Арзамас

Бдение Гойи

Однажды ночью Франсиско де Гойя увидел во сне качели на эшафоте. Больше ничего в этом сне не было: ни ребенка, который качался бы на качелях, ни расстрельного взвода, который бы кого-нибудь расстреливал, ни казненных осужденных. А Гойя проснулся в паническом страхе. Потом он долго страдал от бессонницы. Наверное, не решался подойти к кровати в страхе, что в следующем сне какие-нибудь призраки из тайных запасов времени будут качаться на пустом эшафоте. Тогда, проведя долгое время без сна, он вспомнил свою мать, которая растила его с нежностью без тепла, и подумал, что вся его потребность в живописи стала печальным следствием этого плодотворного предательства. Так он обрел новое чувство благодарности, именно в тот момент, когда обнаружил дополнительные твердые основания ее ненавидеть. Чтобы отогнать такие неподобающие мысли, он взялся читать Небесную механику Лапласа. Так он запутает бессонницу, думал он, вразумит ее и, в конце концов, укротит. В мире знаков геометрия — это язык разума, но в мире мыслей разум имеет склонность предаваться заблуждению, от которого не может избавиться. Отбросив книгу и побоявшись, что никогда больше не заснет, Гойя обратился к новой стратегии, к мыслям о Микеланджело. Вскоре в его мысленном пространстве возникла Пьета. Теперь он мог передохнуть, любуясь складками, отрицающими тяжесть мрамора. И в тот момент, когда напряжение спало и ему показалось, что теперь он отдохнет, его обуял ужас. Как будто бы в сердце его проник какой-то гипнотический холод. Гойя, как сомнамбула, послушно сел к мольберту и начал писать.

Много лет спустя один знаменитый искусствовед сказал, что высшая свобода дается только тем художникам, которые отринули происхождение судьбы от античного мифа, тем, кто покорно принял неизбежность материи и событий. Гойя, если бы его понял, наверняка бы согласился с этим проницательным замечанием. Но так, в одиночестве и без поддержки будущего, без славы и признания, он сделал то единственное, что умел. Он ополчился на свою бессонницу и попытался достойно ответить на вызов. Так возникла картина под названием Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года.