ANTICASUAL. Уволена, блин
- Автор: Наташа Маркович
- Жанр: Современная проза
Читать книгу "ANTICASUAL. Уволена, блин"
Крысеныш
У меня завелся крысеныш. Маленький и белый, с голым противным хвостом. Мне его на станции юных натуралистов дали.
Я назвала его Мишка и полюбила.
А что мне было делать. Собаку мне не покупали. Даже с улицы не разрешали привести, бесплатную.
Крыса — это тоже неплохо, как оказалось.
Ни в какие клетки и коробки я его не сажала.
Он жил у меня в комнате. Совершенно спокойно, впрочем, передвигаясь и по всей квартире. Иногда мы с ним беседовали.
Когда я ложилась спать, он залезал ко мне под одеяло и начинал бегать вдоль меня кругами, по всему моему периметру, долго и методично, как легкоатлет по стадиону. Набегавшись, пристраивался под мой бочок и засыпал.
Когда я приходила из школы, Мишка встречал меня у порога, блестел глазами-бусинками и шевелил носом.
Черт его знает, почему он никуда не убегал. У меня есть два объяснения.
Во-первых, он не считал себя находящимся в плену, так как обладал свободой передвижения и самовыражения.
Во-вторых, мне кажется, что он меня тоже любил.
Так мы жили долго душа в душу. Я иногда брала его с собой в гости и на разные тусовки.
Однажды и в школу приволокла. Он вел себя совершенно прилично, на уроках сидел на моих коленках или в парте, лазил по мне под школьной формой. У меня на талии резиночка была, так он туда проваливался и бегал над ней вокруг меня кругами.
На перемене с ним все играли.
Одноклассникам это дело понравилось, и я стала Мишку периодически брать с собой в школу. Нечего вечно дома сидеть, надо повышать образовательный и культурный уровень.
Сижу однажды во время перемены на сцене в рекреации, Мишка сидит у меня на коленках, и я его ладошками прикрыла, чтобы не шокировать окружающих. Идет мимо учительница математики. Елена Львовна. Тощая, вся такая правильная, с култышкой на голове, в очках. Каблуками стучит, как будто гвозди кто-то куда-то заколачивает. Прямая-прямая, словно указку свою проглотила. Ей бы еще лорнет вместо очков и боа на шею. Будет дама из Амстердама.
Остановилась около меня, очки на ладошки мои направила, спрашивает:
— Что у тебя там?
— Где? — включаю я дурака.
— Под руками.
— Под руками?
— Под руками, под руками.
— На коленках?
— На коленках, под руками, перестань дурака валять.
— Ах, на коленках. Да так.
— Что так! Для чего ты их так держишь?
— Ну, так. Захотелось.
— О господи. Давай показывай.
Вот привязалась. И почему это некоторые люди считают своим священным долгом лезть, куда их не просят. До всего дело есть. Шла бы мимо, а то и до психотравмы недалеко. Мишка хоть и белая, но крыса все-таки. Хвост опять же этот нелицеприятный. Воплей будет! Проходили мы это уже, знаем.
В общем, не хочется мне невинному животному психику травмировать.
Но, похоже, придется показать, не отстает математичка назойливая. Видимо, считает это делом принципа.
Ну ладно, сама захотела, я убираю руки. Мишка поднимает голову и удивленно смотрит на даму.
Так я и знала. Раздается истошный визг, моя учительница математики отлетает со скоростью света и с глухим стуком вмазывается в противоположную стену.
Мы с Мишкой сидим спокойно, ждем неизбежных последствий.
Математичка, слегка придя в себя, говорит мне дрожащим голосом:
— Иди за мной.
— С Мишкой?
— С каким еще Мишкой?
— Так крысу мою зовут.
Математичка опять вздрагивает всем телом.
— С Мишкой, — с отвращением выговаривает она.
Интересно, а что она думала, что я к нему обращаюсь: «Эй, крыса», что ли?
— Только ко мне, пожалуйста, не приближайся со своей крысой.
А вот за крысу и ответить можно! Взрослый человек, могла бы и без оскорблений обойтись.
Идем. Она впереди, мы с крысенышем позади, метрах в пяти. Он от обилия эмоций опять под форму спрятался.
Судя по траектории движения, явно в учительскую направляемся.
Так и есть.
Заходим, по-прежнему соблюдая дистанцию. Елена Львовна проходит дальше, я останавливаюсь недалеко от двери.
В учительской воцаряется тишина, все разворачиваются и смотрят на меня. Ждут. Так просто ученики не заходят в учительскую, значит, что-то экстраординарное произошло. Господи, сколько внимания к нашим с Мишкой скромным персонам. Мы, между прочим, стеснительные.
А вот интересно, о чем они без нас в учительской разговаривают? Небось, кости нам моют.
