Иллюзия

Сев в автобус, Сания опустила спинку кресла. Удобно устроившись, закрыла глаза, собираясь хорошо выспаться в дороге. Но сон не шёл, перед глазами, будто стёклышки в калейдоскопе, мелькали цветные картинки из её жизни.

Окончив школу в семнадцать лет с серебряной медалью, Сания поступила на отделение бухгалтерский учёт и экономика Юридического техникума. Выбирать ей особо было не из чего, деньги, которые с трудом скопил отец, должны были пойти на оплату будущей учёбы Алисы, с её оценками та могла учиться только платно. Поэтому Сания выбирала то учебное заведение, в котором имелись бюджетные места. К счастью, она никогда не пожалела о вынужденном выборе. Сания была на ты с цифрами, ей нравилась своя профессия. В двадцатилетнем возрасте её неопытную девчонку поставили вторым бухгалтером в лесхозе. Правда, к тому времени Кропоткинское лесничество почти пришло в упадок, вместо пяти бригад рабочих осталась одна, начальство перебралось в город. В полупустой конторе лесничества работали лишь два кабинета: бригадира и бухгалтера. Сания быстро училась на практике – привела в порядок все документы. Проработав год, в свой первый отпуск она решила исполнить свою мечту и отправиться на море. Для этого старательно откладывала половину своей зарплаты, чтобы потом не экономить на отдыхе. Сания выбрала станицу Голубицкую на Азовском море. В то лето её жизнь круто изменилась, она не только насладилась тёплым морем и солнцем, но и познакомилась с Марком. Их короткий курортный роман перерос в серьёзное чувство. Когда она вернулась домой, буквально через неделю в хутор Лесной приехал Марк и сделал ей официальное предложение.

Сания не заметила, как заснула. Мысленно отправившись в далёкие, жаркие, летние дни, она снова испытала чувство зарождения первой трепетной, сладкой любви. От этого возвращение в суровую действительность стало ещё болезненней. Как же так получилось, что она сохранила чувства, а Марк нет? Почему она не заметила, его охлаждения к ней? Сания не знала ответов на эти вопросы, но осознавала, что после увиденного, больше не сможет быть с ним, не позволит прикоснуться к себе. От одной этой мысли её начинало подташнивать.

«Икарус» резко затормозил. От удара в бок, его развернуло. Некоторых пассажиров выбросило из кресел в узкий проход. Послышались испуганные крики и стоны. Автобус остановился на противоположной стороне дороги, совсем не в том направлении, в котором ехал. Сания приподнялась на сиденье, но другие пассажиры, вставшие с кресел и поднявшиеся с пола в проходе, закрыли весь обзор. Она бросила взгляд на дорожный знак и поразилась тому, что уже почти доехала до Кропоткина, не заметив этого. Оказалось, что автобус подрезал владелец «Нивы», чуть не совершив серьёзную аварию. И только быстрая реакция водителя «Икаруса» спасла пассажиров. Оказалось, все обошлись небольшими ушибами. Сания подумала, иногда вот такие мгновения решают всё: жить или умереть. Пока возбуждённые водители разбирались и вызывали дорожную полицию, пассажиры, высыпав из автобуса, быстро превращавшегося на солнцепёке в жаровню, разместились под деревьями на обочине. Сания взяла сумку и тоже вышла из «Икаруса». Впереди, всего в километре, находилась автобусная станция, там можно было взять такси до хутора.

– Сания!? Хан!– раздался удивлённо-радостный крик за её спиной.

Свою девичью фамилию Сания не слышала уже тринадцать лет, поэтому отреагировала не сразу.

– Эй, одноклассница! Зазналась что ли? – Догнав, мужчина схватил её за руку.

Сания, обернувшись, уставилась на незнакомца. На его круглое лицо с двойным подбородком, на серые глаза-буравчики, на большие залысины, идущие ото лба почти до макушки. Она смотрела на этого крупного, широкоплечего мужчину с пивным брюшком, на которое была натянута тесная белая футболка и не узнавала его. Тонкая рубашка поверх футболки и широкие льняные брюки не скрывали полноты незнакомца, но позволяли сделать вывод о хорошем качестве одежды и о его неплохом вкусе.

