Мгновение в бесконечности

Питерская кофейня

Аромат свежесваренного кофе щекотал нос. За спиной у Гришы раздался характерный звук кофе-машины — бариста готовил капучино двум молодым девушкам в тёплых куртках, весело щебетавшим у стойки на кассе. Тихо играла рождественская музыка, а стены и окна кофейни мерцали от гирлянд. Всё помещение было залито тёплым жёлтым приглушённым светом. За окном свирепствовала метель. Снег освещался фонарями и гирляндами улицы. Неровными порывами ветра снежинки в причудливой абстракции летели в разные стороны, а затем касались земли, где их тут же приминали сапоги сотен суетящихся прохожих. Шла последняя неделя перед новым годом в Петербурге.

Гриша пригубил американо. Горький вкус напомнил ему поездку в Италию. Ранние подъёмы в отеле под ароматы свежеиспеченного хлеба из булочной неподалёку, в которой он завтракал каждое утро. Особенно вкусный кофе, звук колоколов итальянских церквей, чужая речь, тепло….

Гриша пригубил американо снова.

По кофейне разлилось звучание рождественских колокольчиков. Заиграла знакомая Грише мелодия.

Мгновенно в его душе поднялась волна счастья и тоски, воспоминания и мечты, разочарования и надежды. Он просто сидел и не двигался, но его душа светилась и жизнь в ней кипела. Невозможно сдержать было чувств столь сильных, что испытывал мужчина. И он стал петь. Тихо так, сам для себя. Подпевал знакомой песне и не замечал, как делал это всё громче и громче. Он пел, и так выражал счастье и тоску, воспоминания и мечты, разочарования и надежды. Во всей предновогодней суете он смог остановить мгновение и наслаждался им.

Две девушки переглянулись и засмеялись, поспешив уйти со своими стаканчиками капучино. А Грише было всё равно. Он пил свежесваренный кофе, наслаждался уютом и пел. И ему просто было хорошо.