Эхо конкисты

   Фернандо Наварро торжествовал. Бой, слава Господу и всем святым, обещал быть недолгим и, едва начавшись, уже подходил к славному завершению. Безбожные язычники, не пожелавшие принять истинную веру и в знак смирения перед властью Его величества передать в дар короне свои золотые статуи, получили достойный урок. Как и в предыдущих селениях, дон Наварро начал сражение выстрелом из аркебузы в вождя, выделявшегося среди меднокожих татуированных воинов яркими перьями на голове и огромным ожерельем на шее. Несмотря на тяжесть изрыгающего огонь оружия, рука не подвела Фернандо, и противник с пробитой грудью рухнул на землю, обливаясь кровью и содрогаясь в последних судорогах. Следом дали залп еще восемь конкистадоров, а шестеро остальных вскинули пищали, готовясь к следующему выстрелу, чтобы не подпустить язычников на расстояние ближнего боя. Каменные пули сразили лишь троих врагов, но этого было достаточно - обезумевшие от грохота, вспышек пламени, дыма и гибели своего предводителя, дикари бросились врассыпную. Теперь оставалось лишь войти в их причудливое городище, чтобы показательно расправиться с дюжиной из них, а еще несколько десятков обратить в рабов, послушно переносящих в обоз вожделенные ценности. На несколько мгновений дон Наварро задумался уже не об этом пустяковом деле и тупых варварах, которыми предстояло заняться следующей, более многочисленной экспедиции, сколько о тяготах обратного пути, и предвкушал радостное возвращение в Севилью, где его ждали слава и богатство, но...

   ... сначала он не поверил своим глазам, однако в следующую секунду застыл от удивления, сменяющегося безотчетной паникой. Один из дикарей с причудливо раскрашенным лицом сидел у тела убитого вождя и немигающим взглядом смотрел на испанцев, произнося какие-то напевные заклинания. "Приказать солдатам застрелить его, самому убить мечом или взять в плен?" подумал Наварро, но тотчас же почувствовал, что не может ни пошевелить рукой, ни произнести повелительные слова, а способен лишь смотреть либо в глаза этому богомерзкому язычнику, либо... на странную каменную постройку со сходящимися кверху ступенями, возвышающуюся над селением дикарей и, по слухам, служившую им для кровавых жертвоприношений. Отец Кастеллано что-то рассказывал об этом, напутствуя отряд в дорогу, и говорил, что варварские капища надо уничтожать, разрушая и сравнивая с землей, но Фернандо плохо помнил его слова, особенно сейчас, когда...

   ... над вершиной пирамиды завис полупрозрачный светящийся шар...

   "Господи, помоги мне, прогони это дьявольское наваждение", с этой мыслью Наварро попытался произнести слова молитвы, но не смог издать ни звука. Шар становился все более ярким и плотным... он приближался, переливаясь всеми цветами радуги, и чем ближе он подлетал, тем сильнее становился ужас, охватывающий оцепеневшее тело. Оно стало словно деревянным, и последняя надежда оставалась на верного коня, но он не двигался с места, а только неистово ржал и тряс мордой, а из его рта шла пена, как после бешеной скачки...

   ... шар завис над головой и превратился в черный диск, а потом...

   ... от него отделился зеленый луч...

   "Господи Иисусе... Святая Дева Мария... умоляю, прогоните дьявола... изыди, сатана" лихорадочные мысли отчаянно мелькали в голове. Наварро затравленно и вместе с тем завороженно посмотрел на ослепительный и пронзающий насквозь зеленый свет. Потом он закрыл глаза, чтобы больше не видеть этого безумного еретического наваждения, и, из последних сил цепляясь угасающим сознанием за обрывки молитв, ощутил, как тело сначала стало чугунно-тяжелым, а затем, наоборот, удивительно легким, и начало подниматься вверх в потоке холодного огня, яркими всполохами прорывающегося даже сквозь сомкнутые веки...