– Это же я, ваш сосед, Игнат, – обиженным тоном произнёс он.

Сания с трудом разглядела в незнакомце черты лица рыжего озорника и симпатяги Игната. Она неуверенно кивнула.

– Ты куда сейчас? Домой? Я могу прихватить тебя с собой, только на пять минут в одно место заедем. Идёт?

Сания покачала головой. Мол, сама доберусь.

Игнат, хмыкнув, достал из кармана брюк портмоне, вытащил из него пластиковый квадратик водительских прав и показал ей. Сания, прочитав, убедилась, что перед ней действительно Данилов Игнат, её сосед и одноклассник.

– Удостоверилась, Фома неверующая, думала я приставала и нахал?

Сания кивнула.

– Эй, а ты чего всё молча киваешь и киваешь?

Сания вытащила из маленькой сумочки блокнот, написала пару строк о своём заболевании, добавив, что приехала к отцу отдохнуть и подлечиться.

– Ни фига себе! – воскликнул Игнат. – И такая болезнь бывает. Бедолага, ты Хан. Ну, ничего наши лесные места тебя оживят. Давай сумку и пошли скорее в машину, а то я, как сырок «Дружба», плавлюсь на этом солнышке, – заявил он весело. Подхватив сумку и взяв Санию под руку, потащил к красной «Ладе-Калине».

Сания хотела забраться на заднее сиденье автомобиля, но Игнат предупредил:

– Там документы и образцы товара, поэтому садись вперёд. И не смотри, что машина немного раздолбана, она рабочая лошадка, я на ней по всему району мотаюсь. – Он погладил по запыленной панели. – Калинушка мне на обеспеченную жизнь зарабатывает. Мы с ней настоящие дружбаны.

Игнат сказал правду, они заехали в продовольственный магазин лишь на несколько минут, затем отправились в Лесной.

– Степана Львовича, наверно, сейчас нет дома, сажает в Горелом логу ёлочки, будет только к вечеру. Ты сможешь открыть дом?

Сания кивнула. Отец никогда не перекладывал ключ в другое место, чтобы они с сестрой всегда могли зайти в дом.

– Ты хоть раз в полгода приезжаешь, а вот Алиса в хутор сто лет носа не показывала. Она хоть знает, как выглядит ваш отец?

Сания пожала плечами. Сестра терпеть не могла Лесной, считала его самым захудалым местом на земле, поэтому не любила приезжать на родину. Кажется, она и за отцом несильно скучала.

– Заходи к нам в гости как-нибудь вечерком. Алка стол накроет, посидим, поболтаем о прошлом… – Игнат поперхнулся, вспомнив, что она не может говорить. – Да-а-а поболтать не выйдет. А вот и наш родной хуторок, – воскликнул он, когда машина, взобравшись на горку, резво покатила к единственной улице, тянущейся по берегу Кубани.

Игнат остановил «Ладу-Калину» у своего дома, вытащил сумку Сании из багажника.

– Если нужна помощь обращайся. – И чуть помолчав, тихо добавил: – Ты стала ещё красивее, только вот выглядишь несчастной.

Сания в знак благодарности за поездку слегка наклонила голову, потом направилась к дому. Их небольшой дом в три комнаты раньше был казённым, выданным лесничеством своему работнику. После перестройки отец приватизировал его, немного обновил, но тех пор, видимо, ничего не ремонтировал. Шифер на крыше давно позеленел, краска на фронтоне и окнах облупилась, побелку стен смыли дожди. Сания прошла по коротко скошенной траве к крыльцу и хотела уже снять ключ с гвоздика, как дверь распахнулась. На крыльце появился отец. Он удивлённо заморгал, потом быстро шагнув к дочери, прижал её к груди. Сания ощутила исходящий от него знакомый запах хвои, свежей травы и лесных ягод. Они не виделись шесть месяцев, но отец сильно изменился: похудел, посерел лицом, и, кажется, стал ниже ростом.

