя, известна нам как кайдан. Случившиеся в далекие времена истории, героями которых были многочисленные юрэй и ёкай, сложились в определённый жанр кайдансю. Любой сборник японских сказок содержит несколько образцов этого замечательного раздела японского фольклора: Ноппэрапон, Танцующий скелет, Дворец королевы кошек, Певец с оторванными ушами и т. д. Термин кайдан охватывает довольно широкий спектр историй, как носящих абсолютно волшебный, сказочный характер, так и претендующих на определённое правдоподобие. Последняя черта подводит нас к понятию тоси дэнсэцу (городские легенды), жанру, имеющему сходство с нашими родными былинками. Жанр народной, несказочной прозы, повествующей о событиях и тварях совершенно невероятных, существование которых, тем не менее, может быть признано. Основанием для этого является правдоподобность быличек, их привязка к личному опыту рассказчика, предельная конкретика в описании того или иного случая. Водяной из сказки не вызывает большого доверия, но чёткие свидетельства, что такого-то числа, в окрестностях деревни Вынур, Иванов Иван Иваныч и Семён Семеныч Семёнов, возвращаясь с работ, видели плещущегося в омуте волосатого старика, кажутся гораздо более убедительными. Набор исторических, географических, личных деталей, которые могут быть проверены непосредственно слушателем, придаёт быличке огромную убедительность, делает её своеобразным репортажем с места событий. Слушая такой репортаж, мы можем подумать, что увлёкшийся корреспондент слегка преувеличивает детали, но в целом он, конечно же, правдив. Былички получили наибольшее распространение на Восточном Урале и в Западной Сибири, где русские поселенцы сталкивались с туземными народами и их преданиями. Бескрайние сибирские просторы, таинственная и жуткая тайга служат той самой терра инкогнита, где может произойти вообще всё, что угодно, и удивляться этому не следует.

Но вернёмся к нашим городским легендам. Рассказы, передаваемые из уст в уста в давно минувшие эпохи, не исчезли, а продолжают ходить между людей, слегка изменив обёртку. В эпоху Токугава главным генератором новых захватывающих историй о сверхъестественных существах и их встречах с людьми стал город (прежде всего Осака и Эдо). Термин тоси минва — городские предания — предшествовал тоси дэнсэцу, имел с ним много общего, но сейчас считается устаревшим, хотя это почти одно и то же. Понятие минва в наши дни используется применительно к традиционному фольклору. Тоси дэнсэцу передавались из уст в уста и содержали подробности, позволяющие определить, что, где и когда произошло. Речь могла идти о случившемся довольно давно, а иногда такой рассказ слегка видоизменялся и «упаковывался» в современную обёртку, что делало его гораздо интереснее.

К нашей былинке жанрово более близок дзицува кайдан. Это страшный рассказ от лица якобы очевидца, использующего конкретные имена, названия районов и улиц, чёткое обозначающего время действия. Можно ли считать дзицува кайдан отдельным жанром или он остаётся частью тоси дэнсэцу — вопрос, который ждёт своего разрешения (если оно, конечно, существует). Точно так же можно начать рассуждение о довольно молодом жанре (или поджанре), связанном с тоси дэнсэцу, под названием гакко-но кайдан. Жуткие истории, случившиеся в школе. Не секрет, что главный потребитель и производитель страшилок — это дети и подростки, так что нет ничего удивительного в том, что новейшие образцы ужаса, разработанные коллективным бессознательным, касаются не древнего кладбища, где появляются мёртвые Тайра, а обычной и такой родной школы. Мукаси, мукаси… Уже скучновато. А вот на прошлой неделе некая Саяко Куромори из параллельного класса задержалась в школе, зашла в кабинет естествознания, а там Таро-кун целуется с Касима Рэйко! Ужас, ужас, ужас!

Подводя некий фольклороведческий итог в разговоре о тоси дэнсэцу, можно сказать, что это рассказ о невероятном, передающийся из уст в уста или с помощью технических новинок, и принимаемый на веру. Это так называемая псевдонастоящая история гидзитэкина рэкиси. Странное и страшное, то, что вроде бы окружает нас ещё с тех времён, когда мир был молод, а люди были совсем другие. Слушая такую историю, вы должны задуматься, может ли подобное случиться в большом городе со мной. Нет, не может. Наверняка не может. Хотя, если подумать… На основе городских легенд зарождается множество слухов увасабанаси, которые распространяются, как лесной пожар, и служат достоверным фоном для всего таинственного, что окружает нас в жизни. Увасабанаси могут быть как страшными, так и просто загадочными, а иногда и поучительными. Например, не забывайте свои вещи в школе: вернувшись за ними, вы можете встретить кого-то, не очень приятного. В прежние времена такие слухи распространялись из уст в уста. Как пел Высоцкий, «словно мухи, тут и там ходят слухи по домам, а беззубые старухи их разносят по умам». В наше время беззубых старух сильно потеснили сначала телевидение, а потом и Интернет. Знаменитый интернет-ресурс Двач (2-й канал) стал источником огромного количества достоверных, не вызывающих ни малейшего сомнения историй о современных чудищах. Например, нам довольно много известно о привычках Тэк-Тэк и Кутисакэ-онна, но кто же те бесстрашные дознаватели, выяснившие пристрастия этих милашек? Поприветствуйте ветеранов 2-го канала.

Есть слухи, потерявшие актуальность в наше время и забытые людьми. Например, Суна араси, песчаная буря, сводящая людей с ума, ныне основательно подзабытая. Существуют увасабанаси, пришедшие из глубины веков, слегка поменявшие форму, но существующие и по сей день. Несчастливое письмо Фуко-но тэгами до сих пор ходит по рукам и приносит неприятности окружающим. Городская легенда или слухи, её окружающие, могут даже стать настоящим общественным феноменом и внести немалую смуту во вполне реальную жизнь. Всем известная Кутисакэ-онна сумела в своё время набраться такой силы, что многочисленные тревожные звонки совершенно запутали японскую полицию, а дети возвращались домой из школы, сбившись в группы. Не вполне понятно, какой отпор зубастой девушке надеялись дать собравшиеся в кучку испуганные детишки, но тем не менее. В нашем повествовании мы старательно избегали так называемых цукурибанаси, рассказов, созданных развеселившимся или подвыпившим повествователем. Мы поведём рассказ о событиях удивительных и невероятных: кто-то может сказать, что такого просто не могло произойти, а авторы явно перегибают палку. Возможно, мы излишне увлечены миром ёкай и юрэй, но, как и киношный барон Мюнхгаузен, мы никогда не врём.