IT AS IS

Я несколько раз перечитал набранный текст, добавил подпись и получателей — руководителя группы Костю, архитектора Гришу и проджет-менеджера Егора. Хотя, положа руку на сердце, я не думаю, что Егор ещё в состоянии что-либо прочесть. Вздохнув, я, для верности, добавил в копию регионального менеджера, Андрэ Эдуардовича Белокрылого, и нажал кнопку «Отправить».

Кстати, после одного неприятного случая на моей предыдущей работе, я всегда сначала пишу письмо, а уже потом добавляю адресатов. Тогда один из множества моих начальников спросил меня, как скоро я смогу закончить работу, и требуется ли мне ждать выгрузку данных из коллекшна. Я хотел написать «да, мне похоже, придётся дождаться выгрузки данных», но письмо отправилось ровно на середине слова «похоже». В общем, мне пришлось срочно искать работу, имея самые плохие рекомендации с предыдущего места. Кроме как в крупную международную компанию, меня никуда не брали. И вот теперь я здесь, вынужден писать программу, которой не требуется электроэнергия.

Неожиданно настало время обеда.

После обеда Костя подозвал меня к себе.

— Знаешь, твоё решение по доставке счёт было не таким уж и плохим, — тихо произнёс он.

— Так значит мы всё-таки внедрим папуасам счёты? — удивился я. Невероятно, чтобы моё письмо могло изменить уже принятое решение!

— Тише, тише, дослушай. К сожалению, на проработку энергонезависимого КОКОРЕША уже потрачены ресурсы, значительно превышающие стоимость твоего решения со счётами. Так что сам понимаешь, в твоих интересах больше никому про счёты не говорить, иначе получится, что мы зря ресурсы тратили. Ты же умный парень, улавливаешь? А энергонезависимое решение уже практически готово. По моим прикидкам, мы его должны закончить уже сегодня. Поэтому, если сегодня не получится, придётся завтра плотно поработать, и на выходные ничего не планируй. Ну вы должны уложиться, там же, по сути, чуть-чуть осталось.

Костя немного помолчал, и, стараясь приободрить меня, добавил:

— Знаешь, я ведь сам когда-то программировал. Там же всего пару строчек кода написать нужно, неужели не справишься?

Вечером пришёл ответ от самого Андрэ Эдуардовича. Содержательная часть состояла из одной строки: «Я считаю ситуацию, когда рядовые разработчики занимаются вопросами архитектуры, недопустимой. В дальнейшем обсуждении вопроса смысла не вижу.» И далее подпись длинною в восемь строк.

Я подошёл к окну. По небу ползли низкие серые облака, из которых на землю падала неопределённая субстанция. Где-то на горизонте виднелись огромные трубы и радиовышки. «Интересно, сейчас лето или зима?» — пронеслось в моей голове. Для нас, офисных работников, смена времён года имеет чисто формальное значение. Лето отличается от зимы только тем, что летом мы носим свитера в офисе, чтобы не мёрзнуть под кондиционером, а зимой — чтобы добежать от подъезда до своего Форд Фокуса. Мы стараемся, работаем каждый день, хотя ничего и не производим. Наша деятельность не оставляет никаких следов в окружающем мире, хотя это, наверное, к лучшему — ведь всё, что мы делаем — мы делаем плохо. Так зачем же мы здесь? Ответ прост — мы делаем карьеру.

Многие ошибочно полагают, что русское слово «карьера» происходит от английского «career» — «профессия». Но это не так. Какая же профессия может быть у офисного работника? Профессия может быть только у тех, кто что-то производит. Офисный работник же занят исключительно ментальным уничтожением себя. Слово «карьера» происходить от итальянского «cariare», что означает «вызывать гниение». С этим может не согласиться лишь тот, кто никогда не видел, как здоровый юноша или красивая молодая девушка, попав о офис, через пять-шесть лет превращается в безвольное существо с пустыми глазами, двойным подбородком и дряблыми мышцами.

Меня вдруг взяла злость. Нет, даже не злость — гнев! Мне захотелось, подобно герою Майкла Дугласа из «Falling down», взять пистолет и убивать. Перестрелять всех бюрократов, всех капиталистов, всех менеджеров среднего и высшего звена, специалистов по поисковой оптимизации и, конечно же, сотрудников отдела кадров. Я почувствовал, как кровь прилила к голове, а тонкие пальцы сами собой сжались в кулаки. Но потом я вспомнил про свои невыплаченные кредиты, и гнев сменился апатией. Какая, в конце концов, мне разница — возможно ли выполнить полученную мне работу или нет? Мне платят деньги не за результат, а за время, которое я провожу здесь. Моя деятельность сродни проституции. Вот, кстати, интересно, получают ли линейные менеджеры удовольствие после общения со своими подчинёнными?..

И тут я понял, что мне следует сделать. Завтра с утра я выполню свою работу наилучшим из возможных способов. Неожиданно для самого себя, я ушёл за десять минут до конца рабочего дня, не сказав никому ни слова. Пятница. Релиз

Костя пришёл на работу ранним утром, примерно в половине одиннадцатого, и первым делом подошёл ко мне.

— Ну, каков статус проекта? — спросил он сурово.

— Готов, — спокойно ответил я.

— А покажи, — всё так же сурово попросил Костя.

— Конечно. Вот смотри, — и я открыл папку, в которой лежал один экзешник, и дважды ткнул по нему мышкой. На секунду курсор превратился в песочные часы, и на экране появилось диалоговое окно с сообщением «Энергонезависимый КОКОРЕШ не может быть запущен в энергозависимом окружении».

Лицо Коли расплылось в довольной улыбке:

— Молодец! Это как раз то, что требуется. А энергонезависимое окружение закажем у отдела снабжения, пока они его закупят… Если закупят вообще… Слушай, а точно оно работает без электричества?

— Обижаешь, я же профессионал! — улыбнувшись, ответил я.

За чтением фишек. нет рабочий день закончился как всегда неожиданно.