   ... черные глаза с красноватыми зрачками... лица... почему они такие бледные, серые и...

   ... нечеловеческие...

   "Почему у них такие большие головы и маленькие тела? Это демоны? Черти? За что? Ведь я же не делал ничего богопротивного, наоборот, верой и правдой служил Господу, кресту и королю... или это... ангелы, а я в раю? Кто вы?" было последней мыслью Фернандо, прежде чем серая пелена заволокла его разум и лишила чувств...

<p>

--- --- ---</p>

   Верховный жрец Тикапотлан мучительно пытался заставить себя услышать священный глас богов. Не тот мнимый голос, который он привык выдумывать и торжественно объявлять на площади, чтобы заставить всех подчиняться вождю и делать то, что положено и проверено веками, а настоящий, глубокий, древний и тайный шепот, вещающий мудрость далеких предков. Тех, кто пришел со звезд вместе с великим огнедышащим змеем Кетцалькоатлем, умел делать камни гладкими и ровными, складывать их в огромные дома, сжигать врагов пламенными лучами, уходить в другие миры и возвращаться обратно...

   Для того, чтобы до предела обострить внутренний слух и чутье, уже были умерщвлены двое рабов из недавно побежденного соседнего племени, и две девственницы, но от вида их сердец, безжалостно извлекаемых из вспоротых кинжалами грудей, и окровавленных тел, скатывающихся к подножию священного храма, озарение не приходило, а лишь подступала смутная тревога, орлиными когтями сжимающая голову. Не помогли и две чаши отвара волшебной колючей травы, от которых пришли только ужасающие видения

   ...воинов с суровыми обросшими лицами, закованных в не пробиваемое копьями и стрелами одеяние, несущих огонь, смерть и разорение... пепелищ... пустынных улиц, заполненных сотнями разлагающихся трупов соплеменников...

   Но для того, чтобы это увидеть, не требовались никакие ритуалы, а было достаточно просто сосредоточиться и увидеть ближайшее будущее, как Тикапотлан уже делал много раз, или даже просто подумать и догадаться.

   "Почему это должно случиться? Ведь наши боги намного сильнее их богов, и я же смог прогнать чужеземцев со всей их огненной магией, вызвав древних защитников нашего рода? Ведь у меня же получилось тогда, должно получиться и в следующий раз. Или... они все-таки сильнее и в следующий раз придут с какой-то другой, более страшной и разрушительной магией? И почему все вдруг стали болеть - покрываться струпьями и язвами, метаться в лихорадке, а потом умирать, несмотря на все наши снадобья? Люди бегут из города... Чем мы прогневили богов? Что нам делать?" - размышлял он, сидя на плоской вершине ступенчатой пирамиды, мерно покачиваясь в такт древним заклинаниям и стараясь на время стать пустым, спокойным и бесстрастным, чтобы впустить в себя силу великих духов и богов...

   - Пустите меня, я хочу, чтобы меня принесли в жертву! - хриплый голос вывел его из внутреннего созерцания.

   - Назад! Ты грязный и больной! Такие жертвы не нужны богам и только прогневают их! - донесся снизу резкий окрик старшего стражника Инитикаля.

   - Пожалуйста, пропустите меня к верховному жрецу!

   Бросив недоуменный и недовольный взгляд на подножие храма, Тикапотлан увидел юношу, нетвердо держащегося на ногах. Его лицо и тело были покрыты черно-красными пятнами - верными признаками кары богов, постигшей племя в этот страшный год и предвещавшей тяжелую мучительную болезнь. Он был не первым, кто хотел заменить агонию в бреду, лихорадке и тошнотворной вони от перепревшего пота и испражнений на почетный удар кинжала, но до сих пор еще никому не было дозволено самостоятельно выбирать такую участь - она предназначалась исключительно для здоровых молодых мужчин и женщин-девственниц, тщательно отбираемых жрецами. Позавчера Тикапотлан приказал отправить покрытого струпьями и слизью старика умирать своей смертью, но в этот раз...