– Моё сокровище, моя драгоценность, спасибо, что приехала. Я так рад тебя видеть, – прошептал Степан Львович, целуя дочь в макушку.

***

– Как уехала? – Марк вертел записку Сании в руках и не мог поверить, что жена на самом деле отправилась к отцу на неделю. Одна. Без семьи. Не поговорив с ним заранее. Такое случилось впервые. – Как выглядела мама? – допытывался он у детей.

Мия потёрла покрасневшие глаза пальцами. Илья и она явно не отходили от телевизора с самого утра, играя в разные игры. Вон и у Ильи усталый вид и тоже красные белки глаз.

– Нормально выглядела. Спокойная, как всегда, – зевнула Мия. – Пап, есть хочется.

Илья добавил:

– Аж, тошнит, так хочется.

Марк вспыхнул от негодования, у него самого уже урчало в животе. Утром болела голова, поэтому завтракать он не стал, потом увлёкся работой, стараясь быстрее вернуться домой, а теперь после полудня голод заявил о себе во весь голос.

– У вас рук нет достать из холодильника еду и разогреть на сковороде или в микроволновке?

– Ну, пап, мы не знаем, что греть? – начал канючить Илья. – Нам же мама всегда подавала.

– Привыкли, что всё вам на подносе, совсем от рук отбились, – пробубнил Марк и отправился на кухню.

Разогревая голубцы и перец, он подумал, что странности в поведении Сании начались вчера, после того, как она внезапно заболела. Он не мог сказать, что именно его насторожило, но многое явно было не так. Жена впервые не спала с ним в спальне. Он и раньше иногда напивался, но она всегда раздевала его, стелила постель и никуда не уходила. А сегодня он проснулся на не разобранной кровати и полностью одетым. В доме всё осталось по-прежнему, не было только Сании. И на работу в субботу она тоже отправилась впервые. Выходные дни жена обычно посвящала дому, ему и детям. В первый выходной они все вместе быстро наводили порядок, потом Сания готовила что-нибудь вкусненькое. В хорошую погоду они ужинали в беседке, в плохую в доме, в гостиной. В воскресенье обязательно отправлялись в какое-нибудь интересное место, в музей, на экскурсию или в гости проведать родителей. Этот день всегда полностью посвящался отдыху и развлечениям.

«Неужели Сания так сильно обиделась на меня? Или её болезнь серьёзнее? Или что-то произошло с отцом, а она не сказала им?»

Марк позвал детей к столу. В гостиную переносить тарелки не стали, поели за кухонным столом. Сложив грязную посуду в раковину, Марк, чувству себя весьма неловко, принялся звонить, чтобы выяснить хоть что-то о собственной жене. Первый звонок он сделал Алисе.

– Привет. Ты в курсе, что происходит с твоей сестрой? Она говорила тебе о своей болезни?

– Про потерю голоса я сама узнала только на твоём дне рождения. По-моему с ней ничего не происходит, Санька была такой как обычно: скучной, холодной, гордой и невозмутимой. По-прежнему всегда ставила себя выше всех.

Марка поразили её слова, раньше Алиса не позволяла себе так отзываться о сестре. Да что чёрт, возьми, происходит?

– Я не знал, что ты так думаешь о сестре? С чего вдруг разоткровенничалась? – с обидой поинтересовался он.

Алиса фыркнула в трубку.

– Надоело скрывать и делать вид, что мы любящие друг друга сёстры. Погоди, скоро сам увидишь настоящее лицо Саньки, и вряд ли оно тебе понравится.

– Можешь объясниться без загадок?

– Ещё чего. Разбирайся сам. Я уже заняла себе место в первом ряду, чтобы наблюдать ваш спектакль.

– Какой спектакль?

– Который начала играть моя сестричка. Думаешь, она действительно потеряла голос? Ты ей реально веришь?

Марк задумался на мгновение. Могла ли Сания и правда выдумать о болезни? Он мотнул головой. Бред. Зачем ей это делать, она бы так никогда не поступила.