НЕидеальные люди

5

- Илона? – мелькнувший в оконном отражении силуэт отвлек меня от разглядывания города, раскинувшегося внизу, как на ладони.

Качнув головой, я посмотрела на Волгу и редкие островки, виднеющиеся вдалеке.

Гостиничный номер встретил парой лебедей на кровати, бутылкой шампанского в ведерке со льдом и пышным букетом белых роз на туалетном столике. Сервис, безусловно, на высоте, но я с куда большей радостью оказалась бы сейчас где-нибудь в лесу, в деревянном домике. Чтобы вместо зеленого ковролина с узором толстая шкура на полу у камина; чтобы вместо большого панорамного окна маленькое с закрытыми деревянными ставнями; а вместо ужина в ресторане небольшое крыльцо и чашка какао в руках.

Неожиданное прикосновение к плечу заставило вздрогнуть и Тимур, вполне закономерно, одернул руку.

- Все в порядке? – обеспокоенно спросили, разглядывая исподлобья.

- Просто задумалась.

Развернув за плечи, он обхватил мое лицо ладонями, и я невольно поморщилась от легкого укола булавки у виска.

- Что, уже надоел? – усмехнувшись, спросил Агеев, когда я стянула платок на плечи.

- Колется.

- А я начал задумываться о том, чтобы оставить его на тебе, хатын, - чуть отстранившись и оглядев меня, Тим тихо пробормотал, - Тебе идет.

- Ну еще бы… - успела съязвить перед поцелуем.

Он был таким привычным – не слишком требовательным, но и не слишком мягким. Таким, словно этот мужчина знает меня всю жизнь. Его ладони уверенно опустились к моим плечам, большие пальцы рисовали какие-то узоры на шелке платья, но я чувствовала эти прикосновения даже через ткань.

Взгляд невольно зацепился за широкую кровать с теми самыми лебедями, сюрреалистично разложившимися на красном покрывале с дурацкой золотой вышивкой. Все в этом номере было «слишком» - мраморная ванная, резная мебель, лепнина на потолке, золотые канделябры, шелковое постельное белье, проглядывающее из-под того самого покрывала.

- Это то, о чем я думаю? – прошептала, даже прохрипела, когда Тимур отстранился

«Это наша брачная ночь»: мелькнула обескураживающая мысль, но, слава Богу, вслух я ее не озвучила. Правда, во взгляде Тимура, смогла разгадать четкое и безапелляционное: «Да».

- Сегодня мы муж и жена.

- Не только сегодня, - он снова наклонился, чтобы легонько коснуться уголка губ, - И завтра, - снова поцелуй, - И послезавтра, - еще один, - И через год. И через десять лет.

Странно, что я так нервничаю – а нервничаю я знатно. Дрожь, когда Агеев отступил назад и чисто мужским взглядом начал разглядывать меня с макушки до ног, не удалось скрыть - подол платья тихонько зашуршал. Не скрылось это и от мужчины, стоящего напротив – его губы тронула едва заметная усмешка.

- Обещаешь? – снова тихий, едва слышный шепот не своим голосом; все, на что я сейчас способна.

- Обещаю.

Сердце забилось так громко, что показалось, весь город может принять его за набат, призывающий собраться на площади. Тимур медленно потянул узел галстука, а я попыталась протолкнуть воздух в легкие, но вышло с трудом. Он спокойно вытащил из кармана брюк мобильный, две связки ключей и положил их на прикроватную тумбочку. Расстегнув верхние пуговицы белоснежной рубашки, протянул мне ладонь, и я сделала шаг вперед, хватаясь за нее, как за спасательный круг.

Тимур не сказал ни слова. Его: «Обещаю» тихим эхом повисло в воздухе, когда он обошел меня и медленно, пуговица за пуговицей, начал расстегивать платье. Я же стояла не дыша, только вздрагивала от каждого движения пальцев и от того, как кожу обдавало прохладой.

Он поцеловал оголившееся плечо, выдохнув мне в шею и осторожно, словно это платье было мне второй кожей, потянул его вниз. Я закрыла глаза, слушая только эти звуки: наше дыхание, шелест такни, шорох его чуть шершавых ладоней по моей спине и рукам, щелчок застежки бюстгальтера. Платье бережно стянули вниз, за ним последовало нижнее белье – кружево немного оцарапало кожу. Терпкий мужской запах обволакивал, как и кольцо рук, когда меня подхватили и уложили на кровать, так бережно и осторожно, словно я могу рассыпаться на кусочки.

Нависая надо мной, Тимур молчал, и, наверное, слова были не нужны. Я могла прочитать в его глазах – почти черных в приглушенном свете – все, что он хотел сказать. Видела свое отражение в них, как будто смотрелась в зеркало.