   "Мало кто не боится жертвенной смерти, а чтобы самому просить о ней... Ведь от этой хвори умирают не все, примерно каждый пятый все-таки исцеляется, так почему же он, такой молодой, не хочет бороться за жизнь? Это надо понять... надо заглянуть ему в душу, тогда, возможно, я пойму и многое другое", - решил он и крикнул начальнику стражи:

   - Пусть подойдет! Мне надо с ним поговорить.

   Юноша с трудом преодолевал ступени - сначала тяжело переставлял ноги и спотыкался на каждом шагу, потом свалился, откатился вниз, но тут же поднялся и стал карабкаться ползком.

   "Все-таки он смертельно болен и понимает, что уже не может излечиться. Может быть, отправить его сразу на заклание... Нет, больная жертва может еще больше прогневить богов, надо попробовать по-другому...", - размышлял Тикапотлан. Когда юноша добрался до его площадки и пал ниц, жрец мягко спросил, стараясь расположить его к себе:

   - Кто ты и зачем пришел? Тебе нужна помощь?

   - Меня зовут Кечитлан... Меня поразила кара богов, и я умираю. Мои родители и невеста уже умерли. Я хочу, чтобы меня принесли в жертву, тогда я смогу попасть во владения великого Кетцалькоатля. Я видел его, он меня звал..., - пробормотал юноша.

   - Ты видел Кетцалькоатля? - недоверчиво произнес жрец. - И как же он выглядел?

   - Он был огромным, с блестящими крыльями, из которых вырывался огонь. Сначала я видел его снаружи, а потом оказался внутри него и смотрел на землю с высоты. Я летел над землей, потом над морем и снова над землей, и даже мог указывать ему, куда лететь... А потом я проснулся, и весь горел и чесался. О священный владыка, велите принести меня в жертву, чтобы я смог попасть к Кетцалькоатлю, - страстно бормотал Кечитлан, стоя на коленях и пытаясь поцеловать ноги жрецу.

   - Подожди... а почему ты считаешь, что обязательно к нему попадешь? Это большая честь, которой достойны лишь избранные. Тебе что-то привиделось в бреду, но это может быть всего лишь наваждением, порожденным болезнью, а не божественным откровением. Может быть, тебя еще можно вылечить ? - произнес жрец, пристально глядя в лихорадочно блестящие глаза больного. "А ведь то, что он говорит, может быть правдой. Легенды гласят, что древние посвященные именно так и летали после сложных ритуалов, а потом даже рисовали на земле огромные знаки, чтобы Великий Змей почтил их своим посещением... правда, те ритуалы уже давно забыты, а Кетцалькоатль, насколько известно, на самом деле так и не прилетел и являлся только в подобных странных видениях", - думал он, ожидая ответа Кечитлана и слушая его сбивчивые слова.

   - Великий владыка, я не хочу больше жить. Я видел Кетцалькоатля и хочу к нему. А если я умру от этой болезни, то попаду в преисподнюю к чудовищам... я их тоже видел во сне, они хотят меня съесть и забрать к себе...

   - И как выглядят эти чудовища? - с интересом спросил Тикапотлан.

   - Они уродливые и мохнатые... сначала кажутся маленькими и похожи на шарики с отростками, а потом становятся страшными и огромными.

   "Он просто бредит или... или действительно вышел в мир злых духов? Хорошо, попробую расспросить его подробнее и, если получится, пойти с ним туда... наверное, это моя последняя возможность понять, что с нами происходит, и справиться с силами тьмы", - с этой мыслью жрец отпил еще немного волшебного кисло-сладкого отвара, а потом налил из глиняной бутыли полную чашу и протянул ее юноше:

   - Возьми, это эликсир богов. Он поможет тебе еще раз увидеть все это, отличить божественную правду от дьявольских наваждений и понять, куда должна попасть твоя душа.