Наконец математичка нарушает тишину.
— Кокорина принесла в школу… — она прерывает сама себя и молчит секунд тридцать.
Забыла, может, как моего крысеныша зовут?
— Ну-ка покажи, — обращается она уже ко мне.
Я прикидываю расстояние до группы учителей. Вроде безопасное. К тому же они уже готовы к неприятности. Но надо на всякий случай еще немножко подготовить, чтоб снять эффект неожиданности.
— Да он, — говорю, — маленький еще совсем. Ребенок, можно сказать. Беленький, безобидный.
— Кто? — Это немка подает голос.
— Мишка. — Надо постепенно информацию выдавать.
— Какой Мишка?
— Да крысенок. Мне его на станции юных натуралистов на попечение дали. У него мама погибла.
Ф-фу, по-моему, гениально. Теперь тот, кто против меня, тот против животных и не уважает материнские чувства.
Однако не так все просто. Я не первый день в этой школе учусь, они меня знают давно и в курсе, что у меня язык подвешен правильно. Молчат. Смотрят.
— Где он? — Немка продолжает допрос.
Немка, кстати, нормальная, мне кажется. Она в моем доме живет, хорошо знает моих родителей и относится ко мне довольно тепло. Хотя на оценки это никак не влияет. К сожалению.
Я запускаю руку за шиворот и достаю Мишку.
При виде крысеныша все вздыхают и снова грустно молчат. Наверное, думают, что со мной делать. И жалеют моих родителей.
Да чего трагедию-то устроили, я не понимаю! Подумаешь, крыса! Можно подумать, я крокодила на веревочке привела.
Немка еще раз вздыхает и говорит:
— Отнеси его домой, пожалуйста.
— У нас урок через две минуты.
— Какой?
— История.
— Неси. Без тебя начнем как-нибудь, — это ироничная историчка подает голос.
Она наша классная дама. Тоже довольно дружелюбна ко мне, хотя зануда страшная. Периодически вылавливает меня и заводит нудный воспитательный процесс. Я злюсь и топаю копытом от нетерпения, но терплю. В конце концов, не так уж много учителей ко мне с теплотой относятся. Двое всего.
Я уношу Мишку домой и прогуливаю пол-урока. Хотя мой дом стоит напротив школьных дверей, через дорогу. Не важно, санкция на опоздание выписана.
Через месяц я не выучила стихотворение по немецкому. Даже не бралась.
Мне некогда было. У меня Мишка приболел, и мне надо было лежать рядом с ним, смотреть на него. Чтобы ему не так скучно было одному.
На следующий день сижу на уроке, думаю. Мозги работают, как диск в электросчетчике. Надо как-то двойки избежать.
Немка вызывает читать стих у доски, всех по очереди. Не по списку даже, а по партам.
Я придумала ход, поражающий наповал своим героизмом, честностью и самоотверженностью.
Когда наступает моя очередь, я беру дневник, твердым шагом иду через весь класс, подхожу к учительнице и кладу его перед ней.
— Что такое? — смотрит она на меня выжидательно.
— Ставьте мне два, — говорю я твердо, с оттенком горечи в голосе.
— Почему?
— Я стихотворение не выучила, — я добавляю в интонации грусть и трагизм.
— Гос-с-споди. Почему?
— У меня крысенок заболел. Я так переживала, что ни о каких стихах даже думать не могла.
— Балбеска. Крысенок у нее. Мишка, что ли?
— Да, — я грустно опускаю лохматую голову.
Она у меня всегда лохматая. Я не успеваю утром причесаться. Некогда. И так все время опаздываю. Потому что живу слишком близко. Вот те, кто за рекой живут, раньше всех приходят. И причесанные.
Немка молчит. Наверное, голову мою разглядывает и думает, что ей делать. А может, двойку рисует.
Потом говорит:
— Садись, — и отдает открытый дневник.
Двойки там нет.
— Нет, — сопротивляюсь я. — Вы должны мне двойку поставить.
— Сейчас по лбу указкой получишь.
Я быстренько ретируюсь. Палку тоже нельзя перегибать в своем героизме.
Одноклассники с уважением смотрят на меня, пока я иду между партами на свое место, а в обеденный перерыв собирают для Мишки передачку.
Вот так крысенок повысил мой статус среди одноклассников и спас от двойки. Не считая прогулянной половины урока истории.
Что характерно, за время всей этой истории я ни разу никому не соврала.
Мораль тут ясная и выпуклая. Любовь к животным, господа, неизбежно повышает ваш рейтинг в глазах окружающих. Так что вступайте в партию «зеленых» и боритесь за права зверей, птиц, рыб и насекомых. Только палку не перегибайте, а то можно указкой в лоб получить.