Полуночный ковбой

Пройдя через помещение кафе, он вышел на тротуар, окунувшись в чистый и свежий воздух весеннего вечера, и очень скоро четкое клацанье каблучков подняло его дух и привело в хорошее настроение, когда он направлялся на автобусную станцию; чувствовал теперь он себя великолепно, и мысли его были в тысяче миль отсюда: он прогуливался по Парку-авеню в Нью-Йорке. Богатые леди толпились у окон, чуть не падая в обморок от желания увидеть настоящего ковбоя. Бармены похлопывали его по плечу; лифты, журча, возносили его к пентхаусам, и золотые двери открывались перед ним, приглашая его в апартаменты, от стены до стены устланные мягкими коричневыми коврами. Перед ним предстала мадам, поддерживая коротенькую сползающую черную комбинацию. При виде Джоя Бака дыхание у нее прервалось. Она была потрясена. Содрогаясь всем телом от наслаждения, она опустилась на мягкий ковер. Опьяняющая влага ее женственности уже была готова встретить его. Не было времени даже раздеться. Он взял ее сразу и решительно. Дворецкий протянул ему торопливо заполненный чек с пустой графой суммы, предоставив ему возможность вписать туда столько, сколько заблагорассудится.

В Хьюстоне на вокзале стоял музыкальный ящик. Когда Джой сел в автобус, он услышал призывный и звучный голос полногрудой женщины с Востока, которая пела о «колесах фортуны, которые кружатся, кружатся, кружатся»; и ему казалось, что женщина поет, обращаясь лично к нему. Пробираясь по проходу, он криво улыбался, обнажая щербатые зубы, тая в себе то, для выражения чего у него не было слов: когда удается ухватить время за хвост, у человека появляется ощущение, что весь мир принадлежит ему, и когда это происходит, раздается этакий щелчок — клик! — и когда затем ты слышишь, например, музыкальный ящик, он играл только то, что ты хочешь услышать, и все вокруг, даже автобусы «Грейхаунд», подчиняется твоей воле — вот идешь ты на станцию и говоришь: «Во сколько отходит автобус на Нью-Йорк?», а тебе отвечают: «Сию секунду», и тебе остается только залезть в него, и все идет, как надо. Весь мир плывет на волнах музыки, а ритм ей задаешь ты. Тебе не нужно даже прищелкивать пальцами, потому ритм и так живет в тебе, и когда ты думаешь об этих бабах с Востока, ящик заканчивает песню словами, которые так и крутятся у тебя в мозгу: «Томлюсь по тебе, томлюсь, томлюсь» — вот чем они занимаются на Востоке. (О'кей, вот он я, леди, только что залез в автобус и мчусь к вам.) Вот и сиденье для тебя, даже два, одно для задницы, а второе, чтобы вытянуть ноги, и больше тебе ничего не надо, потому что и так весь мир принадлежит тебе, и как только закидываешь свою вьючную сумку на полку над головой, водитель включает газ и двигается с места секунда в секунду. Все идет точно по расписанию, может и не с точки зрения компании «Грейхуанд», но для тебя. Потому что ты и никто другой определяет его и потому что автобус все же едет.