Потянулась к его рубашке, неуверенно расстёгивая пуговицы и так же неуверенно снимая ее. Провела пальцем по аккуратной арабской вязи, овивающей плечо, и снова задержала дыхание, когда Тимур отстранился, чтобы снять брюки. Щелчок пряжки ремня, вжик молнии – неотрывно следила за каждым движением; за тем, как перекатываются мышцы и натягивается тонкая кожа на длинном шраме, тянущемся вдоль руки.

Мне показалось, что его ладони дрожат, когда он провел по моим икрам вверх, обхватывая колени и приподнимая их. Наклонившись, Тимур прижал мои ноги к своим бокам, и я на секунду закрыла глаза, ощущая его кожу своей. Теплые губы коснулись ложбинки между грудей, медленно поднялись выше к впадинке на шее и оставили влажный след на подбородке.

- Мин сине ератан, - прошептала я, когда его глаза заглянули в мои.

- Яратам, - поправили ласково, целуя в нос, - Мин сине яратам.

Наша брачная ночь. Момент, который я запомню на всю жизнь – эти ладони, горячие и обжигающие, ласкающие везде, каждый сантиметр моей кожи. Губы, то целующие нежно, то дразнящие и шепчущие в полутьме какие-то слова, которые с трудом удавалось разобрать между страстью, с силой, врезающейся в мое тело и минутами медленного, томного затишья. Момент, когда его руки сжимали мои бедра, а я нависала над ним, крича о том, как мне хорошо с ним. Как наши ноги запутались в одеяле и у меня свело ступню в момент оргазма, после которого я долго пыталась отдышаться, спрятав лицо в подушку.

- Эй, - Тимур водил круги на моей спине, от лопаток до копчика, - Ты как?

Сил не было даже повернуть голову, поэтому я просто промычала в подушку:

- Я в раю.

Сиплый смех заставил улыбнуться в мягкий хлопок, и я неловко перекатилась на бок, чтобы увидеть это – улыбку мужа.

Поймав мой взгляд, Тимур нахмурился, откинув мои волосы с лица.

- Ты так редко улыбаешься, - прохрипела я, - А мне нравится, как ты улыбаешься. И твой смех, - поймав его ладонь, я поцеловала тыльную сторону и устроила ее на своей талии.

- Постараюсь почаще, - снова улыбнувшись, он положил голову на подушку.

- Не много ли обещаний для одной ночи?

Отрицательно покачав головой, Тимур лег на спину, устроив руки под головой. Расслабленный, немного уставший – видно было по залегшим кругам под глазами - но такой красивый.

Я приподнялась на локте, и обратила внимание на вещи, оставленные на прикроватной тумбочке. Два бокала, с еще гуляющими пузырьками шампанского на самом донышке. Его ключи от машины по брелоку сигнализации…

Сснова посмотрела на мужа:

- Игорь сказал, что ты оставил ему ключи.

- От Гелика?

- Да. Ты же оставил машину у вокзала, и он должен был ее забрать.

Тимур нахмурился и покачал головой:

- Нет, машина возле дома стоит. У него второй комплект всегда был, на всякий случай. И у меня его.

Прокручивая последний разговор с Лазаревым, и пялясь на эти ключи, я, громко рассмеявшись, рухнула на кровать.

- В чем дело?

- Да ни в чем. Сводник твой Лазарев, каких еще поискать.

- Ну, тогда надо ему проставиться, - передвинувшись, Тимур сгреб меня в охапку и закинул ногу на мое бедро, - Ты все еще в раю?

Посмотрев на него, я привычным жестом погладила шрам на его брови и посмотрела на свое отражение в черных глазах.

- Да, - прошептала, потянувшись для поцелуя.

- И какой он, твой рай? – Тимур чуть отстранился, оттягивая сладкий момент, дразня усмешкой.

- Здесь очень…

Я запнулась, ища подходящие слова. Какой он, мой рай? Что я чувствую рядом с этим мужчиной?

Раньше меня раздражал каждый жест, каждое слово. Раньше мне хотелось прибить его, или лучше не видеть вовсе. А теперь я не могу представить ни дня без присутствия этого невыносимого, неидеального, но такого «моего» мужчины.

Как я скучала по нему, когда ушла. Как я рыдала в подушку, меняя наволочки по нескольку раз за ночь. Как я тосковала, жалела, когда думала о том, что он чувствует то же. Как мне было больно при мысли о том, что ему тоже больно. И как злилась, ревновала, когда думала о том, что он не чувствует.

- Здесь очень... – пауза, вдох-выдох, - Спокойно, Тимур.

В моем раю очень спокойно.