Одноразовая Аня

3

Аня вышла замуж. Первое время они часто ругались. По любому поводу и без повода. Чуть ли до развода не доходило. Но жили, притирались друг к другу, привыкали. Сначала ей казалось, что она любит мужа. Или хотела любить. У них родился сын. После родов стала думать, что не любит его. Это как гадание на ромашке: любит — не любит — плюнет — поцелует. Потом перестала заниматься самокопанием. Привыкла. Вообще муж был не самым плохим человеком. Только жадноват.

Она успела дать мужьям почти всех своих подруг. Но каждому только по одному разу. Был у нее даже ингуш. Как он торопился, когда прижал ее в подсобке. Хорошо, что хоть дверь закрыл на задвижку. Смешно до сих пор. Не успел пару раз дернуться и уже извержение. Он выругался и умолял ее немного подождать. Очень скоро у него всё будет в норме. Одной рукой он придерживал Аню, другой тряс, чтобы побыстрей там.

И продолжал ее тискать и мять. Так хозяйка разминает тесто на пельмени. Пальцы у него были твердые. Он обещал, что всё сделает, как положено. Она вырвалась и убежала. Он не мог бежать сразу следом. Надо было натянуть трусы, брюки. После этого он был даже не то, что неприятен ей и запахом своим, и колючей рожей, и железными пальцами, от которых было больно, он стал для нее никто, у которого в далекой горной сакле жена плоская как щепка и семеро по лавкам черноглазых оглоедов, низенький, шебутливый чурка. Пустое место, никто, пронырливый зверек. Тут такая белая-дебелая, выше его на целую голову. С шикарной грудью. Бегал за ней, как цуцик. Умолял ее. Подкарауливал в укромных местах. Но ничего у него не выходило. И не помогал горячий кавказский темперамент. «Если женщина хочет…» — как поется. А если не хочет, то отойди в сторонку и забудь. Ничего не обломится. Хачик еще стал черней от горя, что такая птица больше не давалась в его руки. Даже стал время от времени напиваться, чем удивлял своих товарищей.

Ане представлялась пустыня, по которой бредет путник. Его мучит жара. А больше всего жажда. Он еле передвигает ноги. И вот встречает ее. У нее в руках кувшин с водой. Если она не даст ему немедленно напиться, он может умереть. Но перед этим проклянет ее. Тут разве можно не дать, тем более вода в кувшине не убывает. Она ничего не теряет, зато возвращает к жизни страждущих, даря им наслаждение. Путник жив, доволен. Ну, иди себе дальше! А те, кто возвращался, чтобы снова испить из кувшина, она отваживала или избегала их до тех пор, пока они не теряли последнюю надежду и больше уже не стремились овладеть ею, зная, что ничего не будет. «Не повторяется такое никогда!» Это про Аню. Больше такого не было.

Она надеялась, что в новом мужчине для нее откроется нечто неожиданное, чего так жаждала ее душа. И наконец-то она узнает, что такое счастье и настоящая любовь. Как у них горят глазки, как дрожит их голос, когда они шепчут ей нежные слова на ушко, как дрожат их пальцы, когда они расстегивают ей блузку и молнию на юбке, как горячи их ладони! И тогда она чувствует себя владычицей, которая им может подарить наслаждение! Их руки обжигают ее тело! Их сердца бьются, как зверек, загнанный в клетку. Они набрасываются на нее с безумными глазами. Становятся сумасшедшими! Весь мир для них — это она, одна, их царица. Они живут только ею! И эти секунды, минуты были ее триумфом. Но триумф не может повторяться ежедневно.